Патрик О'Брайан - Миссия в ионическом море
Джек возразил, что они требуют от него невозможного. Его корабль, как и все на нем, принадлежит королю. Тогда делегация описала захват христианского города турецкими солдатами, в основном нерегулярными частями, совершенно неуправляемыми башибузуками, состоящими на службе у Исмаила. Они не только насиловали женщин, надругались над мужчинами и детьми, но и зверским образом оскверняли церкви, могилы и все святое.
Джек испытывал самые мучительные чувства при виде убеленных сединами благородных мужчин, упавших перед ним на колени в кормовой каюте.
- Джентльмены, джентльмены, - вскричал Стивен. - Мы забегаем слишком далеко вперед. Все это пока лишь слухи, дуновение ветра. Молю вас, прежде чем вы предпримете какие-либо меры, которые могут дать туркам повод к негодованию, подождать, пока Шиахан-бей не узнает всей правды и не решит, что предпринять дальше.
- Вы когда-нибудь видели, чтобы дурные вести не подтверждались? - спросил высокий белобородый старик.
- Господи, помоги им, беднягам, - пробормотал Джек, наблюдая, как делегация спускается по трапу. Затем уже вслух произнес: - Мистер Гилл, прикажите отверповать корабль в фарватер на всю длину якорной цепи, - поскольку на молу быстро набухала толпа закутанных в шали причитающих женщин. Джек бы просто не вынес, взойди они на борт с мольбами к нему.
Матросы, заводящие верп и отдающие швартовы, хорошо знали, к чему все идет. И они, и их офицеры, и капитан выглядели поникшими, виноватыми и пристыженными, когда их фрегат, эта мощная артиллерийская батарея, отплывал прочь от молчаливой переполненной пристани.
Уже наступил полдень, когда вернулся Грэхэм. Он был одет в турецкий костюм, сидевший на нем так естественно, что ни Джек, ни Стивен не заметили перемен в его одежде. Грэхэм сказал:
- Я докопался до сути. Полагаю, я понял, что лежит в основе всего происходящего.
Ситуация такова: царфетим - что-то вроде предварительного назначения, сделан в пользу Исмаила, но султан не подписал ираде, и никакой ираде в Никополисе или где-либо еще не получали.
В отправке же царфетима, если он есть, нет ничего необычного - подобные извещения отсылают в регионы с целью увидеть, как на них отреагируют. Это чем-то похоже на объявление о предстоящей свадьбе.
Я предлагаю отправить по суше послание в Константинополь с требованием рассмотреть данное дело в посольстве. Когда я выступлю против них с доказательствами тесной связи Исмаила с французами, уверен: они не только отзовут свою поддержку, но и потребуют отмены царфетима.
Более того, Шиахан с куталиотами выдали мне бумаги, с помощью которых мы добьемся не только отмены царфетима, но и немедленного назначения Шиахана. Они также выделили мне охрану из албанской кавалерии.
- Не могу выразить, какую тяжесть вы сняли с моих плеч, профессор, - произнес Джек. - Возможно, нам все-таки удастся произвести атаку на Маргу.
- Уверен, все так и будет, - произнес Грэхэм. - Но Шиахана все еще обуревают суеверные сомнения насчет ираде, и к тому же, он не может сделать и шага, не обострив отношений, пока царфетим не отменят. Однако, как только дело будет улажено, заверяет нас, что выполнит свою часть соглашения. А к этому времени пушки уже наверняка прибудут в Кутали.
- Полагаю, при установившемся ветре следует ждать их через день, - произнес Джек. - Но скажите мне, профессор, разве не слишком утомительно затеянное вами путешествие? Не лучше ли вам отправиться на одном из этих изящных каиков? Они могут плыть невероятно круто к ветру, и я слышал, что могут даже покрыть двести миль за одни сутки. А этот ветер для них хорош как по пути туда, так и обратно.
- Не сомневаюсь, - произнес Грэхэм, - но море весьма переменчивая и капризная девица во власти луны. Ты проходишь на море милю, а на поверку оказывается, что течение оттащило тебя обратно на лигу.
Я предпочитаю твердую землю, где путешествуешь хоть медленно, зато верно. К тому же моряк из меня не лучше турка или кошки. Что ж, джентльмены, есть ли пожелания для Константинополя? Если нет, то позвольте откланяться.
Вместе с ним на берег сошел Стивен, и пока они шли к майдану, где их ждали лошади, Грэхэм сказал:
- Я поеду через Янину, где Али-паша поведает мне о положении дел в серале, и где я проведу совещание с советниками из греков-ортодоксов, а также с Османом Смирнским, который как никто другой разбирается в политике, проводимой Портой. Именно его перу принадлежат доклады, которыми вы так восхищаетесь.
- Вы в хороших отношениях с Али-пашой?
- Мне довелось оказать ему услугу, и хоть человек он кровожадный, неблагодарным его не назовешь. Он предложит мне солидную охрану, но я откажусь.
- Почему так, коллега?
- Потому что Али сильно подозревают в нелояльности, желании стать независимым правителем, как уже многие паши сделали или попытались сделать, и если бы он только мог избавиться от Мустафы, который в состоянии помешать ему с моря, я убежден, что Али-паша так и поступит. Чем меньше меня видят с ним или его людьми, тем лучше. Вот и мои геги. Доброго вам дня, Мэтьюрин.
Капитан Обри намеревался выйти в море до времени вероятного возвращения Грэхэма. Джек хотел собрать свои транспорты и вместе с ними заглянуть на остров Пакси, Корфу и в другие порты, удерживаемые французами, отчасти ради того, чтобы потревожить неприятеля, если такая возможность выдастся, отчасти потому, что долгая стоянка в столь гостеприимном порту плохо сказывалась на здоровье и дисциплине экипажа. Ну и в гораздо большей степени потому, что продолжительной стоянкой в Кутали он мог встревожить французского коменданта Марги.
Несмотря на запрет судоходства, вести, словно на крыльях, облетели всю провинцию, и отец Андрос, передав Джеку оленя в подарок от Шиахан-бея, сообщил ему, что в отдаленных горных селениях уже поползли различные слухи про Исмаила.
Тем не менее, капитан Обри, его первый лейтенант, а прежде всего боцман, крайне не желали выходить в море, когда так много канатов, самых лучших, натянуты между молом и цитаделью: на корабле часто требовалось потравить длинный канат, а если дело дойдет до шторма, два или даже три за раз; и какими недоумками они будут выглядеть, перетаскивая якоря вблизи подветренного берега, оставив полмили лучшего семнадцатидюймового каната болтающимися на склоне горы.
С другой же стороны, несмотря на то, что население Кутали волновалось уже меньше, чем прежде, к церквям все еще тянулись нескончаемые процессии, и Джек не решался отдать приказ разобрать канатную дорогу.
Не в его правилах было обсуждать с кем-либо свои приказы, поскольку в понимании Джека, корабль, а уж тем более военный, не есть ни чертово общество любителей подискутировать, ни проклятая Палатa Общин. Однако на этот раз он доверительно спросил Пуллингса:
