Виталий Гладкий - Тень Торквемады
— Вот гады! — горестно воскликнул Федюня. — Все забрали!
— Да-а, уж если не везет, так это надолго… — Глеб сокрушенно вздохнул. — Как не пошла нам масть в Чертовом Городе, так и до сих пор мы имеем то, что ничего не имеем.
— Это все моя невезучесть! — Федюня с отчаяния готов был рвать волосы на голове. — Поначалу вроде все катит, как по маслу, а в итоге — болт!
— Ладно, где наше не пропадало… У нас сейчас главная задача — выбраться на поверхность. А значит, нужно обследовать эту часть подземного хода до конца. Вдруг там есть выход, чтобы нам не ковыряться и не тратить силы зазря.
— Что ж, потопали…
И все же удача смилостивилась над незадачливыми кладоискателями. Небольшую нишу у самого пола, засыпанную породой, мог заметить только очень опытный поисковик. Вернее, Глеб даже не заметил ее, а почуял, как охотничий пес затаившегося в траве фазана. Трудно сказать, почему эту нишу не обследовали те, кто забрал сокровища из подземного хода. Возможно, спешили и не заметили, а может, специально оставили, чтобы потом вернуться и забрать. Но что-то у них не получилось.
Глеб упал на колени и сказал Федюне сдавленным голосом:
— Свети сюда!
А затем начал руками разгребать небольшую кучу песчаника, от времени превратившегося в крупный песок.
В нише стояла шкатулка. И не абы какая, а серебряная, с чеканными изображениями православного креста и вьющимися вокруг него ангелами. Судя по работе, навскидку определил Глеб, шкатулку изготовили мастера тринадцатого века. Когда он достал ее из ниши, Федюня охнул и упал на колени рядом с Глебом. И было от чего охнуть — шкатулка сама по себе представляла огромную ценность.
— Что там… внутри? — почему-то шепотом спросил Соколков.
— Посмотрим…
На удивление, крышка не припаялась к шкатулке, как это обычно бывает с древними артефактами, а открылась легко, правда, со скрипом. И приятели увидели внутри нее то, что их просто потрясло, особенно Тихомирова-младшего. Там лежала золотая плитка, украшенная драгоценными камнями! Весила она не менее пяти килограммов — Глеб прикинул вес на глазок, когда достал ее из шкатулки. Видно было, что когда-то плитка была больших размеров, потому что ее, судя по неровным краям, разрубили на части.
— Мамочки… — прошептал Федюня, завороженно глядя на сокровище. — Это же сколько она может стоить?
— Думаю, дружище, что гораздо больше, чем мы можем предположить. Ее главная ценность заключается не в весе золота… — Глеб наморщил лоб, что-то припоминая. — Недавно мне пришлось делать выписки из трудов византийского историка Никиты Хониата. Так вот, когда крестоносцы взяли Константинополь, то в храме Святой Софии они изрубили на части и разделили между собой Святой престол, отлитый из золота с драгоценными каменьями, сорвали все украшения, захватили священные сосуды и утварь. Никита Хониат писал, что крестоносцы навьючивали сокровища прямо в храме и поднимали ударами копий животных, когда они скользили и падали на мраморном полу. При этом кровь животных и другие нечистоты оскверняли храм. А в это время развратная женщина развлекала завоевателей, «ревнителей» христианской веры, — пела непристойные песни и плясала на горнем месте.
— Ты считаешь, что это часть Святого престола храма Святой Софии?!
— Почти уверен в этом. Но нужны дополнительные исследования. Можешь представить, что этот кусок драгоценного металла значит для православной церкви. Да и вообще для христианства. Ведь фактически все сокровища Святой Софии были переплавлены.
— Ну дела… — Федюня был потрясен. — Мы с тобой миллионеры, Глеб!
— Сомневаюсь… — Глеб сокрушенно вздохнул. — Не все так просто…
— Это почему?!
— Мы, конечно, можем толкнуть эту плитку за хорошие деньги, но моя совесть протестует. Это церковная реликвия, Федор. Ее нельзя продавать. Иначе беды потом не оберешься. Нужно просто подарить нашу находку церкви.
— И что мы за это получим?!
— Благословение патриарха и, возможно, церковный орден. А также всемирную славу. А это, согласись, не так уж и мало.
— Мне бы лучше деньгами… — буркнул Федюня. — Славу на хлеб вместо масла не намажешь.
— Согласен. Но не забывай, что у нас есть запасной вариант — Чертов Город. Уверен, что там много чего интересного можем найти, благо конкурента уже поджаривают черти на сковородке. Если, конечно, мы отсюда выберемся. Иначе присоединимся к тем четырем стражам подземелья.
— Спасибо за утешение.
— Пожалуйста…
Они дошли до конца подземного хода. Он заканчивался уступом, за которым темнело зеркало воды. Глеб посветил и увидел несколько маленьких рыбок. Они плавали близко от поверхности.
— А что, идея, — сказал он задумчиво. — Федор, тащи сюда мой комплект подводного снаряжения.
— Зачем?
— Хочу немного понырять. Похоже, тут может быть выход. Видишь, рыбья мелюзга плавает. Она могла попасть сюда только из Невы…
Натянув на себя гидрокостюм и приспособив на спину баллоны (они были весьма компактными, потому как предназначались для работы в подземных ходах, часто узких и где нет вентиляции), Глеб ступил в воду. Оказалось, что глубина начинается сразу возле уступа. Плыть ему пришлось недалеко. Выход — небольшая пещерка в теле острова — находился на глубине около десяти метров. Глеб всплыл на поверхность и мысленно воскликнул: «Есть! Победа!»
Задерживаться он не стал, хотя его так и манило лечь на воду и долго-долго смотреть в лазурное небо. Федюня встретил его нетерпеливым:
— Ну что?
Глеб ответил ему несколько перефразированной песенкой из старого фильма:
— Там, где пехота не пройдет и бронепоезд не промчится, наш Глеб на пузе проползет, и ничего с ним не случится! Есть, Федор, есть выход! Собирай шмотки!
Детектор аномалий, «ремингтон» и продукты упаковали в водонепроницаемый чехол. Глеб был человеком запасливым и предусмотрительным, а EXP 5000 стоил немалых денег, поэтому он не поленился захватить все необходимое, чтобы не нанести технике никакого урона. Федюня не пожелал расставаться со шкатулкой; он запихнул ее в рюкзак и закинул его за спину. Ружье для подводной охоты, полностью снаряженное, Глеб взял в руки — его некуда было приспособить; а ремень чехла с оборудованием и провиантом нацепил как винтовку — через плечо.
«Двинулись!» — жестом скомандовал Глеб — ведь они были в масках — и первым вошел в воду. За ним плюхнулся и Федюня. Он, конечно, боялся воды, но иного варианта убраться из подземелья не наблюдалось. Единственное, что его утешало, так это то, что плыть под водой нужно было всего ничего.
