Ксавье де Монтепен - Владетель Мессиака. Двоеженец
Теперь уже нельзя было сомневаться: Каспар д'Эспиншаль был в замке.
Место, где найдены были убитые, помогло Телемаку де Сент-Беату сориентироваться. Не долго думая, он приказал ломать стену вокруг этого места. Первые удары, раздробившие наружный камень облицовки, открыли железные дверцы. Двери сломали. Перед глазами неутомимого кавалера открылся новый ряд коридоров.
Теперь следует разъяснить, куда исчез Рауль. Он следил за Мальсеном. Прокрался в катакомбы и увидел, как интендант повернул статую святого Карла и прошел в отверстие. Через это отверстие проник и Рауль, но, не имея огня, заблудился во мраке коридоров. Приблизившись случайно к выходу, через железные дверцы попал во двор, там он вдруг услышал голоса Канеллака и Проломи-Бока. К счастью, он не успел окликнуть их. Возвратившиеся из башни Монтейль Каспар д'Эспиншаль и Мальсен закололи, как мы уже знаем, старого барона и последнего разбойника. Рауль спрятался за железный сундук и затаился. У него был только кинжал, и драться с двумя хорошо вооруженными противниками было бы полным сумасшествием. Лежа за сундуком он подслушал разговор между Мальсеном и его господином. Одилия жива! Это он понял. Но несчастная томилась в колодце. В каком колодце? Еще Рауль узнал, что всем в замке грозит ужасная опасность: готовится взрыв, и порох уже подложен. Как можно скорее он покинул катакомбы и поспел именно в ту минуту, когда Телемак де Сент-Беат с вооруженными людьми сломал наружную железную дверь в стене и готовился войти.
— Ни шагу далее! — крикнул им Рауль. — Иначе последует взрыв!
Все бросились в разные стороны, остались на месте только Телемак де Сент-Беат и Шато-Моран. Рауль один вошел в подземелье.
— Куда же ты идешь? — окликнул старый граф юношу.
— Иду искать Одилию. Она жива! Но где — я не знаю.
— Дитя мое! Я иду с тобой! — крикнул несчастный отец.
— Этого нельзя допустить. Кавалер, прошу вас, — умолял Рауль. — Задержите графа Шато-Морана.
— Кто может меня не пустить? — гордо возразил Шато-Моран. — Одилия еще жива, и я никому не позволю препятствовать мне в поисках несчастной моей дочери.
Он обнажил палаш и готов был сопротивляться. Но Рауль вырвал у него оружие, а люди схватили и увели старика от опасного места. Он рвался, плакал, но Телемак де Сент-Беат остался непреклонен, хотя отдал это жестокое приказание с сердечной болью и горем.
XXXII
Рауль пытался убедить Телемака де Сент-Беата уйти, но гасконец был упрям и остался у входа.
— Обо мне не беспокойтесь, любезный Рауль. Я в два прыжка буду за пределами этого двора; ведь для взрыва надо несколько минут, и взрыв не застанет меня врасплох.
Шум от взлома железных дверей привлек внимание Каспара д'Эспиншаля. Когда он приблизился, одна половинка дверей была уже выбита. Он стал ждать нападения, но никто не показывался.
— Что бы это могло значить? — спросил Мальсен.
— Между нашими врагами несогласие, — ответил Каспар д'Эспиншаль. — Маршала увели насильно. Погляди, Мальсен, нет ли какой надежды на спасение?
Светало. Рауль возвратился в замок с целью отыскать колодец, в котором была заключена Одилия. Телемак де Сент-Беат стоял во дворе с пистолетом в одной руке и саблей в другой, напряженно ожидая, не выйдет ли из подземелья Каспар д'Эспиншаль. Из проема выглянул Мальсен, и кавалер тотчас выстрелил.
Интендант упал с раздробленной головой. Руки Каспара д'Эспиншаля поддержали его тело.
— Куда тебя ранили?
— Меня не ранили, меня убили, — ответил Мальсен. — Граф! Отомстите за мою смерть!
Схватив мушкет, Каспар д'Эспиншаль выстрелил в Телемака де Сент-Беата. Но гасконец был осторожен, и пуля не задела его.
— Не попали, граф! — крикнул он насмешливо.
Разъяренный до последней степени Каспар д'Эспиншаль хотел уже выбежать и броситься на своего врага, но рука умирающего Мальсена удержала его.
— Зажгите… сперва фитиль… порох, — шепнул он. — Пусть я пока не умер услышу грохот взрыва.
— Ты прав! — ответил ему граф и побежал по коридору.
Не видя своего врага, Телемак де Сент-Беат догадался, что он отправился взорвать замок.
— Бедная Одилия! — воскликнул он. — Может, и лучше, что все так кончится… — и, перекрестившись, потихоньку начал уходить со двора.
Рауль обыскал весь замок, обежал все закоулки. Он припоминал, что где-то видел колодец, в котором не было воды. Но где?… Вдруг он радостно вскрикнул: колодец был перед ним, прикрытый широким камнем с отверстием посередине, с колесом и веревкой.
— Одилия! — крикнул он, наклонясь. Никто не ответил. — Одилия! — повторил он громче. — Одилия… это я… твой паж… умоляю, отвечай!
Слабый вздох долетел до чуткого уха бедного юноши. Он бросил факел, схватился за веревку и спустился в пропасть. Там была страшная тьма. Он ничего не мог разобрать, вытянул руки и коснулся чьих-то рук, худых, как скелет.
— Это ты, Рауль! — шепнул милый, знакомый голос.
— Одилия! — только смог сказать Рауль и почувствовал тело страдалицы в своих объятиях.
— Мой муж умер?
— Палач, а не муж.
— Прости его так, как я прощаю. Он уже умер?
— Нет еще, но через четверть часа умрет. Замок окружен, он знает, спастись невозможно и потому решил взорвать замок и погибнуть, погубив нас всех. В подземных коридорах у него бочки с порохом.
— Значит, мы погибнем?
— Напротив! Возьми меня за шею. Я силен и вынесу тебя на свет.
Одилия протянула слабые руки, но не смогла удержаться и соскользнула на землю.
— Давай, Одилия! Попробуй еще, — ободрял ее Рауль.
Она еще раз попробовала удержаться и снова упала. Рауль произнес проклятие. Стянув с себя верхнее платье он разорвал его на полосы и привязал ими Одилию к себе.
Затем, почти не чувствуя тяжести страдалицы, висевшей у него за спиной, ловко начал взбираться по веревке. Одилия плакала, и ее слезы текли по его шее.
Вдруг послышался свист и земля задрожала; затем раздался грохот и замок закачался, точно лодка на волнах океана.
— Уже поздно, мой дорогой! — шепнула Одилия. — Но я благодарю Каспара д'Эспиншаля за то, что он, по крайней мере, дозволяет нам умереть вместе…
Замок зашатался и склонился на одну сторону. Взорвана была и часовня. Груды камней с ужасающим свистом поднялись к небу и упали на землю, раскатившись до самого городка, где поломало дома и перебило людей.
Трактир жены Бигона был разбит. Под его развалинами наутро нашли мертвые тела Инезиллы, служанки и капеллана.
Замок превратился в груды камней.
