Ксавье де Монтепен - Владетель Мессиака. Двоеженец
Большая лампа освещала это подземелье. В одном углу его лежали три бочонка и несколько разнообразных орудий; у наружной стены были железные дверцы. Каспар д'Эспиншаль сидел на большом сундуке и молча ждал. Мальсен объяснил цель своего неожиданного прихода.
— Вы погибли, сеньор, — начал интендант. — Знают, что вы в замке.
— Значит, дон Клавдий-Гобелет изменил.
— Почему вы так думаете; дон Клавдий-Гобелет вышел вчера, напился, и, вероятно, до сих пор еще не протрезвился.
— Эвлогий уже убит. Но я еще живу. Где находятся и что делают эти люди?
— Все собрались в столовой комнате.
— Хорошо. Иду послушать, что они говорят!
— Вы ничего нового не узнаете. Завтра они станут разрушать замок и, наконец, найдут вас, если вы сегодня не убежите.
— Бежать! — воскликнул Каспар д'Эспиншаль. — О, нет! Я не уйду отсюда по крайней мере до тех пор, пока не перебью главнейших из моих врагов. Бежать! Я молод, здоров, богат. Этот сундук полон золота. Для меня бегство — нищета, разорение, позор.
— Возьмите с собой это золото. В Италии или Испании с ним будете жить счастливо.
Граф горько улыбнулся.
— Ты бы согласился так поступить?
— Я совсем иное. Слышали ли вы когда что-нибудь о душе корабля?
— Слышал. Но это грубое суеверие.
— Думайте, как хотите. Корабли могут не иметь души. Но этот замок имеет душу в моем лице; вернее: замок Мессиак — это моя душа.
Каспар д'Эспиншаль задумался.
— Если я решусь бежать, ты, Мальсен, пойдешь со мной?
— Я вам помогу, но сам останусь в замке! — решительно ответил интендант.
Каспар д'Эспиншаль встал и начал ходить по подземелью большими шагами. Он был встревожен. Вполне убежденный, что обязательно найдет удобный случай для побега, он задавался вопросами: куда бежать? как жить дальше?
— Ну, Мальсен, не колеблясь, идем вместе и попробуем, можно ли бежать.
Говоря это, Каспар д'Эспиншаль отворил железную дверь и выглянул. Никого, казалось, не было. Совершенная тишина господствовала. Он пробрался до самого выхода и прислушался. Из разных коридоров доносился топот ног; очевидно, уже начали осматривать здание.
Дойдя до ворот, он поднял руку, пытаясь отворить калитку, и тут же опустил — такое сильное волнение овладело им. Это уже был человек не из стали; неудача подкосила его, появилась неуверенность, он стал бояться.
Мальсен отворил калитку и хотел выйти. Чей-то голос извне крикнул: кто идет? Каспар д'Эспиншаль спрятался за угол, а интендант, отозвавшись, поспешил захлопнуть калитку.
— Пойдем дальше! — шепнул граф.
— Напрасно пытаемся. Все выходы заняты и везде перекликаются часовые.
— В таком случае, отправимся в башню Монтейль.
Пробравшись секретным входом в башню и выйдя на площадку, Каспар д'Эспиншаль и Мальсен выглянули из бойницы: вокруг замка стояла стража; все входы и выходы были заняты. Кроме того, у каждого часового был или факел, или фонарь.
— Вы видите? — заметил угрюмый интендант, — убежать невозможно.
— Тем лучше! — потрясая вытянутой рукой, ответил Каспар д'Эспиншаль. — Я умру в замке, на гробах моих предков. Но я отомщу. Хочешь мне помогать?
— Приказывайте!
— А если от того, чем я хочу истребить моих врагов, ты сам погибнешь?
— И тогда я согласен.
— Идем же! Надеюсь, ты будешь доволен местью.
Когда они вернулись к железной дверце, к крайнему ужасу Мальсена, она оказалась открытой.
— Черт возьми! — шепнул интендант. — Я забыл привалить камень к дверце, и кто-то открыл ее и вошел в подземелье.
Каспар д'Эспиншаль прислушался и вдруг спросил:
— Мальсен! У тебя есть оружие?
— Один кинжал.
— У меня тоже кинжал. Но их, вошедших в дверцу, только двое, и мы с ними справимся.
— Куда, граф, ведет это подземелье? — произнес один из незнакомцев.
— Это любопытно! — возразил тот, которого называли графом. — Э! Да здесь вынут из стены камень, закрывавший подземелье. Куда мы попадем?
— В ад! Прямо в ад! — произнес Каспар д'Эспиншаль, погружая кинжал по рукоятку в спину говорившего. Мальсен заколол второго. Падая, убитые уронили фонарь и теперь нельзя уже было рассмотреть их лица.
Убийцы вошли в подземелье, акккуратно закрыв таинственный ход.
XXXI
— Возьми эти бочонки! — приказал Каспар д'Эспиншаль интенданту.
Сам он поднял один бочонок, Мальсен взял другой. Они открыли дверь в коридор, который наполовину обрушился, дошли до его конца и остановились.
Страшная улыбка осветила лицо Мальсена.
— Я теперь понимаю, что вы хотите сделать!
— Мы отомстим хорошо!
— Никто не спасется. Но… тут заключена графиня?
— Когда не будет графа, не должно быть и графини. Или ты думал, что я пощажу ее?
— Это ваше дело! Но я уверен, что она невинна. На вашем месте я пошел бы к ней и попросил прощения за несправедливость и ужасное обхождение с ней…
— Она любит Рауля! Она должна умереть со мной. И умрет!
— Пусть так и будет.
Подумав немного, Каспар д'Эспиншаль продолжал:
— И как бы мы к ней прошли? Отверстие колодца стерегут, а проход из коридора завален упавшим сводом.
Мальсен понял, что господин его колеблется, но настаивать не осмелился.
Бочонки с порохом были перенесены и установлены. Сверху их придавили тяжестью. Окончив работу, граф прошел в соседний коридор, открыл тайник и через него пробрался в комнату, соседнюю со столовой залой.
Там сидел только один Шато-Моран, погруженный в горе. Временами он вставал и прохаживался, тяжело вздыхая. Каспар д'Эспиншаль, не видя лица своего врага, по походке угадывал, какие мысли его занимают.
В это время Телемак де Сент-Беат с несколькими вооруженными солдатами спустились в катакомбы для осмотра. Его тревожила мысль: куда девался Мальсен, внезапно исчезнувший из замка. Вероятно, были подземелья, никому неизвестные, и надо было их найти.
Проломив в нескольких местах стену, исследователи открыли второй ряд подземных коридоров. Кавалер с факелом в руке вошел в пролом. Остерегаясь идти дальше, он послал за Раулем, лучше его знавшим замок. Посланный не нашел виконта, но зато обнаружил на дворе тела двух убитых кинжалами: это были Канеллак и его слуга Проломи-Бок. Последний еще шевелился, но, задыхаясь кровью, не смог произнести ни одного слова и умер.
Теперь уже нельзя было сомневаться: Каспар д'Эспиншаль был в замке.
Место, где найдены были убитые, помогло Телемаку де Сент-Беату сориентироваться. Не долго думая, он приказал ломать стену вокруг этого места. Первые удары, раздробившие наружный камень облицовки, открыли железные дверцы. Двери сломали. Перед глазами неутомимого кавалера открылся новый ряд коридоров.
