Грехи и подвиги - Ирина Александровна Измайлова
Звук трубы показался Эдгару невероятно громким. Он сильно пришпорил Брандиса и почувствовал, как тот полетел вдоль яркой черты, полетел навстречу мчащейся темной громаде вороного коня и всадника, сверкающего железом.
Луи советовал Эдгару не пытаться бить в голову: во-первых, попасть очень трудно, во-вторых, можно угодить в лицо, хотя и защищенное шлемом, но уязвимое: попала же в смотровую щель шлема Конрада Монферратского щепка собственного копья! А такой удар уже считается подлым – нельзя стремиться изувечить соперника! Лучше для начала научиться с силой бить в щит – при хорошем ударе можно выбить противника с первого захода, хоть это и нелегко. Самому при этом надо быть начеку и беречь голову!
Все это были хорошие советы, однако сейчас молодой человек понял: они едва ли годятся. Лесли Вилрод – слишком опытный и мощный противник, ударом в грудь его не сшибешь – удержится, а уж сам ударит так ударит!
Оскаленная морда вороного коня выросла почти над головой, и в это самое мгновение Эдгар, резко мотнувшись в сторону, как он делал, когда щипцами выхватывал из кузнечного горна раскаленную полосу металла, вскинул руку и направил копье с толстым тупым концом прямо в лоб чужого шлема, в широкую выпуклость над смотровой щелью.
Он не видел, как прошло над его плечом копье англичанина. Но его копье ударило в цель, и сила удара была такова, что древко не просто сломалось, но разлетелось в щепки. При этом граф Вилрод, ожидавший удара в грудь, вдруг потерял равновесие и завалился на бок, оказавшись почти на седле Эдгара. А Брандис, как ни в чем не бывало, продолжал свой неистовый напор, ничуть не смущенный столкновением, и получилось, что седло поддело и дернуло за собой так неловко упавшего всадника. Лесли свалился со спины своего вороного и, зацепившись правой ногой за стремя, поволокся по земле.
Какая-то женщина испуганно вскрикнула. Завопили и зрители: это был один из тех злополучных случаев, когда падение могло закончиться гибелью рыцаря!
Но Эдгар в этот момент натянул поводья, обернулся и увидел, как вороной стремительно тащит его противника по земле. Он резко развернул Брандиса, тремя прыжками настиг ошалевшего коня и, перегнувшись с седла, схватил за уздечку. Вороной захрапел, взвился на дыбы, но железная рука кузнеца не разжалась, и конь подчинился.
Оруженосец Лесли Вилрода и двое младших герольдов подбежали к нему, освободили ногу из стремени и уже хотели унести с ристалища, но тут граф очнулся и осыпал помогавших ему людей самой отменной бранью. Когда с него сняли шлем, оказалось, что он не пострадал, просто удар сумасшедшей силы, который ему с перепуга нанес Эдгар, оглушил бывалого вояку.
– Кажется, французы сегодня побеждают чаще, чем англичане! – невинно улыбнувшись, заметил Филипп-Август, которого такая убедительная победа новичка привела в самое доброе расположение духа. – Ничего не поделаешь, брат Ричард, но на турнире в этот раз господствует Франция! Что скажете, мессир герцог?
Герцог Бургундский, довольно уныло вертевший в руках свой украшенный насечками шлем, усмехнулся:
– Скажу, что я хотел было вызвать на поединок именно этого рыцаря. Уж очень много о нем тут болтают. Но, пожалуй, воздержусь. Он бьет так, что и шлем проломит!
В это время Эдгар подъехал к королевскому возвышению. Французский король, приветственно улыбаясь, протянул ему жемчужное ожерелье с подвешенным к нему золотым медальоном.
– Только не дарите это моей сестре, мессир! – голос Филиппа был мягок, но взгляд настораживал. – Ей сегодня уже выпала удача, пожалуй, хватит!
– Благодарю, ваше величество! – Эдгар умудрился низко склониться в седле, а затем, подняв голову, посмотрел на Абризу.
Девушка была и впрямь очень хороша, вблизи даже лучше, чем на расстоянии. Нежное овальное личико под розовым шелком чалмы казалось совершенно детским, особенно благодаря пухлым наивным губам и залившему щеки абрикосовому румянцу. Карие удлиненные глаза с пушистыми ресницами смотрели восхищенно и немного растерянно. Грудь под золоченой тканью вздымалась, выдавая отчаянное волнение.
– Госпожа! Простите мне мою дерзость. Это вам!
Ожерелье, протянутое на конце меча, почти коснулось колен юной принцессы.
Та еще сильнее зарделась и в смятении посмотрела на Элеонору. Потом что-то тихо шепнула ей.
– Рыцарь, леди просит вас открыть ей свое лицо! – сказала королева-мать.
Эдгар не снял, а сорвал шлем, сбросил шапку и капюшон, и влажные от пота светлые волосы облаком окружили его лицо, покрытое в этот момент почти таким же ярким румянцем, как и лицо девушки.
И тогда Абриза улыбнулась, робкой, но радостной улыбкой. Эдгару вдруг показалось, что он когда-то уже видел эту улыбку, видел и это чудесное лицо, и эти пышные ресницы над задумчивыми глазами. Но это было лишь впечатление – нет, он никогда не видел ее.
– Вы очень красивы, рыцарь! Благодарю вас!
Она произнесла это на совершенно правильном французском языке, но ее голос дрогнул. Дрогнула и рука, которой дочь султана взяла с кончика меча драгоценный подарок.
– Пожалуй, я выбрал себе соперника! – послышался за спиной Эдгара густой сильный голос. – Вы чересчур легко победили моего друга, мессир, и чересчур легко делаете подарки совершенно незнакомой даме. Ваш конь не выглядит утомленным, а вы и подавно. Ну как, позволите мне изменить соотношение сил и доказать, что англичане и на этом турнире лучше французов?
Прежде чем Эдгар осознал, кто вызвал его на поединок, он успел услыхать испуганный шепот Элеоноры Аквитанской:
– Что ты, Ричард! Это его первый турнир. Да ты же убьешь его!
– А Лесли его убил? – огрызнулся король Англии, соскакивая с барьера и движением руки подзывая оруженосцев. – Так что, сир Эдгар? По правилам турнира вы можете не принимать второго поединка и отклонить мой вызов.
– Нет, я его принимаю! – неожиданно для себя воскликнул Эдгар.
И удивился тому, как громко прозвучал его голос. Это было потому, что кругом разом наступила полная, совершенная тишина. Слышно было только далекое восклицание Луи:
– Да он сошел с ума!
– Коня! – не крикнул, а прорычал Ричард. – Н-ну, поглядим, бывают ли на турнирах случайные победы!
Эдгар поднял кольчужный капюшон и с трудом оторвал взгляд от карих глаз юной Абризы. Что такое с ним случилось? Это было в его жизни впервые: чтобы просто так, ни с того ни с сего, взгляд женщины заворожил его и вызвал такое волнение. И такую сумасшедшую веру в себя, что он, не раздумывая, принял вызов самого страшного противника, какой только мог ему встретиться.
Не считая сира Седрика, с которым он в здравом уме никогда не скрестил бы копья или меча.
Труба герольда снова
