Александр Авраменко - Красно Солнышко
К тому же высказал свою другую задумку – поскольку сейчас война закончилась, а по словам пленных и гуронов, земли вокруг, принадлежавшие им раньше, теперь к славам перешли, то нельзя ли послать будет отряд воинов, как снег сойдёт, разведать пути сухопутные до моря по ту и другую стороны озёр? Ведь если удачны будут поиски и расстояние окажется не таким большим, то можно будет основать малые грады на берегах бухт удобных и строить корабли прямо на местах. Да и зиму хранить там же под охраной. Ведь если, скажем, путь до берега даже две недели на лошадях займёт, то всё равно будет куда короче, чем подниматься вверх по озёрам, затем плыть по реке, пересекать море Ледяное и потом лишь, обогнув Зелёные земли, гнать лодьи к родным берегам. К тому же, по словам иннуитов, и сами воины убедились, что вдоль берега идёт течение сильное морское на полночь, а значит, будет и оно подгонять кораблики к дому. И вот ещё время на чём экономить можно: уходить от новых градов станет возможным, не дожидаясь, пока море Ледяное ото льдов вскроется! Пока лодьи до Арконы али других мест доплывут да свои дела сделают и назад пойдут, по-любому льды из того места уйдут, и можно будет либо прямо к Славгороду выйти на них, по реке да по озеру, либо спуститься дальше течения на полдень и пристать к новым градам, а оттуда уже обозами либо своим ходом до дома.
Йолла поначалу опять вспыхнула, но, выслушав, успокоилась сразу – уж больно разумные вещи её супруг предлагал. Доброе дело затеял старший воин. Очень доброе! На том и постановили на Совете, что после окончания войны состоялся сразу же. Пока Крут в Аркону пойдёт, пошлют отряды малые на восход и заход, пусть пройдут до моря-океана по обе стороны, промерят пути, разведают дороги, найдут места подходящие, чтобы грады новые основать. Порадовались князья – хорошего они себе воеводу нашли. Головастого! Соображает парень на диво!
Далее ещё вопрос решили, с рудниками северными: основать там поселения малые, постоянные и добывать руды нужные и горюч камень не только в тёплую пору, а круглый год. Иначе просто не смогут славяне выполнить все заказы племён, прослывут лжецами и обманщиками. А надо такое людям? Нет, конечно! Нужно будет и дороги прорубить – просеки, чтобы зимой, как станут воды озёрные и речные, санным путём возить добытое в град. А потом ещё поразмыслили и сообразили, что также нет смысла везти всё сюда, коли можно на месте печи плавильные построить и сразу на месте плавить руду, перегонять её в сталь и везти в град уже готовые слитки на переделку кузнецам. Подивились – чего раньше не додумались? После сообразили – те земли ещё племени новому не принадлежали. Работали-то там украдкой, можно сказать.
Спохватились с отрядами, которые пути к океану пойдут разведывать, ещё и рудознатцев послать. Пускай смотрят по дороге земли новые, глядишь, ещё что полезное для общины встретится…
Летят дни, словно сокол сизокрылый, мчатся месяцы. Отшумели метели лютеня. Прошёл капельник[43]. Наступил цветень. Вышли в поля люди, поднимают землю целинную, сеют рожь, пшеницу, злаки разные, и старые, и новые. Тыквы посеяли, репу, горох, маис посадили. Старики, что на смерть отправлены были соплеменниками, ничего не утаили, отплатили за доброту, за ласку, с которой приняли их славы, рассказали все секреты возделывания, показали, что и как делать нужно, чтобы налились соками початки, дали зерно сладкое, сытное. Кое-что и улучшили славы: не стали вручную мотыгами да тяпками землю рыхлить. Зачем зря пот проливать, коли можно поднять борозды плугом стальным об остром лемехе с отвалом? Тянут его туры ручные, усталости не чуя. Погоняет пару быков мальчонка смуглый в рубашке белой до колен, без штанов ещё. Мал золотник, а при деле!
На ристалище воины мечами звенят, учатся. Нельзя без меча дня прожить, не позвенеть хотя бы час, пусть и каждый миг сейчас дорог, но потеряешь сноровку, навык – сложишь голову в первом же бою. Потому и когда сделаны все дела за день, скотина напоена, накормлена и обихожена да в стойла поставлена, выходят мужи в поле, звенят мечами булатными, мечут стрелы в цель да копьями бьются тупыми. Составляют тройки боевые, отрабатывают слаженность в битве. Всякий мужчина в общине – воин. Это – закон.
А среди белых торсов и медные мелькают, то гуроны, в племя принятые, обучаются незнакомому ремеслу, но нужному. И подростки так же учатся, и даже девы племени. Не даёт им покоя умение Йоллы-тугаринки, жены Храбровой, упросили её обучить их стрельбе из лука. Почему не мужчин? Так доказала супруга витязя, что не уступит никому из них ни в седле, ни в бою. А её наука больше женщинам подходит, чем мужская. У мужей всё на силу да на сноровку мужскую рассчитано, а у неё искусство боевое для жёнок приспособлено. Да и легче девам между собой уговориться, чем к мужьям идти, а ну как поднимут на смех? Скажут, прялкой лучше занимайся да печкой, не твоё это дело, долговолосая, стрелы в цель метать да саблей вострой махать.
Иннуитки в первых рядах. Они вообще заводилы. Как перед первым посевом начали песню петь, так и прижился этот обычай в племени новом. Теперь каждую весну выбирают славы самых красивых дев, и те пляску Плодородия исполняют на Первом поле, потом обходят остальные процессией. И родят поля, как ни дивятся самые недоверчивые, на диво.
Мастера корабельные своё дело исполнили. Построили не двадцать лодий, а двадцать пять, и рассекают теперь двулодники глади озёрные, учатся экипажи их манёвры исполнять, строем ходить да действовать вместе в бою. Обучаются дружины корабельные науке морского боя. Измыслили и построили ещё мастера и другие корабли, грузовые. Чем на морских лодьях руды и металл возить, можно построить корабли специально под озеро рассчитанные и чисто под груз. Вот и закачались на воде громадины дощатые, с плоскими днищами, благо мельницы доскотёрные круглые сутки доски пилят. Насыпай туда руду, горюч камень, паруса вздымай – и вперёд. Волны большой на реке да на озере нет. С морскими штормами не сравнить. Так что в самый раз плоскодонные баржи для пресных вод. И строить их куда легче. Почитай, ящик сколотил квадратный – и плыви. Лето отходишь – все труды окупятся. Можно на дрова пускать, если износ большой, а на другой год новые строить. А что велики они, так не один человек строит, почитай, вся община.
И дымят домницы новые, прямо на рудниках заложенные, плавят руду, выдают на свет крицы готовые, которые в град на баржах новых плывут, кузнецам на радость. Построили на местах добычи селения – дома длинные, в них и рудокопы из пленников живут, и мастера. Последние, правда, меняются. Семьи им взять с собой не разрешили, уж больно там климат суров. Детям тяжело переносить. Ну а рабы… А что рабы? Объявили им победители-славяне, что пять лет пройдёт – отпустят их на волю. А там пусть сами решают, кто останется при них, а кто пойдёт искать новое племя и новые земли. А коли захотят жить вольно, но на прежних местах, то пусть клятву принесут, что вреда чинить не станут и будут дань платить. Сразу велели не говорить ответа, поскольку слушать не собираются. А тем более – исполнять. Пусть сначала срок свой отработают, сколь дадено им. А коли будут лодырничать, уж не обессудьте, ещё добавим… Кормят хорошо. Одежду дают. Хоть и непривычную, но добротную. Не обижают зря. И впереди – свобода и воля. Так чего не поработать? Лишать человека надежды не любят славы. И слово своё держат. Все убедились. Посовещались между собой пленные, решили честно трудиться. А что дальше делать, время покажет. Потому и работают на совесть, без лишнего понукания. Заодно и учатся новым знаниям, перенимают потихоньку ухватки полезные у славян.
