Папирус. Изобретение книг в Древнем мире - Ирене Вальехо
Мне удивительно и отрадно видеть, что массовая культура не забывает про Александра, для нее он – не ископаемое. В самых неожиданных местах я сталкивалась с его горячими поклонниками, способными быстренько набросать на салфетке примерные маршруты всех походов. Его имя звучит и в музыке. Каэтану Велозу посвятил ему песню Alexandre в альбоме Livro, а Iron Maiden назвали одну из своих самых знаменитых композиций Alexander the Great. К этому шедевру хеви-метала принято относиться со священным трепетом: бунтари из Лейтона никогда не исполняют его вживую, и среди фанатов ходят слухи, будто прозвучит он только на последнем концерте. Почти по всему миру люди называют сыновей Александрами – или, к примеру, Скандарами, в арабском варианте, – в честь героя. Каждый год его лицо появляется на миллионах товаров, которых он бы и представить себе не мог: на футболках, галстуках, футлярах для мобильных телефонов, а также в видеоиграх.
Александру, охотнику за бессмертием, удалось породить желанную легенду. И все же, если бы меня, как во «Властелине колец», спросили, какая моя любимая история для рассказывания вечером у очага, я бы сказала: не про победы и путешествия, а про необычайное приключение с Александрийской библиотекой.
9
«Царь умер», – отметил на астрологической табличке вавилонский писец. По счастливой случайности табличка дошла до нас почти не поврежденной. Она относится к 10 июня 323 года до нашей эры: тогда и без гаданий по звездам несложно было понять, что грядут опасные времена. Наследников у Александра оставалось двое, оба – ненадежные: сводный брат, считавшийся умственно отсталым, и еще не рожденный ребенок в животе у Роксаны, одной из трех жен царя. Вавилонский писец, сведущий в истории и устройстве монархии, вероятно, задумался тем судьбоносным вечером о хаосе престолонаследия, перерастающем в беспорядочные кровавые войны. В те времена многие страшились подобных событий – каковые не замедлили случиться.
Кровь пролилась очень скоро. Роксана убила двух других вдов Александра, чтобы наверняка избавиться от возможных конкурентов ее сына. Македонские полководцы вступили в борьбу друг с другом. В течение нескольких лет они методично истребляли всех членов царской семьи: сводного брата-идиота, мать Александра, Роксану и ее сына, которому не исполнилось и двенадцати. Империя между тем разваливалась. Селевк, один из приближенных Александра, продал завоеванные в Индии земли местному правителю за баснословную цену в 500 боевых слонов, которых пустил в ход для дальнейшей войны с соперниками-македонцами. Десятилетиями целые армии наемников переходили от одного нанимателя к другому. Спустя годы сражений, зверств, мести и загубленных жизней в живых осталось трое диадохов: Селевк в Азии, Антигон в Македонии и Птолемей в Египте. Эти полководцы Александра Македонского после его смерти разделили империю в ходе войн. Насильственная смерть не настигла впоследствии только одного из трех – Птолемея.
Он поселился в Египте и провел там остаток жизни. Долгие годы ожесточенно бился с бывшими товарищами по оружию, пытаясь удержать власть. Когда гражданские войны давали ему минутную передышку, он знакомился с огромной страной, оказавшейся в его подчинении. Все в ней было удивительно: пирамиды; ибисы; песчаные бури; волнистые барханы; скачущие галопом верблюды; странные боги со звериными головами; евнухи; бритые наголо люди в париках; людские реки в дни больших празднеств; священные кошки, убивать которых – преступление; иероглифы; дворцовые церемонии; исполинские храмы; безграничная власть жрецов; черный илистый Нил, дельтой расползающийся к морю; крокодилы; равнины, где обильные урожаи питаются костями покойников; пиво; гиппопотамы; пустыня, в которой неизменно лишь разрушительное время; бальзамирование; мумии; ритуалы, пронизывающие все области жизни; любовь к прошлому; культ смерти.
Наверное, Птолемей был растерян, смятен, одинок. Он не понимал египетского языка, путался в церемониях и подозревал, что царедворцы над ним насмехаются. Однако у Александра он научился дерзновению. Если не разбираешься в символах, придумай новые. Если Египет тычет тебе в нос своим легендарным прошлым, перенеси столицу в Александрию – город без прошлого – и преврати ее в крупнейший центр Средиземноморья. Если твои подданные с опаской относятся к новшествам, стяни к себе в страну все самые смелые достижения мысли и науки.
Птолемей вложил огромные богатства в строительство Мусейона и библиотеки в Александрии.
Балансируя на краю пропасти
Александрийская библиотека и Мусейон
10
Свидетельств тому нет, но мне хочется думать, что идея создать универсальную библиотеку принадлежала Александру. Это начинание – под стать его тщеславию, в нем явственно чувствуется жажда всеохватности. «Землю, – объявил Александр в одном из первых указов, – я считаю своей». Собрать все существующие книги – еще один способ (символический, умозрительный, ненасильственный) завладеть миром.
Страсть собирателя книг подобна страсти путешественника. Всякая библиотека – путешествие, всякая книга – бессрочный паспорт. В Африке и Азии Александр не расставался со своим экземпляром «Илиады», в которую заглядывал, по свидетельствам историков, в поисках совета или вдохновения, подпитывая стремление к величию. Чтение, словно компас, вело его к неизведанному.
В хаотичном мире приобретение книг есть попытка удержать равновесие на краю пропасти. К такому выводу приходит Вальтер Беньямин в блестящем эссе под названием «Я распаковываю свою библиотеку»: «Обновление старого мира – это самое глубинное влечение, определяющее желание коллекционера заполучить что-то новое», – пишет он. Александрийская библиотека стала волшебной энциклопедией, собравшей знания и вымыслы древности, чтобы не дать им рассеяться и пропасть. Но она также являла собой новое пространство, откуда вели дороги в будущее.
Предшествовавшие ей библиотеки были частными и содержали тексты, полезные владельцам. Даже те, что принадлежали крупным профессиональным школам или сообществам, служили совершенно конкретным нуждам. Ближайшее подобие Александрийской – библиотека Ашшурбанапала в Ниневии, на севере нынешнего Ирака, – предназначалась для царя. Александрийская библиотека, разнообразная, исчерпывающая, включала книги на все темы, написанные во всех уголках знаемого мира. Ее двери были открыты любому жаждущему знания, всякому обладающему литературными наклонностями, ученым самого разного происхождения. Она была первой в своем роде и ближе всего подошла к цели заполучить все имевшиеся к тому времени книги на свете.
Кроме того, она отвечала идеалу смешения народов, о котором мечтал Александр для своей империи. Молодой царь, взявший в жены трех чужеземок, отец сыновей-полуварваров, планировал, пишет историк Диодор, заселить Азию европейцами, и наоборот, чтобы создать дружественный и семейственный союз между двумя континентами. Скоропостижная смерть помешала ему осуществить этот депортационный проект, замешанный на любопытном сочетании насилия и культа братских уз.
Библиотека открылась внешнему миру. В ней хранились греческие переводы важнейших иноязычных текстов. В одном византийском трактате сообщается: «Из каждого народа выбрали мудрецов, знавших в совершенстве и родной язык, и греческий; каждому сообществу мудрецов доверили разные книги, и таким образом все они были
