Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник)
– Что еще нужно тебе от меня? – сурово спросил он.
– Подожди. Я хочу сделать тебе подарок, очень интересный для тебя. Я отдам тебе шпагу поддельного Гамида и капитана Темпесты, которой он на моих глазах победил лучшего бойца всего нашего флота. Можешь впоследствии присоединить ее к той, которая сбросила с коня тебя самого, как я слышала, тогда у тебя будут два знака памяти о той, которую ты любишь…
Заливаясь истерическим хохотом, она подбежала к стене, покрытой оружием, и нажала там металлическую розетку.
В тот же миг часть пола под ногами Мулей-Эль-Каделя опустилась, и молодой человек с криком ужаса, заглушенным торжествующим хохотом турчанки, исчез в образовавшемся проеме.
– Вот и попался, заносчивый рыцарь! – хлопая в ладоши, кричала Гараджия, кружась в дикой пляске по тому самому месту, которое поглотило Мулей-Эль-Каделя и снова быстро закрылось. – Попробуй-ка выскочить из этой западни! Ха-ха-ха!.. Хорошо я тебя поймала?.. Кричи теперь там!..
Она нагнулась к полу и стала прислушиваться. Из-под пола глухо доносились стуки и крики. Очевидно, Дамасскому Льву не очень нравилось в том мрачном подземелье, куда он так неожиданно попал благодаря коварству прекрасной, но злобной хозяйки этого замка.
– Цел еще… не расшибся насмерть, как это случалось с другими, которых я туда спроваживала, – бормотала Гараджия, выпрямляясь. – Ну, теперь нужно заняться теми, которых привел с собой этот мусульманский отступник.
Она вышла в галерею, из которой виден был весь двор, где, не сходя с лошадей, стоял отряд Мулей-Эль-Каделя, держа наготове длинные пищали с зажженными фитилями и обнаженные сабли.
– Тридцать человек! – прошептала Гараджия, лицо которой сильно омрачилось при виде этого отряда. – Ну, постараемся выиграть время; Метюб наверное, уже недалеко отсюда, – заключила она, покидая галерею.
Глава XXIX Освобождение
Вернувшись в свои покои, Гараджия позвала к себе дворецкого, ожидавшего ее приказаний насчет размещения и угощения Мулей-Эль-Каделя и его отряда. Это был старый, высокого роста, плотный евнух, с хитрым лицом и бойкими, шнырявшими по всем углам глазами; он принадлежал к числу самых близких доверенных Гараджии, от которых она ничего не скрывала.
– Подземелье надежно? – обратилась к нему Гараджия.
– Вполне, госпожа, – ответил старик. – Там только один выход, запирающийся дверью, обитой железом, которую не прошибет даже пушечное ядро.
– Позови ко мне начальника янычар и прикажи приготовить для солдат Мулей-Эль-Каделя закуску, кофе и сласти, пусть они спешатся, разоружатся и отдохнут, пока со мной будет обедать их предводитель. Ты им так скажешь. Понимаешь?
– Понимаю, госпожа. Но согласятся ли они на это?
– Разве ты сомневаешься?
– Сомневаюсь, госпожа.
– Да? Но все-таки нужно попробовать. Ступай и делай, что я приказала. Да пошли скорее ко мне начальника янычар. Я жду его.
Евнух поклонился и пошел распорядиться, чтобы было приготовлено угощение солдатам Дамасского Льва. Послав потом начальника янычар к комендантше, он вышел к Бен-Таэлю и сказал ему по возможности любезно:
– Предложи своим людям потушить фитили пищалей и сойти с коней. Мулей-Эль-Кадель обедает с моей госпожой и встанет из-за стола не раньше как через час.
Бен-Таэль очень удивился.
– Мой господин обедает у твоей госпожи?! – вскричал он. – Быть этого не может!
– Почему же? – спросил евнух. – Что же ты в этом находишь невозможного? Разве твой господин не друг моей госпожи?
– Может быть, он и был им когда-нибудь, но в настоящее время он явился сюда не другом, – возразил араб, видимо обеспокоенный. – Доложи моему господину, что мы будем ожидать его возвращения к нам, не сходя с седел.
– Напрасно, – заметил евнух. – Вон, видишь, вам уже несут и угощение от нашей госпожи.
Бен-Таэль пристально посмотрел ему в глаза и объявил решительным тоном:
– От угощения мы отказываемся, но тем не менее от души благодарим твою госпожу за ее милостивые заботы о нас.
– Вы отказываетесь от угощения?! Так ли, друзья? – обратился домоправитель к самим солдатам.
– Отказываемся, отказываемся! – в один голос ответили бравые воины, понявшие, что Бен-Таэль должен иметь серьезное основание для этого отказа. – Нам ничего не нужно.
– Это очень огорчит нашу госпожу.
– Ничего, наш господин ее утешит, – сказал Бен-Таэль. – Пусть он выйдет к нам и прикажет принять угощение, тогда мы примем его.
– Он слишком занят приятной беседой с нашей госпожой, чтобы прервать ее из-за такого пустяка, – продолжал евнух.
– Ну, тогда мы подождем, когда ему надоест эта беседа, – не сдавался Бен-Таэль.
Видя, что ему не переубедить упрямого араба, домоправитель ушел, угрюмо опустив голову.
Он нашел свою госпожу в страшном возбуждении. В одном из углов залы неподвижно стоял смущенный капитан янычар.
– Ну, обрадовались его люди угощению? – спросила она, подскочив к евнуху.
– Нет, госпожа, – с удрученным видом отвечал старик. – Они все в один голос решительно отказались от твоего угощения; не хотят даже сойти с коней и сложить оружия.
– Ага!.. Ну, а ты, капитан, – продолжала Гараджия, обратившись к начальнику своих янычар, – все-таки настаиваешь на том, что не можешь поручиться за верность своих людей?
– Да, госпожа. Дело идет о Дамасском Льве, а он так любим всем войском, что ни один из солдат не решится выступить не только против него самого, но и против его людей…
– Хорошо, я обойдусь и без вашей помощи, – решительно заявила Гараджия. – Ступай, старик, – снова обратилась она к евнуху, – и собери всех моих невольников и других слуг на одну из верхних галерей… Оттуда им будет удобнее действовать… А ты, капитан, немедленно отбери все оружие у своих людей, раз нельзя быть уверенными в их верности.
Когда евнух и капитан удалились, молодая женщина сняла со стены боевую саблю из знаменитой дамасской стали, позвала двух негров, постоянно дежуривших у дверей, и, приказав им зажечь фитили у своих пищалей, вместе с ними спустилась во двор.
Отряд Мулей-Эль-Каделя находился на прежнем месте и в полной боевой готовности. Янычары, охранявшие подъемный мост, горячо упрашивали своего капитана оставить им их оружие. На верхней галерее столпилось человек тридцать негров, арабов, турок и других людей, также вооруженных длинными аркебузами. Это все были невольники или свободные слуги комендантессы крепости.
Вполне полагаясь на свой отряд, набранный из дамассцев, беззаветно преданных Мулей-Эль-Каделю, сыну правителя их города и области, Бен-Таэль спокойно смотрел на Гараджию, подходившую к нему, держа руку на эфесе сабли.
