Бернард Корнуэлл - Враг стрелка Шарпа
– Да будет так.
Отправив Дезе в Адрадос, полковник заметил Шарпу:
– Повезло парню.
– Точно.
Дюбретон подобрал поводья:
– Желаю удачи и вам, майор. Увидимся. Полковник умчался вслед за Дезе. Стрелок проводил его взглядом. Полтора часа, и схватка возобновится.
Проходя мимо сапёров, Шарп остановился. Их сержант, выбрасывая очередную горсть грунта, пожаловался:
– Задали вы работёнку, сэр! Их куда девать?
Пронзительная бледность припорошенных землёй трупов вызывала подсознательное глупое убеждение, что это куклы и раны их фальшивы.
– Я думал, их зарыли глубже.
– Нет, сэр. – сапёр шмыгнул носом.
Мёртвые покоились на глубине меньше полуметра, их даже не озаботились завалить камнями, чтобы помешать падальщикам.
Шарп жестом отчертил южную, ближнюю к склону, часть траншеи:
– Мёртвых туда. Остальное углубить. Мне нужен окоп полного профиля.
– Есть, сэр.
– И поторопитесь.
Сержант попробовал поторговаться:
– Подмога надо, сэр.
Шарп, однако, служил в армии не первый день:
– Не успеете за полтора часа, сержант, значит, будете заканчивать под пулями лягушатников.
Когда всё кончится, всех погибших надо будет где-то хоронить.
– Есть, сэр.
Дисциплина дисциплиной, но, едва Шарп удалился на достаточное расстояние, сержант не отказал себе в удовольствии смачно харкнуть себе под ноги и высказаться нехорошо, хотя и неопределённо, перед тем, как начать подгонять подчинённых. Непыльная работёнка на долю сапёров не выпадала никогда.
Поднимаясь на верхушку донжона, Шарп обзавёлся чашкой чая. Прихлёбывая горячий напиток, раскрыл подзорную трубу. Фредериксон, пользуясь передышкой, развил бурную деятельность. На обращённом к деревне склоне его парни пилили стволы колючек зазубренными обухами штыков и таскали на дальний, более пологий косогор, добавляя к нарубленным накануне. Шарпа разобрало любопытство: насколько действенна такая оборона?
Без сомнения, скоро станет известно. В одиннадцать французы, вероятно, пойдут штурмовать именно башню. Падёт она где-то к полудню. Шарп прикинул, как эвакуировать тогда гарнизон. Строго говоря, то, что делали сейчас ребята Фредериксона, выходило за рамки перемирия, но французам было не до башни. Сквозь оптику Шарп видел въезжающие в деревню пушки. Двадцатифунтовики. Короли полей сражений. Здоровые бандуры, благодаря которым следующие часы для британцев превратятся в ад.
Шарпу хотелось побыть одному. Считалось, что для прорыва укреплённой обороны нападающему достаточно иметь трёхкратный численный перевес. Оборону Врат Господа назвать укреплённой мог только совершеннейший профан. Шарпу не хватало пушек (ракетчиков Шарп в расчёт не брал, им он отводил в своих планах отдельную роль), а превосходство в живой силе у французов было на порядок выше.
Дурацкая гордыня, дурацкое понимание воинского долга – вот что заставило его остаться в этом дурацком месте, где невозможно победить. Он задержит французов, уже задержал, каждый час – его маленькая победа, но дальше минуты будут оплачиваться кровью его парней. Шарп снова приложил к глазу трубу. Мелькнули кивера стрелков на верхней площадке сторожевой башни. В Адрадосе находилось восемь полков пехоты. Восемь! Или четыре тысячи штыков, что звучало ещё хуже. Он горько хохотнул про себя. Став майором, он не нашёл ничего лучше, чем ввязаться в бойню, где, похоже, сгинет весь полк фузилёров и три роты лёгкой пехоты армии Его Величества! Как там хвастал новым стрелкам Гарри Прайс на марше из Френады? Люди, сражающиеся за Шарпа, живут долго? Соврал ты, парень. Забыл добавить «НЕ». Люди, сражающиеся за Ричарда Шарпа, НЕ живут долго. Мрачная эпитафия, подводящая неутешительный итог всей его жизни. Шарп обхватил голову руками и беззвучно взвыл.
– Сэр? – ломающийся юный голос, – Сэр?
Мальчишка-трубач поднялся к нему. На плече его висела винтовка Шарпа, в руках он держал тарелку:
– С кухни прислали вот. Вам, сэр.
Хлеб, холодное мясо, сухари.
– Голоден, малец?
Трубач замялся. Шарп усмехнулся:
– Налегай, не стесняйся. Тебе сколько лет?
– Четырнадцать, сэр.
– Винтовку где взял?
– Солдат принёс вам в комнату ночью, сэр. Я решил присмотреть за ней. Вы не против, сэр?
– Нет, не против. Метишь в стрелки?
– Да, сэр! – сказал мальчик неожиданно пылко, – Капитан Кросс обещал, что, когда мне исполнится шестнадцать, возьмёт меня рядовым, сэр.
– За два года многое может произойти. Например, война кончится.
– Нет, сэр. – убеждённо покачал головой подросток, – Не кончится.
Сын стрелка, мальчик вырос при подразделении, и всю его короткую жизнь Англия воевала с Францией. Если война продлится, парень к двадцати годам станет сержантом, окончится – его, вместе с прочими ветеранами выкинут на помойку. Шарп хмыкнул и направил трубу на группу всадников, появившуюся на краю Адрадоса. Ого, генерал! Полный генерал, ни дольше, ни меньше, пришёл сразиться с майором Шарпом.
Генерал барабанил пальцами по крышке футляра для письменных принадлежностей на передней луке седла. Черти бы побрали Шарпа, черти бы побрали перевал, черти бы побрали это утро! Адъютант подсчитывал что-то на листке. Генералу надоело ждать:
– Ну и…?
Адъютант оторвался от записей:
– Предположительно, около полубатальона пехоты в замке, на холме – рота, в монастыре.
– Пехоты, включая чёртовых стрелков?
– Нет, мсье. Стрелков – рота на холме, сколько-то в замке и обители.
– То есть, их больше роты?
Капитан неопределённо кивнул:
– Похоже, что так, мсье.
Генерал оглянулся на Дюко, протирающего слезящиеся без очков глаза:
– Вы что скажете?
– У них две роты стрелков. Одна – в башне, личный состав другой поделен между замком и монастырём.
Бодрый тон Дюко не понравился генералу:
– Чёртовы стрелки – помеха, Дюко, а я не люблю, когда помехи каким-то образом размножаются. Растолкуйте-ка мне, откуда взялись у них уланы?
Дюко пожал плечами:
– Я никаких улан не видел.
Его тон предполагал, что, раз майор улан не видел, улан не существовало.
– Да, но я их видел, черти бы вас побрали! Я их видел! Александр?
Дюбретон осторожно высказался:
– Английские уланы носят кавалерийские плащи, а не шинели. К тому же, на атаку нашей пехоты конники не отважились.
– Яснее можно?
Дюбретон поёрзал в седле:
– Можно. La Aguja здесь, и вряд ли она приехала одна. Думаю, всадники – партизаны, ряженные в шинели, заимствованные у английской пехоты.
Генерал покосился на Дюко:
– Как вам версия, Дюко?
– Что ж, звучит разумно.
– Следовательно, к гарнизону мы добавляем пятьдесят бандитов. Сколько, выходит, всего у англичан солдат?
