Бернард Корнуэлл - Враг стрелка Шарпа
– Капитан?
Довольный фузилёр вывел из-за башни перепуганного французского адъютанта. Упертый между лопаток штык удерживал того от глупостей. Едва раздались выстрелы, француз нырнул в орудийный окоп, где его и нашёл красномундирник. У подножия башни было полным-полно вражеских солдат, а Пьеру хищно улыбалось самое жуткое существо, какое он только мог представить. Глаз у чудовища был один, вместо второго зиял рваный провал; сморщенная верхняя губа западала туда, где у обычных людей передние зубы верхней челюсти. Существо держало блокнот в руке. Ногти у него, как ни странно, были человеческими.
– Ваш?
– Oui, monsieur.
Устрашающего вида стрелок поводил по рисунку пальцем и перешёл на французский:
– Вы бывали в Лека-де-Бальо?
– Не довелось, мсье.
– Очень похожие дверные проёмы. Вам понравится. Ряд изящных стрельчатых окон над хорами и внизу. Строили, вероятно, тамплиеры, иначе как объяснить эти несвойственные местной архитектуре орнаменты.
Фредериксон напрасно сотрясал воздух. Адъютант Пьер потерял сознание. Фузилёр весело поинтересовался у капитана:
– Прикончить его, сэр?
– Боже правый, нет! – огорчённо запретил капитан, – Я надеюсь позже побеседовать с ним.
Винтовочные выстрелы хлопали с верхушки башни, вышибая из сёдел улан, построенных у подошвы холма. Немецкий полковник охнул, выругался и зажал рану на бедре ладонями.
Вольтижёры медленно пятились вниз. Пули срезали колючие ветки, пронизывали кусты. Капитан вольтижёров заметил на вершине холма красномундирников со штыками на мушкетах и заорал истошно:
– Назад! Назад!
Дюбретон развернул коня и поскакал к деревне. Шарп предугадывал каждый их шаг, каждый! Теперь им не оставалось ничего другого, как сделать то, к чему Шарп их так упорно подталкивал. Просить о заключении короткого перемирия, чтобы вынести раненых. Шарпу нужно время, и французы преподнесут это время сами на блюдечке с голубой каёмочкой!
– Полковник! – окликнул Дюбретона генерал. Адъютант генерала привёз из гостиницы скатерть.
– Да, мсье. Я понял.
Адъютант недовольно размотал полотенце, нацепленное на саблю, и Дюбретон заметил на ткани пятна от вчерашнего ужина. Вчерашнего… Времени-то прошло всего ничего, а будто сто лет, и вчерашние гости успели смешать с грязью гордыню вчерашних хлебосольных хозяев. Ничего, в следующий раз это не будет так легко. Дюбретон пришпорил скакуна.
Выстрелы затихали у Врат Господа. Ветер сносил пороховой дым. Шарп вышел в долину, усеянную им трупами, и принялся ждать своего врага.
Глава 21
– Майор Шарп?
– Сэр? – Шарп отдал честь.
– Мне следовало догадаться, что вы не отступитесь. – Дюбретон подался вперёд в седле, – Сэр Огастес не почил ли в Бозе ночью?
– О, нет. У людей его положения есть дела поважнее нашей с вами мышиной возни.
Дюбретон вздохнул, выпрямился и посмотрел на раненых:
– В другой раз вам с нами не сладить так легко, майор.
– Понимаю.
– Надеюсь, вы отдаёте себе отчёт, что долго вам против нас не продержаться?
Ответа Дюбретон не дождался, и тон его стал официальным:
– Мы желаем забрать наших раненых.
– Извольте.
– Вы ведёте огонь по тем, кого мы посылаем.
– Никто ведь не пострадал?
– Как бы то ни было, я обязан заявить протест.
– Ваше право.
Дюбретон вздохнул:
– Ладно, Шарп, ваша взяла. Мы предлагаем перемирие на то время, которое понадобится, чтобы вынести раненых.
Дюбретон бросил взгляд поверх макушки Шарпа и нахмурился. Фузилёры раскапывали могилы похороненных накануне перед восточной стеной товарищей.
Шарп мотнул головой:
– Не подходит, полковник.
Французы подгонят артиллерийские передки и вывезут несчастных в полчаса.
– Если уж перемирие, то до полудня.
Дюбретон повернулся вправо. Раненые громко взывали к нему о помощи. Они понимали, зачем он пришёл. Другие душераздирающе кричали от боли, лёжа в лужах крови. Несколько человек ковыляли к деревне. Полковник холодно объявил Шарпу:
– Повторяю, только на срок, потребный, чтобы вынести раненых.
– В таком случае мы вынуждены ограничить число допущенных десятью. Остальные будут обстреляны, и, предупреждаю, стрелкам отдан приказ вести огонь на поражение.
Дюбретон крякнул.
– Хорошо, майор, сойдёмся на одиннадцати часах. Идёт?
Шарп кивнул:
– Идёт, сэр.
Дюбретон скривился:
– Благодарю вас, майор.
Указав на деревню, француз спросил:
– Вы позволите?
– Да, конечно.
Дюбретон энергично замахал рукой, и от Адрадоса побежали солдаты с носилками. Затем ряды построенного на околице селения свежего батальона раздались в стороны, и на дороге появились французские «амбулансы», – предмет зависти солдат других армий, небольшие крытые повозки, подрессоренные для удобства перевозимых в них увечных. По мнению врачей, быстрая ампутация повреждённой конечности могла спасти жизнь раненому. Для этого французы и учредили свои «Летучие амбулансы», в считанные минуты доставлявшие покалеченных прямо с поля боя на стол к хирургу. Шарп с издёвкой указал на кареты Дюбретону:
– Для людей, которые пришили сюда с мирными намерениями, больно уж близко вы держите своих медиков.
Дюбретон был спокоен:
– Они привозили вино и продукты для нашего вчерашнего ужина, майор.
Лучше бы он не напоминал. У Шарпа стало гадко на душе. Вчера они распивали вино, а сегодня судьба развела их по разные стороны баррикад.
Полковник хмуро наблюдал, как сапёры в красных мундирах выбрасывают землю из захоронений:
– Скажите, майор, а разве перемирие не предполагает приостановку всех оборонительных работ?
– Предполагает.
– Ага, значит, то, что они роют, не траншея?
– Углубляют могилы, сэр. У нас тоже есть убитые.
Полуправда легко слетела с уст. Погибли три фузилёра, но траншея копалась не для них.
По знаку Шарпа часовые выпустили из ворот замка всадника. Пленённый в начале атаки французский капитан поехал прямо через поле, с ужасом оглядывая то, что каких-то двадцать минут назад было его полком. Вслед французу неслось громыхание. Фузилёры вкатили под арку телегу, запечатав проход.
Шарп подозвал капитана и обратился к Дюбретону:
– Капитан Дезе был взят в плен, когда всё началось. Он дал слово не поднимать оружия против вооружённых сил Его Британского Величества и союзников до тех пор, пока не будет надлежащим образом обменян на офицера соответствующего ранга. С тем и передаю его вам.
Речь Шарпа была напыщенной, но необходимой формальностью. Дюбретон кивнул:
– Да будет так.
Отправив Дезе в Адрадос, полковник заметил Шарпу:
