Грехи и подвиги - Ирина Александровна Измайлова
Все расхохотались, а Луи облегченно перевел дыхание.
Глава 8. Проклятая башня
– Во славу Святого и Животворящего Креста Господня! С нами Бог!
И снова отхлынувшая было от стен лавина двинулась на приступ. На этот раз англичане атаковали странно: осадные лестницы, которые обычно тащили впереди всей массы воинов, теперь волоклись где-то позади всех, а основная масса атакующих наступала, скрытая, будто густой рыбьей чешуей, сплошным покровом поднятых над головами щитов.
Смотревшие сверху, с высоты в двадцать туаз, защитники крепости, не могли понять, что задумали крестоносцы: казалось, они и в самом деле надеялись прошибить неприступные стены Проклятой башни двумя таранами, которые несли впереди. Эти тараны уже не раз врезались в могучую кладку, оставляя на ней безобидные выщерблины, но англичане все с тем же упорством вновь и вновь наносили удары. Они подступали к башне, минуя ров, через который в самом начале штурма сумели перебросить широкие деревянные щиты. Впрочем, ров был почти сухой, и многие воины перебирались через него и не по щитам. Казалось, вся эта масса атакующих действует вслепую, не видя высоты стен громадной башни и не понимая, что им не овладеть ею. Возможно, они старались ослабить внимание защитников цитадели, чтобы неожиданно выдвинуть и установить осадные лестницы, однако и сверху хорошо было видно, что этим лестницам не дотянуться даже до половины высоты башни. Вряд ли можно было сделать такую лестницу, которая могла достать до верхней площадки и не переломиться.
А упрямые англичане все шли и шли вперед, презирая стрелы врагов, которые падали на них густым дождем. Правда, от этих стрел сарацинам было на сей раз мало пользы: чешуя щитов мешала нападающим двигаться быстро и толкать впереди тараны, но она же надежно укрывала их, и лишь несколько человек воинов упали, получив ранения, хотя штурм продолжался с небольшими перерывами уже часа четыре.
– Клянусь Аллахом! – проговорил командующий гарнизоном Птолемиады шейх Али аль-Фазир. – Можно подумать, что у неверных просто кончились запасы стрел и они решили получить их даром прямо от нас. Мы израсходовали этих стрел больше, чем за все время осады, а этим псам хоть бы что! Но кто их знает, что они станут делать, если мы перестанем в них стрелять!
– Можно приказать воинам, чтобы сбрасывали на них камни, – предложил стоявший рядом с шейхом молодой воин по имени Рамиз-Гаджи.
– Ты в уме? – резко повернулся к нему Али. – Кто же, по-твоему, станет таскать каменные глыбы по узким лестницам башни? Да и зубцы ограды на верхней площадке расположены слишком близко друг к другу, чтобы меж ними можно было протолкнуть большой камень. Эта башня сама по себе достаточно неприступна, чтобы была необходимость оборонять ее таким способом. Ее едва ли возможно взять.
– Что же в таком случае им нужно? – с недоумением произнес Рамиз. – Ведь, как бы там ни было, они рискуют.
– Они мало чем рискуют, ползая, как черепахи под своими щитами, – презрительно бросил шейх. – если кто рискует, то вот только он один! Клянусь бородой Магомета, он или сумасшедший, или просто бессмертный!
С этими словами Али аль-Фазир указал на человека, руководившего штурмом башни. Именно его приказы воодушевляли англичан, и именно он вызывал особенную ярость у защитников крепости, побуждая их без конца стрелять в наступающих, хотя их действия и не могли причинить Проклятой башне большого вреда. Рослый и могучий рыцарь, командовавший крестоносцами, был единственный, кто пошел в атаку верхом и не слезал с седла, хотя на первый взгляд в этом не было никакого смысла. На самом деле смысл, конечно, был: укрытые щитами рыцари и воины мало что видели вокруг себя и перед собой, но фигура всадника, возвышавшегося над их рядами, была видна очень хорошо, а его команды и ободряющие возгласы долетали даже до тех, кто находился позади всей массы. При этом командующий вызывал на себя основной поток вражеских стрел, потому что был защищен лишь своей кольчугой и шлемом: щит, висевший на левом локте, всадник вскидывал редко – тот мешал ему осматривать ряды атакующих и движением поднятого меча направлять их. В него целились усердно и яростно, однако он и впрямь был точно заговорен от стрел: за все эти часы ни его самого, ни даже его коня никто не сумел поразить. Во всяком случае, осажденным так казалось, хотя на самом деле несколько стрел достали и всадника, и коня, однако раны были несерьезны, и ни конь, ни человек не обращали на них внимания.
– Вперед, воины Креста Господня! Вперед! За всю христианскую кровь, что пролита врагами Господа, за все мучения и надругательства, за наших братьев и сестер, погибших на Святой земле! Вперед! Вперед!
И вновь всадник, презирая опасность, приближался к неприступным стенам, на него потоком падали стрелы, но быстрота его движений, великолепная реакция коня, послушного не столько шпорам, сколько голосу и малейшему движению его руки, – все это позволяло командующему уйти из-под смертоносного дождя прежде, чем тот успевал причинить ему вред.
– Во славу Господа Нашего! – ревела толпа наступающих.
– Ричард и Англия! Ричард и Англия!
– Ричард! – прошептал, бледнея от ярости, шейх Али. – Так это он! Ну, по крайней мере, выглядит он внушительно – наши сказители не лгут. Но какой же он великий воин и полководец, если вот уже столько времени ведет свое войско на приступ, который ничем не может закончиться?
– Возможно, у него есть какой-то тайный замысел, хаджи Али [41], – проговорил Рамиз. – Я не верю, чтобы такой героизм мог быть бесполезным!
Шейх перехватил взор юноши, исполненный искреннего восторга, и нахмурился.
– Аллах не запрещает восхищаться мужеством врага. Но не стоит превозносить его глупость! – сквозь зубы проговорил командующий гарнизоном.
В это время с противоположной стороны крепостных стен донесся какой-то шум, раздались крики и глухой грохот, будто сразу несколько мощных таранов ударили в крепостные ворота.
Оба мусульманских воина отпрянули от бойницы, через которую наблюдали за сражением, и кинулись к другой – на противоположной стороне внутренней площадки.
– Мушиная башня! – вскрикнул Рамиз. – Нет, хаджи! Нам придется не превозносить их глупость, а, возможно, оплакивать свою! Покуда мы тратим время и расходуем стрелы, стянув сюда большую часть гарнизона, крестоносцы подошли с другой стороны крепости и уже наступают там, где мы их не ждали! Там портовые укрепления, и атака неверных может быть куда более опасной!
– Сыны шайтана! – взревел потрясенный шейх. – Как же я не подумал!? Я решил, что
