Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
– Лекаря, позови лекаря! П-помоги… – протянул руки к Мартину один из них – как раз тот, который обозвал его «свиным рылом».
– С удовольствием помогу, – мстительно сказал виллан и полоснул наемника ножом по горлу.
Второго он заколол, как свинью, – безо всяких эмоций, словно и впрямь перед ним было животное. А затем, убедившись, что стражники на привратной башне тоже мертвы, он сорвал с шеи красный платок и, стоя на мосту, помахал им в сторону леса. Оттуда вскоре выметнулся конный отряд, впереди которого мчались два закованных в броню рыцаря; по крайней мере, так виделось со стороны.
Конечно же, это был атаман лесных разбойников Эсташ Черный Монах и его верный помощник и друг де Люси, которого прозвали Жофф Гарсон[63]. Это прозвище ему дали разбойники по той причине, что он был у атамана в качестве важного курьера. Тем самым Черный Монах высказывал ему особое доверие. Ведь Жоффруа был посвящен почти во все его тайны, и Эсташ абсолютно не сомневался в том, что тот не предаст друга детства.
Стражи на стенах и дозорный наверху донжона, конечно же, заметили разбойников. Раздался общий вопль: «Тревога!!! На нас напали!», но никто на эти тревожные сигналы не отреагировал. Ни поднять мост, ни закрыть ворота, ни опустить железную решетку было некому.
Правда, нашелся один шустрый паж, который вышел до ветру и решил проявить геройство. Он выхватил нож и отважно бросился к воротам, возле которых по-прежнему торчал Мартин Сизый Нос, но виллан, совершенно спокойно прицелившись, сразил его стрелой на бегу – как зайца. Лук и топор он прятал под соломой, на передке, а привратник не удосужился тщательно проверить телегу мнимого углежога.
Копыта лошадей лесных разбойников выбили дробь на мосту, и они ворвались во двор замка. Захваченные врасплох наемники сопротивлялись недолго. Эсташ вовремя крикнул, что он Черный Монах и сдавшихся без боя солдат пощадит, а затем отпустит на все четыре стороны. И наемники послушно сложили оружие. Они знали, что Черному Монаху можно верить. Он никогда не губил почем зря жизни наемных служивых.
Солдат было немного, от силы человек двадцать. Остальных призвал Рено де Даммартен для большой охоты на Эсташа. Рассвирепевший граф поклялся в церкви, что отныне смыслом его жизни будет узреть бывшего сенешаля, распятого на перекладине, а тело его чтобы клевали вороны.
Барон даже не сопротивлялся. Ги де Фламана застали в спальне полуодетым. Вечером он изрядно нагрузился вином, поэтому долго не мог прийти в себя, – даже тогда, когда грубые руки лесных разбойников тащили его во двор. Но увидев Эсташа, он сразу протрезвел. Он был накоротке знаком с бывшим сенешалем.
– Ты?! Как посмел?! – возопил в ярости барон. – Предатель, вор!
Он был сильно обескуражен; до этого Черный Монах никогда прежде не захватывал замки сеньоров.
– Может, я и вор, но не насильник! – резко ответил Эсташ. – Мартин! Вот барон, бери его. Теперь он твой, как и договаривались.
Сизый Нос казался на удивление спокойным. Только лицом он стал белее полотна, которое женщины отбеливали после полоскания в реке на косогорах. Барон заглянул в остановившиеся глаза виллана и помертвел. Что он там прочел, неизвестно, но вид Мартина явно не сулил ему ничего хорошего. Однако своего виллана он точно узнал.
– Пойдемте, милорд, – связав руки барона, молвил Мартин. – Нам есть о чем потолковать… К примеру, о моей голубке сизокрылой, Фелисии. Наедине. Здесь слишком людно…
– Нет! – вскричал Ги де Фламан. – Не-ет!
Он догадался, что с ним будет.
– Вы не посмеете! – завопил барон. – Эсташ Баскет, ты дворянин и знаешь, что меня может судить только королевский суд!
– Да, знаю, – спокойно ответил Эсташ. – Но есть еще высший суд – Божий. И он сегодня свершится. Убери его к дьяволу, Мартин!
Виллан накинул барону веревку на шею и потащил куда-то в глубь двора. Вскоре раздались приглушенные крики, в которых не было ничего человеческого. Эсташ недовольно поморщился и приказал:
– Открыть подвалы под донжоном! Там находится наша главная добыча! И пошарьте в покоях барона!
Спустя два часа из ворот замка выехали телеги, доверху нагруженные баронским добром. Разбойники, подкрепившись вином Ги де Фламана, весело обсуждали удачу, которая превзошла все их ожидания. Лишь Черный Монах был мрачнее тучи. Он узнал от сержанта, который возглавлял оставшихся в замке наемников, куда девались остальные солдаты.
Похоже, его лесная эпопея подошла к закономерному финалу.
Глава 13. Неожиданный приз
Две новенькие галеры притаились у побережья Нормандии в тени небольшого островка, коими изобиловал этот район Ла-Манша. Было раннее утро, на воду упал туман, но погода обещала быть тихой, почти безветренной, что для купеческих парусных кораблей грозило большой опасностью.
Большие караваны обычно шли в сопровождении военных нефов, поэтому для них штиль не представлял проблемы. В проливе ветер гулял почти всегда, поэтому можно было расслабиться, отдохнуть и подождать погоды, которая наполнит паруса движущей силой.
Но для одиноких судов такое безветрие не сулило ничего хорошего. Владельцы купеческих посудин, чтобы сэкономить деньги, которые нужно было платить военным морякам за эскорт, шли на большой риск, отправляясь в плавание под охраной всех святых и своего небесного покровителя.
Частенько это проходило успешно, и довольный арматор с удовольствием подсчитывал большую прибыль. Но иногда случались и казусы, связанные с именем английского пирата Алена Траншмера.
Французские арматоры и капитаны не без причины опасались норманна Траншмера, бывшего лоцмана короля Ричарда Львиное Сердце, который получил от Плантагенета соответствующий документ, скрепленный государственной печатью, и стал корсаром[64]. Он командовал порученным ему королем флотом из семидесяти малых и больших кораблей и установил свою бесспорную власть над Ла-Маншем и впадающими в него реками. Алан Траншмер всегда нападал внезапно, даже на большие караваны французских судов, и редко кому из капитанов удавалось спастись от этой напасти.
Его пример стал заразительным для Эсташа Черного Монаха, которому пришлось оставить свою крепость, притом спешно, опасаясь войск Рено де Даммартена, прочесывающих лес частым гребнем. С ним ушли в море многие, в том числе и повар семьи Баскетов, всеми уважаемый Жак Бретонец, которому после разорения поместий пэра некуда было податься.
А некоторые разбойники разбежались кто куда и затаились, в надежде вернуться в лес, когда отгремит гроза графского гнева. Конечно же, с Эсташем остались Жоффруа де Люси и Большой Готье. Но самым большим удивлением для Черного Монаха
