Экс на миллион - Greko
«Вы же банкроты, хотя еще не знаете об этом. Если доживете до Красного Октября, сами все поймете. Большевики смахнут вас с доски с еще большей легкостью, чем монархистов. Но мне на вас плевать. Случайные попутчики и только».
— Может, по делу поговорим? — прервал я на полуслове разошедшегося Медведя.
— По делу? — сразу успокоился он. — По делу можно. Мне рассказали про ваши условия. Они принимаются. 25 процентов и три заграничных паспорта. Но хотелось бы выслушать конкретику.
О, мне было что рассказать господам террористам. Времени я даром не терял после первой встречи с Володей в «Метрополе». У меня в кармане карта и подробно расписанный по пунктам план. Лично проверил все нужные точки. Прошел ножками, сверяясь с часами, которые все ж таки себе прикупил. Все разведал: и место сбора боевой группы, и как зайти в банк, и пути отхода.
Я расстелил на столе карту, сдвинув к самовару опустевшую сковородку.
— Итак, наша цель — банк Московского купеческого общества взаимного кредита. Рыбный переулок. Новый Гостиный Двор. Переулок совсем небольшой, саженей сто двадцать. Вход в него с Биржевой площади или с Варварки. Есть и черный ход, очень для нас удобный. Через него дворами можно выбраться в Юшков переулок, соединяющий опять же Варварку и Ильинку. Если на Биржевой дежурит городовой, который может поднять тревогу, то Юшков в плане отступления куда безопаснее, — я показал на карте вилкой все точки и добавил. — Про отход поговорим позже, а сейчас по пунктам с самого начала.
— Секунду! — прервал меня Медведь и по-доброму улыбнулся. — Разговор у нас долгий. Давайте его вести за чаем. Володя, нальешь?
Товарищ Володя тут же завозился с самоваром, притащив заварочный чайник и чашки. Пока заваривал, товарищ Анатолий закурил папиросу и спросил:
— Почему именно этот банк?
— Очень удобный: все на втором этаже, компактно, проще контролировать обстановку. И такой… карманный, что ли, если понимаете, о чем я.
— Мало народу?
— Да. Практически всегда пустой. Подломить этот банк можно с той же легкостью, как у ребенка конфетку отнять. Только конфетка выйдет золотой.
— Сколько там будет? — хором выдохнули господа террористы.
— Не ко мне с таким вопросом. Но, судя по всему, обороты солидные. Рядом же Биржевой зал. И я своими глазами видел, как в банк в первой половине дня шныряют брокеры для кредитования. И сдают на хранение ценные бумаги. Только я бы не советовал связываться с акциями, векселями и прочей макулатурой.
— Почему?
— Они все номерные. И заверяются личными подписями при передаче. Вычислят на раз, если, украв, пойдете их превращать в деньги.
— Откуда вы все это знаете? — подозрительно спросил Медведь.
— Купил через этот банк немного акций на Нью-Йоркской бирже.
— Ничего себе! Вот так солдаты в нашей армии!
— Он же нитку собрался рвать, — подсказал Володя.
— Нитку? — переспросил я.
— Так уголовники говорят о побеге за границу.
— Понятно. Планы товарища Солдата нас не касаются. Вернемся к нашим баранам. Время экса? — продолжил расспросы Медведь.
— Конец операционного дня.
— Странный термин. Но суть я уловил. Если точнее?
— В шестом часу вечера.
— Сумерки, удобно, — кивнул Медведь. — Сколько народу потребуется?
— Человек 10–15. Одна группа заходит через парадный вход двумя волнами. Первая разоружает и связывает четырех жандармов в зале. Вторая берет на себя кассиров. В это время еще одна группа, поменьше, проникает в банк с черного хода и блокирует его.
— Где будут сосредотачиваться люди перед эксом?
— В трактире на Биржевой. Там всегда людно. Можно затеряться среди обедающих. Часть может погулять по Старому Гостиному двору. Если отработать синхронность, все получится.
— Да, вы оправдываете свою кличку. Все четко, по-армейски. Если бы не отдельные моменты, предположил бы в вас офицера Генерального штаба.
— Я не офицер.
— Это видно, — серьезно кивнул Медведь. — Вы скорее из старослужащих в унтер-офицерском звании. Правда, ваш возраст путает картину. Но это не мое дело. Вернемся к плану. Что за проблема с путями отхода?
— Идеальный вариант — разделиться на группы во внутреннем дворе Нового Гостиного Двора. Часть людей, без добычи, отходит через Ильинку. Другая, с деньгами, пересекает Варварку и через Зарядье спускается на Москворецкую набережную. Именно этот путь определяет дату экса.
— О, как! — не удержался от восклицания Володя. — Почему?
— Первая неделя Великого Поста, — подсказал я с легкой усмешкой.
— Я понял! — хлопнул по столу Медведь с такой силой, что подпрыгнули чашки. — Грибной рынок. На набережной будет столпотворение.
— Именно, — улыбнулся я. — Затеряемся в толпе. Никто нас и не вычислит. Но есть одна проблемка.
—?
— Китай-город. Зарядье с его трущобами. И с его блатными.
— Это не проблема, — решительно опроверг меня Володя. — С ворами я решу. У них передо мной должок.
— Вот прямо такой должок-должок, что они не кинутся на нас, допустив, что мы отходим с добычей?
— Да, именно такой должок-должок. Я расстрелял в декабре по просьбе авторитетных воров начальника Сыскной полиции.
— Вы⁈ — ахнул я. — Войлошникова?
— Да! Это что-то меняет?
Он, в моих глазах уже не просто бунтарь, а хладнокровный убийца, посмотрел на меня с вызовом. Медведь напрягся. Я молчал. Пауза затягивалась.
Момент истины, кто бы мог подумать. Хотя почему я не удивлен? Это же бомбисты. У этих ребят такая уверенность в собственном предназначении, что они способны оправдать любую низость, самое страшное преступление. И как мне быть? Коготок увяз, Вася, всей птичке пропасть. Знал же, к кому иду.
— Один из вопросов, Володя, который хотелось бы затронуть — одежда. Ваша и ваших людей.
Оба террориста отмерли. По сути, я ответил, продолжив обсуждение деталей.
— А что с ней не так? — нейтрально уточнил Володя.
— А
