Прыжок леопарда - Виктор Васильевич Бушмин
День быстро и неуловимо пролетал, судорожно пытаясь передать свои права наступающему вечеру. Краски тускнели, багровели, наливая восток кровавым маревом заката, причудливо раскрасившего облака в сиренево-фиолетовые тона.
Жан де Бриенн, распоряжавшийся за столом в качестве главного оруженосца короля приказал подать факелы, наполнившие палатку чадящим смрадом смолянистых испарений. Чтобы не задохнуться – никто и не подумал о зимней прохладе и ветре, ведь все были в довольно-таки изрядном подпитии, раскрыли настежь полог палатки.
Долгое застолье медленно переходило в свою кульминационную стадию. Король, любивший демонстрировать свой, как ему казалось, незаурядный вокальный дар, стал громко распевать какую-то походную песню, подхваченную почти одновременно всеми сидевшими за столом.
В это время снаружи раздались крики, и послышалась какая-то возня. Стражники держали какого-то грязного и усталого человека, с ног до головы забрызганного грязью.
Людовик прервал песню, встал и вышел из палатки.
– Что за шум, а драки нет?.. – весело спросил он у стражников.
Грязный человек вырвался и, подбежав к королю, упал прямо перед его ногами на колени. Людовик инстинктивно отшатнулся, Филипп де Леви в три прыжка оказался рядом с ним и, выхватив меч, закрыл собой короля.
– Ваше величество! Горе! Страшная беда постигла нас!.. – завопил испачканный грязью человек. – Граф Шарль зверски и подло убит!..
– Все, приехали… – Сугерий сузил глаза, сжал зубы и с силой швырнул свой кубок на доски, устилавшие пол палатки. – Кошмар…
Людовик отшатнулся и закрыл лицо руками. То, чего он так опасался и во что, если быть честным, не верил, свершилось…. Граф Шарль Добрый, повелитель Фландрии, все-таки убит. И когда?! Прямо во время Великого Поста!..
Он собрался с силами, оторвал руки от лица и, стараясь казаться непроницаемым, склонился над гонцом, принесшим такие страшные вести.
– Встань, мой добрый слуга… – король протянул к нему руки. – Возьми за руки своего короля, поднимись с колен и войди со мной в палатку…
Гонец, не веря своим глазам и ушам, протянул к королю свои грязные и дрожащие руки, оперся на руки Людовика и поднялся с колен. Он вошел следом за Людовиком и, повинуясь его повелительному жесту, сел подле него (принц, словно почуял, встал и отодвинулся, предоставляя место для гонца).
Людовик протянул гонцу кубок, до краев наполненный красным, словно кровь, вином.
– Выпей с дороги и помяни душу новопреставленного раба Божия Шарля…
Гонец залпом осушил огромный серебряный кубок и посмотрел на горячее мясо, в изобилии стоявшее на подносах.
– Откушай, чем Бог послал… – тихим и ласковым голосом сказал король, пододвигая к нему один из подносов с жареным поросенком. Гонец окинул всех несколько перепуганным взглядом и, оторвав ножку, впился в нее с жадностью зубами.
Над столом повисла напряженная и звенящая тишина. Все вслушивались в чавканье и жевание гонца, жадно поедавшего поросенка. Когда тот немного утолил свой голод, согрелся и успокоился, Людовик положил ему руку на плечо и сказал:
– Расскажи нам…
Гонец отложил недоеденный кусок свинины, вытер рукавом жирные губы и заговорил:
– Горе, страшное горе постигло Фландрию! Господь отвернул свой лик от нас, проклятых грешников! Два дня назад, 2 марта 1127 года прямо в церкви Сен-Донасьен, что в городе Брюгге, возле алтаря его светлость граф Шарль добрый погиб как мученик. Посреди Поста, во время утреннего богослужения граф был убит, а вместе с ним около десятка верных ему людей. Это были шателен Барбура мессир Пьер вместе с сыновьями. Они пытались защитить графа, но были буквально изрублены мечами и топорами проклятых убийц!.. – гонец заплакал. Он поднял глаза, ища понимания, сочувствия и отсутствия в глазах слушателей упрека в его адрес, ведь он убежал, бросив тело своего хозяина и сюзерена. – Я, клянусь Богом, не виноват! Меня оттеснили в сторону и оглушили ударом палицы! Вот, посмотрите! У меня вся голова в крови!.. – он показал свою голову, на которой виднелся гноящийся шрам. Волосы слиплись от крови и грязи, превратившись в ужасную шапку… – Они посчитали меня убитым! Это монахи вытащили меня за ноги из церкви и хотели уже закопать, когда я очнулся. – Он заплакал, трясясь всем телом.
Людовик обнял его за плечи.
– Успокойся, здесь только друзья. – Тихо прошептал он. – Никто не упрекает тебя и не считает трусом. Наоборот! Ты правильно поступил, что примчался тотчас ко мне…
Гонец облегченно выдохнул и продолжил:
– Мне дали коня, я скакал почти два дня… – он вытер слезы. – Проезжая мимо Нуайона, я рассказал все местному епископу, который тотчас объявил анафему убийцам, ведь тело графа так и осталось лежать в церкви, а его кровь залила весь алтарь…. – он немного успокоился и сказал. – Насколько я понял, епископ уже отправил гонцов к шателенам Гента и Диксмёйде с приказом выдвигаться к Брюгге для осады города, замка и церкви…
– Кто эти подонки?.. – Людовик немигающим взглядом посмотрел на него.
– Шателен Брюгге и его семейство, ваше величество… – испуганно ответил гонец. – Всего около двух сотен человек, а может и больше…
– Почему именно они, ты, часом, не знаешь?..
– Знаю, ваше величество… – ответил гонец. – Шарль узнал от какого-то приезжего юрисперитуса, что они происходят от сервов и не получили вольных грамот. Вот он и захотел вернуть своих рабов…
– Ступай, отдохни с дороги. Бриенн! – король позвал оруженосца. – Отведи его в палатку, помой и дай, как следует, выспаться, утром переодень во все чистое и новое, да смотри, не вздумай подсунуть ему обноски! Я тебя знаю, проходимца! – Бриенн покраснел, низко поклонился и увел гонца, не верившего своим ушам и сияющего от счастью.
Людовик молчал пять или семь минут, напряженно сопя и играя желваками на скулах.
– Кто знает устройство Брюгге? – внезапно спросил он, окидывая взглядом собравшихся.
– Я знаю, сир. – Спокойно ответил Гильом Клитон. – Я ведь вырос там, да и молодость провел как раз в Брюгге…
Людовик поднял вверх руку, приказывая всем притихнуть. Когда в палатке повисла звенящая тишина, он сказал:
– Рассказывай. Подробно рассказывай. Чтобы ни единой мелочи не упустить…
Гильом поклонился, сел и заговорил:
– Замок Брюгге отделен от бурга мостом, старым каменным мостом, по которому могут едва разъехаться двое всадников. Мост обрывается прямо перед воротами, где-то за три или три с половиной туаза. Дальше идет подъемный мост в надвратной кубической башне. – Гильом замолчал и оценивающе посмотрел на слушателей. Они довольно кивали головами, отдавая дань его памяти и наблюдательности. – Теперь о самом
