Крепостное право - Мария Баганова
Убийство Струйского
В 1834 году дворовый по имени Семён зарубил помещика. Струйского – сына упоминавшегося выше Николая Еремеевича. Надо сразу оговорить, что убийца Александра Николаевича Струйского – крестьянин Семён по прозвищу Аккуратный – был человеком невысокой нравственности: он не раз попадался на кражах. За умение прятать ворованное он и получил свое прозвище. Следствие по одной из краж провел сам барин, а среди украденного Семёном была и бутылка с какой-то едкой жидкостью, которую Семён принял за водку и пригубил. Струйский силой разжал ему рот и по ожогам изобличил вора. Семёна в тот раз сильно выпороли, и он затаил зло.
В 1831 и 1832 годах был сильный недород в пяти уездах Пензенской губернии. Крестьянам раздавали государственное зерно «на прокорм», но так как крестьяне из поместий Струйского не несли некоторых повинностей, то зерна им давали только половину. А этого не хватало. Струйский выделял неимущим кое-что из своих закромов, но деревенский староста многое прикарманивал, и крестьяне бедствовали. Можно было прокормиться, пойдя по миру, то есть прося милостыню, но Струйский это своим крестьянам категорически запрещал.
Свои поля помещик имел обыкновение ежевечерне обходить, прогуливаясь. Компанию ему составляли две небольшие собачки-болонки. А еще Струйский брал с собой хлыст, видимо для того, чтобы иметь возможность прямо на месте наказывать крестьян за провинности.
Однажды во время прогулки Струйский встретил Семёна с сумой. По всей видимости, тот шел в город просить милостыню. Но кроме сумы у Семёна был с собой и топор. Помещик принялся бранить крестьянина и хлестать его кнутом. В ответ Семён рубанул его топором, и помещик упал замертво. Семён смыл с себя кровь в ближайшем ручье, но его увидела проходившая мимо солдатка Акулина.
Тело Струйского нашли быстро: внимание привлек вой двух болонок, не отходивших от тела. По показаниям Акулины Семёна арестовали, он во всем сознался.
Это преступление жители Пензенской и Саратовской губернии считали очень схожим с убийством другого помещика – Колокольцева. Только тот был застрелен.
Темны обстоятельства смерти в 1839 году Михаила Андреевича Достоевского – отца великого писателя. Расследование велось очень долго – полтора года, но ничего доказано не было. И хотя вся семья Достоевских и его соседи были убеждены в том, что Михаила Андреевича задушили подушкой из-за его гневливого и непредсказуемого характера, да и сами крестьяне называли Достоевского-старшего «зверем», в протоколе причиной смерти значился «апоплексический удар».
А вот помещика Алексея Петрович Щепочкина, владельца имения Борок Мологского уезда Ярославской губернии, в 1840 году крестьяне точно убили.
Был Алексей Петрович человеком уважаемым, предводителем дворянства. Только была у него слабость: был он охоч до женского пола. Ну и с крестьянскими девками и бабами любил развлекаться. Даже представления устраивал: как-то приказал согнать со всей деревни красивых девок, велел им раздеться донага и раз за разом съезжать с горки, построенной для барских детей. А сам наблюдал за этим зрелищем.
21 сентября 1840 года трое его дворовых мужиков заложили в печь в барском доме бочку пороха и ночью подожгли запал. Взрыв был такой силы, что дом буквально разметало. Погиб и сам Щепочкин, и его супруга. Доморощенных террористов, естественно, вычислили и после жестоких телесных наказаний отправили на вечную каторгу в Сибирь.
Ненависть нарастала
По документам из архивов и публикаций можно проследить, как менялись выражения крестьянских настроений по годам. В конце XVIII века крестьяне могли отказаться платить непосильную хлебную подать, отбывать чрезмерную барщину или – во времена Павла Первого – жаловаться императору на притеснения помещиков.
Но случались и волнения, которые приходилось подавлять с помощью военных. Так, в 1797 году крестьяне села Высочки Тамбовской губернии помещика Агибалова убили приказчика. В село Балыклей Кирсановского уезда Тамбовской губернии тоже пришлось отправить военных в связи с отказом крестьян обрабатывать помещичью землю.
В 1798 году в той же губернии крестьяне подожгли дом помещицы Дуровой в качестве мести за жестокое обращение с ними.
Случаи мести, поджогов барских домой в XIX веке фиксируются все чаще и чаще. Все чаще правительству приходится отправлять войска для подавления крестьянских волнений.
В жалобах крестьян на помещиков звучат слова: жестокое обращение, истязатели, притеснители… Порой землепашцы берутся за оружие. Так, в 1820 году восстали крестьяне помещиков Кронштейнов в деревне Ужище Касимовского уезда Рязанской губернии в связи с продажей их на вывоз без земли. Восстание было подавлено с помощью военной команды.
Осенью того же года восстали крестьяне помещика Бахметева в Раненбургском уезде. Помещика Мусеенко-Чекалева убили крестьяне принадлежавшей ему деревни Зименок.
Ежегодно правительству по несколько раз приходилось посылать войска для подавления крестьянских выступлений. В 1824 году – трижды, в 1825 – четырежды. И с каждым годом таких выступлений становилось все больше.
Начиная с 1840-х годов отношения между помещиками и крепостными еще сильнее обостряются. Причина, по всей видимости, кроется в распространении образования. Если невежественные крестьяне сами считали себя бесправной скотиной, то теперь многие уже умели читать и осознавали себя людьми. Они протестовали против помещичьего произвола. Если до начала 1840-х годов в среднем в год происходило пять-семь убийств помещиков и управляющих, то по далеко не полной статистике на 1842 год пришлось уже 15 убийств только помещиков. Мало того, преступления такого рода перестали быть чем-то из ряда вон выходящим и начали восприниматься как нечто вполне обыденное.
Юрист, историк, земский деятель Александр Дмитриевич Повалишин, помещик Рязанской губернии, вплоть до самой своей смерти в 1899 году работал над трудом «Рязанские помещики и их крепостные», который увидел свет в 1903 году. Он собрал обширнейший материал как о притеснениях крестьян крепостниками, так и об ответных действиях самих крестьян.
Повалишин рассказывает, что помещица Писарева была убита выстрелом из ружья своими крестьянами Егоровым и Степановым за то, что приказала обоих высечь и пригрозила отдать их в рекруты. Помещик Григорьев хотел наказать розгами своего крестьянина Фомина, но тот бросился на него с намерением убить, и помещик чудом спасся. Старик-крестьянин Андрей Васильев убил помещицу Вечеслову за то, что она, придя на пчельник, увидела где-то грязь и принялась таскать его за бороду и хлестать по щекам. При этом в следственном деле говорилось, что помещица «была добрая», но в это мало верится: ведь то было уже второе покушение на ее жизнь. Ранее двое дворовых, подкупив служившего в доме мальчика, прокрались в ее спальню и душили барыню подушкой. Но в тот раз Вечесловой удалось вырваться и позвать на помощь.
Барон Николай Егорович Врангель тоже описывает убийство помещика: «Один из наших соседей был граф Визанур… После его смерти отец хотел купить его имение… и мы поехали его осмотреть. Большого барского дома в нем не было, а только несколько очень красивых маленьких домов, все в разных стилях. Помню турецкую мечеть и какую-то, не то индийскую, не то китайскую, пагоду. Кругом дивный сад с канавами, прудами, переполненный цветниками и статуями. Только когда мы там были, статуй уже не было, остались одни их подставки. В этих домах, как я узнал потом, жили жены и дочери его крепостных, взятые им насильно в любовницы, одетые в подходящие к стилю дома костюмы, то китайками, то турчанками. Он тоже, то в костюме мандарина, то – паши, обитал то в одном доме, то в другом. Бывший управляющий графа объяснил нам и причину отсутствия самых статуй. Они работали в полях. Статуями прежде служили голые живые люди, мужчины и женщины, покрашенные в белую краску. Они, когда граф гулял в саду, часами должны были стоять в своих позах, и горе той или тому, кто пошевелится.
Смерть графа была столь же фантастична, как он сам был фантаст. Однажды он проходил мимо Венеры и Геркулеса, обе статуи соскочили со своих пьедесталов, Венера бросила ему соль в глаза, а Геркулес своею дубиною раскроил ему череп.
Обеих статуй судили и приговорили к кнуту. Венера от казни умерла, Геркулес ее выдержал и был сослан в каторгу».
Поручик Терский в 1845 году был убит за то, что имел любовную связь с замужней дворовой Натальей Минаевой. Ее муж застал парочку во время совокупления, избил жену кулаками, а барина – палкой до смерти. После чего он скинул труп с моста в реку. Терского приговорили к ста ударам кнутом, клеймению и пожизненной
