Приказано молчать - Геннадий Андреевич Ананьев
Левадов понял, что именно ради этого разговора приехал к нему начальник заставы и, польщенный доверием офицера, охотно согласился выполнять все, о чем его попросят.
С тех пор к Сергею Георгиевичу стали чаще наведываться пограничники, и он говорил им о том, кто и с какой целью приезжал в ущелье, рассказывал, что теперь каждое утро проверяет, нет ли следов человека на росистой траве. А совсем недавно начальник заставы приехал вновь. Он похвалил Левадова за бдительность. Хотя эта похвала немного и смутила Сергея Георгиевича – он ведь еще никого не задержал, – все же обрадовался.
– Я понимаю. Сообща-то оно сподручней! – пожав руку офицера, ответил Левадов.
– Сподручней, говоришь, сообща? Верно.
– Никто чужой по ущелью не пройдет! Слово даю!
Он сдержал свое слово. Сегодня утром он вышел из дома и, как всегда, стал просматривать ущелье, слушать веселый разговор проснувшихся птиц, но вдруг его внимание привлек шум катившегося по склону камня. Сергей Георгиевич повернул голову в ту сторону и успел заметить, как какой-то человек спрятался за куст.
– Ого! – невольно вырвалось у Левадова, и он быстро пошел к тому кусту.
Незнакомый человек вышел из-за куста и тоже пошел навстречу:
– Устал. Вечером еще приехали. Теков пострелять. Отбился от своих. Где сейчас – даже не знаю.
– Всю ночь? Как не устать… А разрешение есть?
– Есть, есть. У товарищей оно.
– На заставу заезжали?
– Да-да, когда приехали… Теперь понятия не имею, где я. Далеко ли до нее?
– Далеко. Заходи, отдохнешь у меня, потом расскажу, как дойти. Там тебе и товарищей помогут отыскать.
– Отдохну с превеликим удовольствием, – бодро проговорил охотник, перекинул ружье через плечо и пошел вместе с Левадовым к его дому.
– Принимай гостей, Мария! Ставь самовар. Попьем чайку, потом постели на кушетке – устал человек, всю ночь в горах. Правду говорят: охота – пуще неволи.
– Вот сюда ружье поставьте, маленьких у нас нет – никто не тронет. Раздевайтесь, раздевайтесь, – приглашала Мария гостя. – Сейчас завтрак будет готов.
Охотник начал отказываться от завтрака:
– Не беспокойтесь. А вот поспать – с удовольствием.
Марии неприятно стало от этих слов гостя. Подумала с обидой: «Брезгует», – и внимательно посмотрела на охотника. Обветренное лицо его, полное, немного обрюзгшее, было коричневым от загара, и похоже было, что провел он в горах на солнце по меньшей мере несколько дней; обветренными и грязными были и руки. Мария не показала вида, что обижена отказом гостя позавтракать, и, также весело разговаривая, она приготовила постель:
– Давно, наверное, приехали?
– Да нет, вчера вечером.
Ответ этот вызвал у Марии недоумение: не может быть, чтобы лицо и руки за ночь так обветрели. И как только охотник заснул, Мария Викторовна позвала мужа на улицу и высказала ему свое подозрение. Он тоже рассказал, как этот человек прятался за кустом.
– Хотел незамеченным пройти. Что-то не то. Ты знаешь, Маня, звони на заставу, а я с ним побуду. Нарушитель, не иначе.
– Хорошо.
Мария вернулась в комнату и, хотя охотник спал, взяла корзину для ягод и осторожно закрыла за собой дверь. Она быстро зашагала по тропинке…
– Алло!.. Алло!.. – приглушенно, опасаясь, что вдруг гость услышит, кричала в трубку Мария, но ей никто не отвечал. Она снова и снова дула в трубку – тишина.
«Что случилось, что?» – с досадой думала Мария.
Нужно было что-то предпринимать. А что? Идти на заставу? Да, иного выхода нет. Пусть горы, пусть десять километров – все равно нужно идти, иначе нарушитель уйдет. Разве справишься с ним, таким боровом.
Поставив под куст корзину, Мария вышла на тропу и быстро зашагала к заставе.
Сергей Георгиевич, наблюдавший за женой, понял, что она не дозвонилась; он одобрил ее решение, но в то же время жалел ее: не близкий путь. Ведь только позавчера он звонил на заставу, связь работала. А в эти дни вроде не было ни ветра, ни грозы. И трубку никто на ронял. А вот надо же – нет связи, и все тут.
«Часов пять, не меньше будет идти. Устанет. Да и охотник проснется», – заключил Сергей Георгиевич.
Осторожно, стараясь не шуметь, Левадов осмотрел ружье гостья, разрядил, заметив при этом, что стволы густо смазаны маслом; осмотрел патронташ – гильзы тоже были ни разу не стрелянными. На патронташе висел нож, какие продаются в наших охотничьих и спортивных магазинах. Левадов давно уже мечтал купить именно такой нож, но, когда жил в городе, как-то не собрался, а сейчас нет времени съездить в город.
«Нож, гильзы, патронташ – все как будто наше, – подумал Левадов, – но человек чужой. Сказал, что заядлый охотник, а все новое…»
Именно во время осмотра охотничьих припасов Левадов окончательно убедился, что в их доме спит нарушитель границы. Вначале Левадов хотель убрать патронташ и нож, но потом поборол в себе это желание – проснется, сразу заметит. Свое ружье он зарядил картечью.
Время шло. Охотник вот-вот должен был проснуться, а Мария, как рассчитывал Левадов, доберется до заставы не раньше, чем часа через три.
Сергей Георгиевич ошибался, считая, что жене еще долго идти до заставы, он просто не предполагал, что она догадается свернуть на колхозную ферму, которая была на полпути от заставы, в километре от тропы. Надеялся только на случай – пограничники могут встретиться ей по дороге; но его жена в это время уже сидела в канцелярии и рассказывала начальнику заставы о том, как муж встретил в ущелье какого-то подозрительного мужчину. Когда она уходила из дому, он спал, а сейчас, может, проснулся, поэтому дорога каждая минута.
– Поедем! – выслушав Марию, сказал начальник заставы. – На конях. Машиной в объезд – долго. Вы, Мария Викторовна, оставайтесь пока здесь. Пообедаете. Отвезем обратно на машине.
– Нет. Я с вами! – ответила Левадова.
– Но вы же едва на ногах держитесь! – возразил начальник заставы.
– Не могу я остаться, поймите, не могу! Дайте коня!
– Хорошо. Поедем.
Левадова облегченно вздохнула.
Через несколько минут цокот копыт нарушил тишину гор…
Левадов старался не смотреть на спящего, чтобы тот не проснулся, почувствовав на себе взгляд; он стал думать, как отвлечь нарушителя, когда он проснется, как оттянуть время. Сидеть неподвижно он уже не мог, в то же время понимая, что сейчас любой шум разбудит спящего.
«Поставлю самовар, – решил он. – Проснется, а чай готов. Тогда не откажется. За чаем полчаса посидим».
Левадов встал и тихо пошел на кухню. Но эти шаги разбудили спящего, и он вскочил. Лезадов даже вздрогнул, но тут же, поборов внезапный страх, улыбнулся:
– Как выспались?
«Охотник» почувствовал,
