Виталий Гладкий - Тень Торквемады
Но капитан и остатки его команды не спешили браться за весла. Ханс Стурре понуро сидел на банке и с удивлением (как показалось Вонючке Нильсу) рассматривал свои крепкие сухие руки с длинными узловатыми пальцами. Боцман что-то тихо бубнил себе под нос, похоже, молился, а Большой Олаф пытался вылить воду, набравшуюся в компас. Он представлял собой небольшую круглую шкатулку со стеклом, в которой на вертикальной шпильке вращалась магнитная стрелка со шкалой, поделенной на шестнадцать румбов.
Компас был итальянской новинкой. Он достался Большому Олафу два года назад, когда пираты захватили судно купца, торговавшего фряжскими винами. До этого штурман пользовался примитивным устройством, представлявшим собой магнитную стрелку, укрепленную на пробке и опущенную в сосуд с водой. Большой Олаф очень берег свой новый компас, держал его всегда при себе и гордился им, потому что шкатулка было украшена мелкими драгоценными камнями и золотым вензелем.
Вонючка Нильс хотел было спросить, почему никто не садится на весла, но, осмотревшись по сторонам, понуро опустил голову, — бежать было некуда; куда ни глянь, везде высились темные махины коггов, окруживших место гибели пиратской эскадры, и арбалетчики тамплиеров держали их на прицеле. Но не стреляли. Почему?
Этот вопрос задавал себе и Железный Ханс. Он, как и два его главных помощника, уже приготовились умереть, но хотели принять свою участь достойно, как подобает потомкам викингов. Даже Вонючка Нильс проникся их неустрашимостью и сумел подавить в себе животный страх. Стиснув зубы и опустив голову, он ждал последней боли в этой жизни и мысленно просил Одина, чтобы он забрал его в Вальхаллу или хотя бы в Фолькванг — чертог богини Фрейи в Асгарде, пусть даже прислужником.
Высокий борт флагманского когга возник так внезапно, что Вонючка Нильс охнул от неожиданности. Вслед за этим в лодку упала веревочная лестница с деревянными ступенями.
— Поднимайтесь! — послышалась громкая команда, и Вонючка Нильс покорно начал карабкаться по лестнице наверх.
Вслед за ним поднялся и боцман. Но Большой Олаф и капитан словно ничего не слышали и не видели. Они будто закаменели. Тогда вниз полетели арканы, и остальных витальеров подняли на борт когга, как животных, — бесцеремонно и грубо. Искусству владеть веревкой с петлей на конце храмовники научились у сарацин и пользовались арканами не менее ловко, чем их недавние противники в Святой земле.
— Ты капитан, — скорее утвердился в своем мнении, нежели спросил Черный рыцарь, подойдя к Хансу Стурре.
Витальер сумрачно глянул на него и молча кивнул. Он не строил иллюзий насчет своего будущего. Тамплиеры хорошо рассмотрели знамя пиратов на мачтах кораблей его эскадры, поэтому Ханс Стурре знал, что пощады им не будет. Морских разбойников особо не жаловали все народы и во все времена.
Но он ошибался. Следующие слова предводителя рыцарей Тампля вселили в его душу робкую надежду.
— Ты хороший боец, — благожелательно сказал рыцарь. — Грех такого храбреца отправлять на дно, как бессловесную скотину. Я подарю жизнь тебе и твоим товарищам… но при одном условии.
— Если это условие не будет противно нашей части, — дерзко ответил Железный Ханс.
Черный рыцарь одобрительно улыбнулся и ответил:
— Ни в коей мере. Устав рыцарей Храма не одобряет бесчестные поступки…
Фраза прозвучала несколько двусмысленно, но утопающий, как известно, хватается и за соломинку, поэтому предводитель морских разбойников, поколебавшись самую малость, ответил:
— Что ж, если так…
— Значит, мы договорились. Нам нужно, чтобы вы провели нас в озеро Нево[5].
«Неужто они решили воевать с Хольмгардом?![6] — удивленно подумал капитан пиратов и мысленно расхохотался. — Тогда вам, господа рыцари, я не позавидую…».
Витальерам уже приходилось сталкиваться с новгородскими ушкуйниками. На своих небольших, но прочных челнах они время от времени — не очень часто — совершали набеги на свеев и сумь[7]. При попытке отобрать у них добычу ушкуйники бросались на пиратов, как бешеные псы, и редко какой капитан витальеров мог похвастаться победой над новгородцами. Поэтому пираты и ушкуйники старались держать нейтралитет и при встрече меняли курс своих судов во избежание нечаянной стычки.
— Мы согласны, — ответил Ханс Стурре, переглянувшись с другими пленниками. — Но только в том случае, если вы даруете нам свободу.
— Иное и не мыслится, — сказал Черный рыцарь, снимая шлем; он был голубоглаз, русоволос, но лицо его было смуглым. — Свободу вы получите. Полную свободу, — подчеркнул он, холодно блеснув глазами. — Но до этого я потребую от вас беспрекословного подчинения. Такой уговор вас устраивает?
— Да, — нехотя ответил предводитель пиратов.
Он был отнюдь не глупым человеком и понимал, что храмовник может потребовать от них слишком многого. Но это будет потом. А пока они живы, и у них появилась возможность избежать участи пиратов, попавших в плен.
— Когда вы нас отпустите? — спросил Ханс Стурре.
— Мы дадим вам свободу, — с нажимом на слове «свобода» ответил Черный рыцарь, — как только войдем в Нево.
На этом переговоры закончились, и на судах тамплиеров началась уборка, а раненым и увечным стали оказывать медицинскую помощь. Спустя какое-то время, когда место сражения осталось далеко позади, пленникам тоже смазали царапины целительным бальзамом, отчего витальеры приободрились и повеселели, — значит, Черный рыцарь не соврал, они и впрямь получат свободу. А иначе зачем возиться с будущими покойниками?
Варяжское море[8] прошли ночью. Ранним утром на горизонте показался небольшой зеленый остров, издали казавшийся совершенно безлюдным.
— Что это? — спросил Черный рыцарь, прикладывая к глазу длинную латунную трубу.
— Ореховый остров, — ответил Ханс Стурре.
— Он обитаем?
— Нет. Правда, там иногда устраивают временные стоянки рыбацкие артели. Особенно в зимнее время. Остров находится у истока реки, которая впадает в озеро Нево, и разделяет ее на два широких рукава, не замерзающие из-за быстрого течения даже в самые лютые морозы.
— Я вижу на острове людей. Посмотри сам… — Рыцарь передал трубу капитану пиратов. — Осторожно! Не урони!
Ханс Стурре посмотрел в трубу — и едва не вскрикнул от удивления: остров вдруг настолько приблизился, что, казалось, до него можно было дотянуться рукой! Витальер опустил трубу — и остров опять удалился почти к самому горизонту. Чудеса!
— Никаких чудес… — Черный рыцарь словно подслушал мысли пленника. — Всего лишь изобретение одного из братьев Ордена. Внутри трубы находятся увеличительные стекла, которые приближают рассматриваемый объект. Впрочем, непосвященные называют ее «волшебной трубой».
