Бернард Корнуолл - Рота стрелка Шарпа
— Должно быть, порох заложен.
— Да, сэр.
Стрелок пропустил фразу полковника мимо ушей и ответил наобум, но Уиндхэм и не ждал реакции собеседника. Он мыслил вслух. Заложен порох или нет, знали только Раймер и Господь Бог. Шарп представил сапёров, подобно контрабандистам с южного побережья, цепочкой движущихся по тёмной лощине вдоль вод Роильяса.
Уиндхэм снова открыл рот:
— Считайте вспышки, Шарп.
— Да, сэр.
Полковнику не давала покоя надежда на малочисленность гарнизона форта. Далеко слева от Южно-Эссекского ожили осадные орудия. Каждый выстрел подсвечивал дымы, стелющиеся над водой. Французские канониры тоже не смолчали, но в последние дни их огонь ослабел. Неприятель берёг боеприпасы для батарей второй параллели.
— Теперь уже вот-вот. — буркнул под нос полковник и громко окликнул, — Майор Форрест!
— Да, сэр! — Форрест вынырнул из мглы.
Неожиданный треск мушкетов с севера заставил Уиндхэма подскочить, как ужаленного.
— Не наши, сэр.
Стреляли за Гуадианой в занятом Пятой дивизией французском форте. Полковник перевёл дух.
Крик часового донёсся из тьмы. Три офицера замерли, прислушиваясь.
— Qui vive? — снова. И громче, — Gardez-vous!
Грянул выстрел.
— Чёрт! — Уиндхэм буквально выплёвывал брань, — Чёрт! Чёрт! Чёрт!
В форте загомонили, загорелись огни, и пылающие каркасы полетели со стены через ров. Их пламя осветило выстроенные роты Колетта.
— Огонь!
Залп. Бойницы форта обозначились вспышками ответного огня.
— Чёрт! — Уиндхэм скрипнул зубами, — Слишком рано!
Роты Колетта стреляли повзводно. Пули врезались в камни форта. Офицеры орали что есть силы, создавая у врага впечатление, что наступающих больше, чем на самом деле. Залпы звучали один за другим, словно работал какой-то фантастический механизм. Французы в бойницах стреляли слишком часто, чтобы успевать перезаряжать мушкеты, и Шарп предположил, что два или три солдата перезаряжают запасные ружья для каждого стрелка.
— По моим наблюдениям, сэр, в форте достаточно защитников.
— Чёрт! — полковник злился.
Гулкий голос колокола городского собора был едва различим за шумом перестрелки. Французы добавили осветительных снарядов, и Колетт приказал своим людям отойти в тень.
Уиндхэм, волнуясь, мерил ногами бруствер, повторяя, словно заклинание:
— Где же Лёгкая рота? Где же Лёгкая рота?
Артиллеристы на городской стене развернули орудия, прицелились и Шарп услышал свист картечи.
Колетт сохранил хладнокровие:
— В цепь! В цепь!
Картечь, бьющая по разомкнутому строю, уносила не так много жизней. Но, с другой стороны, терялся эффект массовости атаки, и враг мог начать догадываться, что штурм затеян для отвода глаз.
Уиндхэм засопел и выкрикнул:
— Капитан Лерой!
— Сэр!
— Роту на правый фланг майора Колетта!
— Да, сэр!
Гренадёры побежали вперёд, добавляя беспорядка. Уиндхэм повернулся к Шарпу:
— Который час, Шарп?
Стрелок вспомнил колокольный звон:
— Начало двенадцатого, сэр!
— Что же они медлят с миной?
— Дайте им время, сэр.
Уиндхэм уставился на форт. Каркасы освещали ров и часть поля перед ним. Маленькие группы красномундирников выбегали вперёд, стреляли с колена и торопились обратно в спасительную тьму. На глазах у Шарпа один из них запнулся, упал и уже не поднялся. Двое товарищей убитого вернулись и, схватив его за ноги, уволокли из кольца света.
— Капитан Стеррит! Поддержите майора Колетта!
— Да, сэр!
Новая рота канула в ночь. Фраза Лероя всплыла в мозгу Шарпа, и он виновато подумал, что вот ещё один капитан в зоне досягаемости картечи. Но куда же запропастился Раймер? Позади форта царила тишь да гладь — ни взрывов, ни выстрелов.
— Чёрт побери, где они? — Уиндхэм сжал кулаки, — Чёрт!
Колетт отвёл своих парней чуть назад. Он не видел смысла терять их в фальшивой атаке. Огонь из форта стал не таким интенсивным. Долгожданных взрывов не было.
— Чёрт! Надо узнать, что у них стряслось?
— Я могу разведать, сэр!
План Уиндхэма расползался по швам, как мундир из гнилого сукна. Атака Южно-Эссекского потеряла всякое правдоподобие, и неприятель, по-видимому, уже задавался вопросом: от чего англичане хотели отвлечь внимание защитников форта?
— Их могли подстеречь и взять в плен, сэр. Может, они даже до плотины не дошли.
Полковник колебался. Рядом раздался голос Колетта:
— Сэр! Сэр!
— Я здесь, Джек!
Колетт нашёл командира и устало отдал честь:
— Мы долго не продержимся, сэр. Большой урон от картечи.
Уиндхэм решился:
— Шарп, сколько вам нужно времени?
Стрелок быстро прикинул: он один, значит, можно идти напрямик к форту — шум боя скроет всё.
— Пять минут, сэр.
— Учтите, я жду подробного доклада: где они, в чём причина задержки и так далее, понимаете?
— Так точно, сэр.
— Я даю вам десять минут, Шарп.
Он спросил Колетта:
— Вы продержитесь десять минут?
— Полагаю, да.
— Тогда вперёд, Шарп. С Богом!
Стрелок растворился во мраке. Тёмная форма давала ему преимущество. Он взял правее пылающих вязанок, направляясь к руслу пережатого дамбой Роильяса. Спотыкаясь о кочки, Шарп скользил на влажном грунте, но был свободен, главное, — он был свободен! Запахло водой, и стрелок замедлил ход, опасаясь засады. Сняв с плеча винтовку, он взвёл курок, надвинул кивер на лоб, так, чтобы козырёк защитил глаза от слепящих вспышек пушечных залпов, и всмотрелся во мглу, выискивая край лощины. Когда зрение привыкло к темноте, Шарп различил неясную полосу кустов и черноту провала за ними. Шарп подошёл поближе, лёг на живот и перевалил тело в лощину. Овраг оказался глубже, чем он ожидал. Заросший склон круто шёл вниз метров на шесть-семь. На дне стояла тишина, нарушаемая лишь журчаньем воды. Шарп повернул голову влево. Траурная полотнище плотины перечёркивало расщелину всего метрах в сорока от него. Стрелок встал на ноги, отряхнулся и услышал настороженный шёпот:
— Стой, кто идет?
— Шарп! Ты кто таков?
— Питерс, сэр! Благодарение Богу, вы здесь!
Повернувшись на голос, офицер разглядел силуэт солдата, припавшего к земле под кустом у самой воды. Шарп придвинулся ближе:
— Что у вас случилось?
— Не знаю, сэр. Капитан со всеми ушёл к дамбе минут десять назад, сэр. Меня оставили караульным. Возьмёте меня с собой, сэр?
— Оставайся на месте. Возвращаться будем этим путём и подберём тебя.
И рота, и сапёры находились где-то здесь, но, как Шарп ни старался, не мог уловить ни звука их присутствия. Тогда он вошёл по колено в реку и остановился, ожидая, что его заметят. Из чащи низкорослых деревьев на берегу под самым фортом раздался негромкий вопрос:
