Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника
Начальник сделал знак пяти Петухам и Леонарде подойти.
— Итак, — сказал он, — в прошлую ночь, в половине третьего два человека исчезли на улице Тампль, между улицей Рая и улицей Субиз, и мы не знаем, куда они делись. Три человека исчезли на улице Фран-Буржуа. Наконец, женщина была ранена и найдена без чувств и в крови на снегу. Ей оказали помощь посторонние, в то время как в этом квартале караулили все выходы пять петухов и пятьдесят восемь куриц!
Начальник скрестил руки на груди и обвел всех грозным взглядом.
— Как это объяснить? — спросил он после некоторого молчания.
Все переглянулись с выражением беспокойства, смешанного со страхом и любопытством. Золотоцветный Петух подошел и сказал:
— Пусть начальник думает, что хочет, и накажет, если захочет, но клянусь, я сказал правду.
— И я тоже, и я! — сказали другие Петухи.
— Дайте клятву! — вмешался В.
Подошел Золотоцветный Петух. Начальник вынул из-за пояса кинжал с коротким острым клинком, разделенным в самой середине выемкой. Золотоцветный Петух протянул руку над обнаженным клинком и сказал:
— Пусть смертельный яд, которым пропитано это железо, проникнет в мои жилы, если я говорю неправду.
Остальные Петухи и Леонарда поочередно повторили ту же клятву, протянув руку над кинжалом. Когда они закончили, начальник убрал кинжал за пояс, потом сказал:
— Ступайте вниз и ждите моих приказаний.
Пять Петухов в сопровождении Леонарды вышли из комнаты, и дверь затворилась за ними.
XXV. СОВЕЩАНИЕ
Начальник и В. остались одни. Оба были погружены в глубокое раздумье, мрачным блеском отражавшееся в их глазах.
— Вы думаете, что Зеленая Голова может это разъяснить? — произнес начальник.
— Я надеюсь, — отвечал В.
— Но каким образом?
— Когда он возвратится, вы узнаете.
— Но если он не вернется?
— Это невозможно.
— Почему же? Разве он не может изменить?
— Зеленая Голова самый преданный из наших, он не изменник!
— Однако кто-то предает нас! — Начальник быстро ходил по комнате, потом вдруг остановился перед В.
— Кто из нас предатель? Я должен это узнать во что бы то ни стало, и не теряя ни секунды. Любым способом.
Он опять в сильном волнении принялся лихорадочно вышагивать по комнате. В. следил за ним с беспокойством — это угадывалось даже сквозь маску.
— Хотите видеть Хохлатого Петуха? — спросил он.
— Не нужно, он прошлую ночь ужинал далеко от того места, где это случилось, — отвечал начальник.
— А Петуха Негра?
— Он ничего не знает — я его допрашивал сегодня. Нет, нет, не их мне нужно, а Зеленую Голову, по вашим же словам.
В. утвердительно кивнул.
— Он, наверное, не придет, — с нетерпением продолжал начальник.
— Придет! Он мог освободиться только в полночь. Это он вел все дело Жакобера, агента Фейдо де Морвиля.
Начальник поднял глаза на В.
— Дело сделано? — спросил он просто.
— Да, в половине двенадцатого, за несколько минут до моего прихода.
— Хорошо! А донесение?
— Оно будет подготовлено нынешней ночью.
— Ничего не будет упущено?
— Все будет доложено с самыми мельчайшими подробностями, и донесение будет закончено самое позднее завтра утром.
— Пусть оно будет передано до полудня начальнику полиции, чтобы ему все было известно, и чтобы он мог прочесть донесение королю.
Начальник насмешливо улыбнулся и продолжал:
— Этот человек мне мешал, однако он может быть полезен, если позволит управлять собой. Посмотрим…
Он ударил себя по лбу и прибавил:
— Но все это не разъясняет таинственного дела бедной Сабины. А я должен все узнать. Оставаться в подобной неизвестности — значило бы изменить нашему делу.
Начальник, по-видимому, вдруг принял решение.
— Позовите сюда Бриссо, — сказал он В. — Клянусь рогами дьявола! Она будет говорить, или я клещами раскрою ей рот.
— Вы не хотите сами пойти наверх? — спросил В.
— Нет, пусть она придет сюда. Здесь безопасно, стены достаточно толсты.
В. вышел из комнаты. Начальник, оставшись один, стал медленно прохаживаться, склонив голову.
— Кто этот враг, который уже шесть месяцев преследует меня, оставаясь в тени, а я не могу схватить его за руку? — произнес он глухо.
Он остановился, скрестив руки на груди.
— Да! — продолжал он. — Горе ему! Прошлой ночью он осмелился затронуть одно из двух существ, властвующих в моем сердце! Кто бы это ни был, он погибнет в этой борьбе.
Начальник поднял голову, лоб его нахмурился, пальцы сжались.
— Видимо, ночь на 30 января постоянно будет гибельна всем, кого я люблю! — сказал он. — О, мщение! Мщение! Оно копится в моем сердце против тех, кто сделал мне столько зла! Я отомщу! И мщение мое будет таким, что и после смерти душа моих врагов будет мучиться. Но, — продолжал он, переменив тон, — кто стал моим невидимым врагом? Почему? Зачем стараться нанести мне вред, зачем губить тех, кого я люблю?
Он глубоко задумался.
— Это двойное существование было так прекрасно! — сказал он, качая головой. — Сколько радости было вокруг меня! Скольких я сделал счастливцами! Сколько счастья, упоения дарил я! Как жизнь была блистательна! И будущее обещало вознаградить за испытания в прошлом… Как любовь нежно улыбалась в этой очаровательной дали! И тут неизвестная рука во мраке ударила в сердце ангела моих мечтаний и моей жизни!
Начальник остановился со сверкающими глазами, на него страшно было смотреть. Его лицо, ожившее, когда он остался один, отражало самые сильные, самые противоречивые чувства, что теснились в его груди.
— Горе! Горе ему! — продолжал он. — Я отомщу!
Он продолжал ходить по комнате, потом снял со стены план Парижа и положил на стол, медленно проводя пальцем по белым линиям, обозначающим улицы.
— Как объяснить исчезновение этих людей? — продолжал он, не отрывая глаз от плана. — Двое с одной стороны, трое с другой — и ни малейшего следа!.. Но это невозможно! Решительно невозможно! Неужели те, кто мне служит, сговорились, чтобы обмануть меня, чтобы изменить мне? Нет, повторяю, это невозможно!
Он опять остановился.
— Но если они не изменяют мне, кто изменяет им?
Начальник стоял с нахмуренными бровями, на лбу его собрались тучи, предшественники бури.
Послышался шум, дверь отворилась.
XXVI. БРИССО
Вошел В. в маске. Посторонившись, он пропустил вперед женщину.
Это была известная красавица Бриссо, оставившая свое знаменитое имя в любовных летописях царствования Людовика XV, о ней часто говорится в легендах той эпохи. Записки Ришелье и архивы полиции подтверждают ее репутацию.
