Рюрик. Сын Годолюба (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Харальд и Регинфрид просто не успели собрать преданных им ярлов. И, понимая всю безнадежность неравной битвы, они были вынуждены бежать с личными дружинами… Да хирдами лишь немногих своих сторонников.
Бежать к Славомиру – верховному князю ободритов!
…Рюрик очень плохо помнил события тех дней. Да и сколько ему тогда было? Лет пять? В памяти княжича отпечатался лишь страх. Большой страх перед неизведанной напастью, от которой не смогли защитить даже такие большие и сильные дяди – и их многочисленные хирдманы…
Еще он хорошо запомнил, как вдруг разволновалось море. Как поднялись на воде волны, перехлестывающие через планширь драккара! И одна из таких волн подхватила мальчишку, потянув его за борт… Харальд лишь в последний миг успел схватить Рюрика за руку – после чего спешно привязал «племянника» к гребной скамье, кляня себя за недогадливость…
В землях ободритов Рюрик провел несколько долгих лет – и, в общем-то, ему там понравилось. Конечно, вдали от моря было непривычно – а угрюмая крепость Микилинбор, да выросшее вокруг нее поселение показались мальчику куда меньше и мрачнее такого людного Хедебю, веселого своей беспечной торговлей.
Но в тоже время под сенью лесов было как-то спокойно, умиротворенно, загадочно… Здесь люди говорили на языке кормилицы княжича и повторяли ее сказки – но в отличие от Хедебю, в землях ободритов эти сказки словно оживали! Ступи в лес без взрослого проводника – и леший закрутит, завертит, заманит в темные чащобы; выйди в полночь к реке иль озеру – и успеешь заметить сверкнувший в лунном свете русалочий хвост!
А иного сластолюбца прекрасные до пояса девы заманят в воду сладкими голосами и красотой нагих тел… Чтобы после схватить его и утянуть на самое дно, в самый глубокий и темный омут водяного!
Конечно, все это были страшилки для малых детей и отроков чуть постарше – чтобы сами не лезли в лес, рискуя заблудиться, чтобы не совались лишний раз в воду без присмотра взрослых, рискуя утонуть.
С другой стороны, бывало всякое. И даже взрослые мужи и жены шепотом рассказывали друг другу жуткую быль о лично пережитом им ужасе встречи с лешим аль какой кикиморой… Впрочем, изредка посещающие двор Славомира священники франков (убеждавшие князя разрешить им проповедовать среди славян), однозначно утверждали одно – все эти лесные и речные духи есть нечисть. Что это бесы, принимающие облик привычных воображению ободритов тварей, что они всеми силами стремятся погубить человека и его бессмертную душу…
Но священников при дворе Славомира не очень-то и привечали – хотя «дядя» Харальд относился к ним с куда большим почтением, и внимательно слушал их проповеди. Но даже сам «Ворон» в свою бытность конунгом не решался открыто креститься – и уж тем более он не посмел бы навязать данам христианскую веру! Может быть, Клак и хотел бы разрешить проповедовать в своих землях, но просто не успел – Ингинги опередили его, выбив из Ютландии.
В свою очередь дядя Славомир (настоящий дядя по крови!) был не особо-то и рад гостям-данам. Да, он был вынужден принять их, так как Харальд был ставленником Карла Великого – а сами ободриты вошли в столь тесный союз с франками, что уже не могли не помочь Скьёльдунгам… И все же Славомир обязал Харальда называть Рюрика собственным племянником – потому-то славянам княжич был представлен как член семьи Скьёльдунгов по крови.
И не Рюриком – а Рёриком на манер данов.
Причем в этот же период сам мальчик осознавал себя именно даном – даже не задаваясь вопросом, почему так хорошо владеет речью ободритов. И почему вообще его кормилице разрешили учить ярла языку славян…
Конечно, Харальд и Регинфрид жаждали отомстить Инглингам и вернуть свои владения. Постепенно в землях ободритов собирались преданные им ярлы – успевшие бежать… А сами братья отправили послов к Карлу Великому, прося у него военной помощи против врага.
И ведь император обещал помочь!
Вот только он умер раньше, чем успел сдержать слово…
А ведь многие сторонники Скьёльдунгов не успели покинуть Ютландии. И одного за другим верных им ярлов убили или изгнали – лишив земли, людей и нажитых еще предками богатств… Харальд и Регинфрид надеялись помочь хотя бы уцелевшим соратникам – а осознав, что помощи от франков не предвидится, они рискнули на дерзкий удар с имеющимися силами.
Тем более, что со смертью Карла Славомир был готов уже силой изгнать данов из своей земли!
Впрочем, в этом не было особой вины верховного князя – но после вторжения Гудфреда его ободриты крепко недолюбливали данов… Хотя речь скорее шла про откровенную ненависть – причем дошло уже до ночных убийств зазевавшихся гуляк, посмевших пристать к кому-то из славянских женщин.
Правда, Харальд и Регинфрид долго не могли сойтись во мнение, как им действовать. Младший брат предлагал собрать всех, кого возможно – и сразу плыть на Зеландию, желая положить конец войне одним ударом по ставке Инглингов! Однако старший брат справедливо сомневался в том, что столь большое число кораблей удастся незаметно для врага подвести к острову. А ведь если сыновья Гудфреда сумели бы бежать, история их возвращения с войском свеев вновь повторилась бы…
В итоге Харальд сумел навязать Регинфриду свою задумку. На все имеющееся у них серебро Скьёльдунги наняли воинов с Руяна – и, собрав две тысячи ратных мужей (около полутора тысяч хирдманов-данов и пятисот наемников-русов), братья внезапным ударом отбили Хедебю!
Вот только задумка Клака также дала сбой – ибо разоренный свеями юг Ютландии смог дать ему слишком мало воинов. Навстречу Инглингам, спешащим к эмпорию с трехтысячной ратью сторонников-данов, Скьёльдунги вывели лишь две с половиной тысячи хирдманов, варягов-русов и бондов… Впрочем, те храбро и стойко сражались – пока в самый разгар сечи в их тылу не показалось с десяток свейских драккаров, поднявших по реке…
И пять сотен свежих хирдманов врага ударили братьям в спину!
Они разделили совсем разную судьбу – Харальд с остатками своего хирда и уцелевшими руянами смог прорубиться из западни, спасти свою жизнь и жизни немногих своих соратников… В то время как Регинфрид повел остаток своих в гридмаров в самоубийственную атаку, прорвавшись к ставке вражеских вождей! Там он и пал в битве – хотя нашел конец в сей славной сече и старшей из сыновей Гудфреда…
Казалось, для Харальда Клака это был конец. Но!
Но занявший императорский трон Людовик, сын «Великого», был иного мнения на этот счет. Он принял на себя обязательства почившего отца – хотя наверняка ведь преследовал личные интересы, желая видеть конунгом лояльного вождя, безопасного для франков! Впрочем, это и не столь важно – ведь по велению Людовика ободриты дали Харльду куда большую рать, чем ему ранее удалось нанять… Дали множество своих воинов и саксы!
И в новый поход Харальд выступил уже с мощной шеститысячной ратью…
Вот только этот поход не задался с самого начала. «Ворон» рискнул было выступить зимой (чтобы свеи уже наверняка не сумели бы перебросить Инглингам подкрепления!) – но лёд на Лабе растаял из-за неожиданной оттепели. В итоге пришлось ждать поздней весны, пока все дороги окончательно просохнут – и уже лишь тогда выступать в поход…
Причем собранное «Вороном» войско оказалось достаточно велико для того, чтобы пройти всю Ютладию с юга на север, не встречая толком никакого сопротивления. Уцелевшие союзники примкнули к Харальду – а враждебные ему ярлы, не успевшие или не захотевшие бежать, вынужденно покорились Клаку, дали ему заложников из числа наследников… Но когда дело дошло до решающей битвы, сыновья Гудфреда на нее просто не явились! Пусть свеи вновь пришли им на помощь, но Инглинги так и рискнули дать опасного для себя боя. Они просто укрыли свое войско на острове Фюн – издали наблюдая за тем, как рвет и мечет Харальд, жаждущий схватки!
Но у воинов «Ворона» не нашлось достаточного числа драккаров, чтобы переправиться вслед за врагом – и уже тем более иметь преимущество в морском сражении! Да и не было среди саксов и ободритов (за исключением некоторого числа вагров и руян) опытных моряков.
