Рюрик. Сын Годолюба (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
После чего братоубийственная бойня стала затухать сама собой.
Не сразу братья осознали, что пал и Ануло – что старшего и самого разумного из них больше нет. Впрочем, смертельно уставший за время боя Харальд – не верящий, что все закончилось, что битва выиграна и он встретит как закат текущего, так и рассвет будущего дня – не испытал ничего более грустного сожаления… Впрочем, с момента его встречи с Радой их отношения с Ануло перестали быть доверительными и по-братски теплыми – а ее смерть не сблизила их, а наоборот, еще сильнее отдалила.
Однако пелена усталой невозмутимости и глубокой душевной опустошенности в этот день все же рассеялась… Рассеялась, когда обступившие их с братом ярлы и хирдманы вдруг начали хором кричать, повторяя за верным Ольвом:
- Слава конунгам Харальду и Регинфриду!!!
- Слава конунгам-братьям!!!
- Слава Скьёльдунгам, вернувшим Ютландию!!!
Харальд не сразу смог поверить, что все это происходит с ним наяву. Но когда поверил – то вдруг понял, что история безнадежно влюбленного в Раду ярла осталась позади, что горе той потери наконец-то его отпустило.
Начинается новая история… История конунга Харальда Клака! И ему теперь действительно нужны жены и наследник.
Глава 14.
Лето 826 года от Рождества Христова. Хедебю.
…- Бей!
Противник двинулся вперед, занося тяжелый, длинный сакс для рубящего удара. Крепкий и рослый малый, облаченный в кольчугу с коротким рукавом да в простой, ничем не украшенный шлем с полумаской – склепанный из четырех пластин и усиленный сверху гребнем, а снизу бармицей… Воин приближается мягким шагом охотящегося пардуса, пружиня в коленях – готовый в любой миг стремительно и умело атаковать!
Рюрик же встретил приближение противника показушным спокойствием защитной стойки – хотя сердце его бешено колотиться в груди… Щит, чуть вынесенный вперед, крепко сжат левой рукой – прикрывая живот, грудь и подбородок. А вот меч молодого ярла, удерживаемый над головой, развернут лезвием вверх и склонен острием к кромке щита.
Тем самым Рюрик закрылся клинком от атаки сверху.
Но вместо того, чтобы привычно рубануть сверху-вниз, противник вдруг опустил руку к поясу… И тотчас выбросил клинок в резком, прямом выпаде! Скошенное с обуха острие лангсакса (по приказу хёвдинга кузнецы усилили их рукоять упором-крестовиной) врезалось в самую кромку щита, провалив защиту ободрита…
Когда-то подобным ударом был смертельно ранен князь Годолюб, отец Рюрика. Но сын его заученно сместился влево коротким подшагом, успев развернуть щит вдоль корпуса – и провалив противника в собственный выпад! Не зря «дядька» изнурял княжича воинскими упражнениями, оттачивая его боевые инстинкты… И повинуясь им, Рюрики тотчас рубанул в ответ – его меч, описав короткую дугу, мгновенное достал шею открывшегося справа противника!
Но замер, едва коснувшись кольчужной бармицы... Умение остановить рубящий удар в нужной точке также приходит хирдману со временем – коль он не жалеет его, чтобы развить свое воинское искусство. Рюрик, впрочем, полюбил воинские упражнения не меньше, чем его «дядя» Регинфрид, славно и храбро сражавшийся – но павший в сече с Инглингами двенадцать лет назад… И пусть оба клинка (и длинный сакс, и добрый франкский меч) специально не заточены – но не останови Рюрик удара, и Збыслав получил бы серьезную травму шею!
Причем старый товарищ, как по детским играм, так и по воинским упражнениям, понял это вполне ясно. И лишь когда Рюрик остановил удар, молодой гридмар позволил с себе шумно, с явным облечением выдохнуть… Правда, на дружинника тотчас обрушился Ольв Старый – ветеран множества славных битв, определенный воинским наставником-«дядькой» как Рюрику, так и его хирдманам:
- Збыслав, почему атакуешь столь прямо и бестолково? Где обманка?! Почему сперва не рубанул сверху, на сближении – и не ударил щитом в щит Рюрика?! Ты должен был потеснить его, заставив потерять равновесие – и тогда твой укол достиг бы цели!
Молодой гридмар родился на три года раньше Рюрика – и в силу своего старшинства он все еще превосходит ярла. Если не ростом, так разворотом плеч и крепостью рук! Более того – однажды Збыславу уже довелось побывать в настоящем бою и пролить вражескую кровь… Но под натиском разгорячившегося Ольва он замер с понурым видом, не зная что ответить.
Между тем, Старый продолжил раскатывать хирдмана:
- Или ты думаешь поберечь Рюрика? Зря! Ты был в бою, ты знаешь, что такое смерть на острие клинка, что такое смерть на лезвие секиры! Ты отнял чужую жизнь, спасая свою! Но теперь, Збыслав, ты должен драться так же яростно и умело, как в той сече – чтобы твой ярл научился, наконец, противостоять настоящему воину! Не молокососу, играющему с ним в поддавки – а воину! Иначе встреча с опытным и умелым врагом станет для Рюрика последней…
Збыслав не нашелся, что ответить. Да, он бы мог ударить хитрее – и подготовить свою атаку так, чтобы наверняка добиться цели. В конце концов, острие его лангсакса специально затуплено – а молодые воины дерутся в учебных схватках во всей возможной броне! Правда нисколько для того, чтобы защититься от случайного удара, достигшего цели – а чтобы мужи привыкли к тяжести шлема и кольчуги, чтобы ощущали их вес привычным в драке…
Но ведь в единственной сече, что Збыслав успел пережить, особо и не было хитрых атак и честного поединка двух воинов – зачастую, все заканчивал один точный и верный удар! Порой нанесенный в спину или в бок… Собственно, именно такой удар дружинник только что и нанес, совсем не сдерживая руку! Но Ольв был неумолим – и у него была своя правда: ведь на долю молодого ярла могут выпасть и хольмганги с опытными, искушенными в брани бойцами…
Да и на долю Збыслава тоже.
Впрочем, Рюрик не особо-то и вслушивался в брань опытного херсира – все же таки Старый раскатывал не его, а друга… Нет, все внимание молодого ярла было обращено в сторону Харальда – мимоходом заглянувшего на площадку, подготовленную для всевозможных воинских упражнений.
Собственно, именно поэтому княжич так сильно волновался – хотя приём, что он использовал в учебной схватке с гридмаром, был давно отточен им до абсолютного совершенства. Но проиграть на глазах «дяди»… Это поражение стало бы сильнейшим унижением для Рюрика! И потому в душе он очень переживал, отчего мог ошибиться в выполнении даже разученного приема…
Конунг встретил взгляд Рюрика легкой улыбкой – кажется, ему также вспомнились их давние детские игры с деревянными мечами, в коих «Ворон» старательно уступал мальчику… Увы, время тех игр давно кончилось – да и сам конунг теперь редко уделяет время племяннику.
Теперь-то у него есть настоящий сын и наследник, Годфрид Харальдссон – и ему на днях исполняется уже шесть полных лет!
Конечно, где-то в глубине души Рюрика поселилась обида и даже некоторая зависть к «брату» – но сын Годолюба не давал ей ходу. Тем более, что сам Годфрид души в нем не чаял! И уже сам княжич (как Рюрик стал именовать себя, узнав всю правду о родителях) с охоткой сражался с Годфридом на деревянных мечах – как когда-то играл с ним сам Харальд… В конце-то концов «дядя» уже семь лет как стал полноправным конунгом – и ему редко удается самому поиграть с сыном. Пусть и правит «Ворон» лишь в южной Ютландии – разделив власть с Хориком Гудфредссоном, сыном Гудфреда.
Сыном убийцы Годолюба!
Впрочем, власть с Хориком (как и саму Ютландию) Харальд разделил отнюдь не мирным путем…
После столь давней победы над Сигфредом, братья-Скьёльдунги успели разок сплавать в Британию, хорошенько разорив ее побережье. Но уже на следующий год в Ютландию вторглось большое войско свеев, ведомое младшими Инглингами – сыновьями Гудфреда! В отличие от двоюродного брата, павшего от руки Регинфрида, они не тянули время, собирая сторонников-данов. Тем самым подарив столь ценное время и Скьёльдунгам… Нет, они сразу ударили по Хедебю, переплыв пролив Каттегат – ударили всей мощью собранного в Скании войска!
