Владимир Ковтун - Полет дракона
Вот и все. - Объявил он хозяевам, вытирая руки сухой тряпкой.
–Да помогут вам боги! – Обрадованно отозвался отец Син-нян. – Мы очень обязаны вам. Чем я могу служить господину Ильхану?
Пусть жеребец поправится для начала. Потом и поговорим. А пока поите его чаще. И я присматривать буду.
Кланяясь и благодаря, хозяева проводили Ильхана до ворот. Син-нян он так и не увидел.
ОТЕЦ ЛИ
В этот день Главный Советник был свободен от дел государственных, и работал дома. Он поддерживал постоянную связь с несколькими учеными Поднебесной, и по мере возможности, принимал участие в их поисках. В помещениях, расположенных глубоко под домом, он и сам проделал немало опытов.
После легкой вечерней трапезы Советник спустился по узкой каменной лестнице в комнату, в которой хранил особо ценные рукописи и приборы для исследований. За ним увязался его любимый пес Ям. Советник хотел было оставить его наверху, но пес усиленно вилял хвостом, и просил так явственно, что хозяин сдался.
Хорошо. Иди, Ям. Ты и так редко меня видишь.
Собака радостно побежала вниз по лестнице.
Войдя в комнату, Советник прошел к столу и сел на одну из низких скамеек. Ям подошел к нему и уткнулся носом в колени.
Ну что, мой лохматый друг? Что ты мне скажешь? Кто сегодня утром укусил бедную Су? Я понимаю, что ты главный в доме. Но зачем же кусаться?
Пес виновато помахивал хвостом, и старался заглянуть в глаза хозяину.
Ладно. Больше так не делай, а то я приведу в дом тигра, и ты на своей шкуре почувствуешь, что значит обижать слабых. Иди-ка вон в тот уголок и полежи там. А мне надо подумать.
Советник потрепал собаку по загривку, и та послушно пошла в угол комнаты. Легла, шумно вздохнула и, свернувшись клубком, задремала.
Сегодня он ждал гостя, которого не видел несколько лет. Он пришел к нему уже после смерти Учителя. Советник хорошо помнил тот день, и свое изумление, когда человек, с трудом добившийся встречи с ним, молча обнажил до локтя сильную руку и показал вытатуированный на ней знак трезубца. Сомнений быть не могло: характерный овал лица и прямой нос.
«Как ты нашел меня?» - Только и мог спросить он неожиданного гостя на языке ат. – «Я и сам не знаю». – Ответил тот. – «Наверное, сердце подсказало». Так их стало четверо. Всего четверо во всей Поднебесной. Они жили в разных частях большой страны, и виделись не чаще раза в несколько лет.
С тех пор, как ушел из жизни Учитель, Советник жил и действовал в полном одиночестве. Дальнейший путь приходилось определять самому. Пожалуй, это было самым тяжелым испытанием в его жизни.
Много раз вспоминал он свою последнюю встречу с Учителем.
Седой, с обострившимися чертами лица, Учитель лежал на кане в своем маленьком домике, и говорил с трудом, подбирая каждое слово.
Я ухожу. Дальнейшее ты должен сделать сам. Главное, найти людей Света.
Я не знаю, что для этого нужно предпринять. Последнее сообщение от них пришло сорок лет назад, и его принял мой Учитель, слушая Небо. Но он погиб, приняв в себя стрелу хунну. Он так и не успел научить меня искусству слышать их голоса.
Разве они не будут искать нас сами?
Да, конечно. Но мы не должны сидеть, сложа руки.
Учитель замолчал, прислушиваясь к песне соловья, жившего по соседству.
Как я буду без вас, Учитель? - Непроизвольно вырвалось у него.
Старец долго молчал. Потом заговорил, и голос его звучал слабо и отрешенно.
Ты долго будешь идти один, мучительно стараясь найти дорогу к душам других. Ты найдешь ее… хотя для этого тебе понадобятся тысячи тысяч жизней. Ты научишься слышать голоса воды и леса, камней и гор… ты почувствуешь всех и все в мире, каждый листок дерева, каждую птицу и звезду в небе. Ты будешь разговаривать с теми, кто ушел века назад, и с теми, кто родится тысячелетия спустя. Ты узнаешь, что ты - это они, а они - это ты сам. Ты станешь ими, а они тобой. И тогда ты поймешь, что в мире нет многих. Есть только ты один…. Один в этом бесконечно большом и прекрасном мире. Но ты не будешь одинок, потому что станешь Единым.
Ты придешь к Истине только, если постигнешь три вещи: бездну Времени, бездну Пути и бездну человеческой Души.
Я не все понял, и не смогу сделать этого, Учитель.
Ты сделаешь это. Ибо таков путь каждого живого существа. Но, чтобы совершить его, необходимо бесконечное множество больших и малых шагов и дел. Каждое доброе дело приближает человека к цели. Каждый дурной поступок отбрасывает его назад, в темноту. Главное, на этом пути берегись их. Они самое страшное, что может помешать тебе на пути к Свету.
В комнату, прервав воспоминания Советника, неслышно вошел Ян-ши.
Он пришел. Прикажете привести?
Да. Пусть войдет.
Мгновение спустя в комнату вошел приземистый, широкоплечий человек. Советник поднялся ему навстречу. Они обнялись.
Долго шел? – Спросил Советник, глядя гостю в глаза.
Пять дней. Если бы не река, шел бы дольше.
Что привело тебя?
Тревога.
Что случилось? Я получил твое письмо, и говорил с Императором. Он отменил выселение западных деревень. Жителей не тронут, и Поднебесная возьмет их под свое покровительство.
Я знаю, и благодарю тебя от их имени. Но сегодня опасность угрожает тебе. Мое положение судьи позволяет читать многие письма, в том числе, нередко, секретные. Так вот: о н и узнали тебя, и постараются уничтожить любой ценой. Я привез тебе их имена. Они перечислены здесь тайнописью.
Гость достал из-за пазухи и положил на стол лоскут шелка.
Советник выслушал гостя молча, не перебивая. Потом, глядя в стол, сказал:
Рано или поздно это должно было произойти. Ты пришел вовремя. Я чувствовал, что темные плетут сети, но полагал их обычными дворцовыми кознями. Что им нужно от меня?
То же, что и во все времена: власть над страной, знаниями и душами людей. А ты им мешаешь.
Разговор прервался странным рокочущим звуком. Ям, до сей поры мирно дремавший на полу, вскочил на ноги и, весь ощетинившись, глухо рычал на что-то невидимое в углу комнаты. Собеседники переглянулись.
Что случилось, Ям? Приснилось что-нибудь? – Советник встал и подошел к собаке.
Пес продолжал рычать, глядя на маленькую бронзовую решетку-отдушину в полу.
- Что там может быть? – Спросил гость.
Не знаю. Возможно, крыса.
Под полом есть помещение?
Нет.
А это что за отверстие?
Водосток, и он очень узкий.
Что бы там ни было, язык, на котором мы говорим, не знает никто.
Никто, кроме н и х.
Да, ты прав.
Собака постепенно успокоилась и легла на место.
