Владимир Ковтун - Полет дракона
А это что за отверстие?
Водосток, и он очень узкий.
Что бы там ни было, язык, на котором мы говорим, не знает никто.
Никто, кроме н и х.
Да, ты прав.
Собака постепенно успокоилась и легла на место.
ШПИОН
Шпионом, как и великим полководцем надо родиться. Цуй был именно таким человеком. Проникать в тайны других людей было его призванием. Первый министр понял это давно, и широко использовал таланты Цуя в своих интересах. Именно благодаря ему Ни-цзы был в курсе всех основных интриг императорского двора.
В детстве Цуй подглядывал и шпионил за своими родителями и сверстниками. Став постарше – за учителем. Уже взрослым, работая в лавке, оказал неоценимую услугу хозяину, снабдив его исчерпывающими сведениями о конкурентах. Правда, год спустя он предал его, и в знак благодарности был отправлен в столицу помощником одного из судейских работников. Так, шаг за шагом, он поднимался выше и выше, собирая и откладывая в своей памяти множество фактов и событий, касающихся частной жизни немалого числа жителей Поднебесной.
Помимо большой сети доносчиков, которую он соткал сам и которой гордился, Цуй обладал и выдающимися актерскими способностями. Любил он и рисковать. Будучи человеком очень маленького роста, худощавым с невыразительными чертами лица он легко представлялся слугой крупного чиновника, солдатом или торговцем. Неоднократно переодевался в женское платье, и это также сходило ему с рук. Каждая из сыгранных им ролей не вызывала ни малейших сомнений у ее свидетелей.
Лишь однажды, Цуй в образе вдовы сотенного командира, собирая сплетни в женском обществе одного из северных поселений, натолкнулся на пристальный взгляд такого же, как и он проницательного пятилетнего малыша, который задумчиво произнес: «Какой смешной солдат». Цуй тогда еле унес ноги, но малыша вспоминал с уважением, без злости.
Приказ Ни-цзы узнать возможно больше о Ли и Фэе, естественным образом подвел Цуя к мысли о том, что их поведение во многом определяется волей Главного Советника Императора. Следовательно, надо было уделить особое внимание этому человеку. Но, если в расположенные рядом владения его неопытного сына шпион проник без особого труда, и даже сумел порыться в рукописях хозяина, то усадьба его отца походила на неприступную крепость.
Внезапное исчезновение Ли и Фэя из столицы не стало препятствием для Цуя. Довольно быстро он установил, что официальная версия отъезда воспитанников Императора не имеет ничего общего с действительностью. После разговоров со своими людьми из стражи городских ворот, выяснилось направление, в котором скрылись оба друга. Почти одновременно с этим событием один из доверенных людей Цуя, исполняющий обязанности слуги в доме историка Сымы Цяня, рассказал ему об отъезде хозяина в один из горных монастырей. О связи историографа с Главным Советником Цуй к этому времени уже догадывался. Сопоставив все факты, Цуй легко установил место пребывания юношей.
«Вот и ладно! Из монастыря они никуда не денутся. А если парней куда-нибудь и понесет, то перемещения историка обозначат мне и их путь. Пока же следует заняться главным действующим лицом».
Приняв такое решение, Цуй большую часть своего времени стал проводить на деревьях, растущих поблизости от усадьбы Советника. Его острый взгляд замечал все: расположение жилых и хозяйственных построек, суету посыльных и многочисленные повозки с едой и хозяйственной поклажей.
Проникнуть внутрь усадьбы Цуй хотел было в такой повозке, но потом понял, что весь груз остается у внутренних ворот и затем переносится в дом слугами. Одно из внутренних строений привлекло особое внимание Цуя. Непохожее по форме на те, что строились в усадьбах империи Хань, здание поглощало огромное количество строительного материала – песка, дерева и камня. Поначалу он решил было, что это склад, но после длительного наблюдения понял, что все привезенное не может разместиться в таком небольшом объеме. Цуй долго мучался в поисках разгадки, и как-то ночью его осенило: у здания есть подземные помещения. Для чего они строились, и что могло находиться внутри, оставалось за пределами его понимания. Цуй пробовал было познакомиться с челядью, но напрасно менял голос, гримировался, переодеваясь в различные платья, напрасно пытался проникнуть в дом под видом монаха или плотника, ищущего работу. Все было напрасно. Слуги были насторожены и неподкупны.
Потерпев неудачу, Цуй решил попасть на желанную территорию ночью. Он хорошо понимал, что будет, если попадется, и принял все меры предосторожности. Переодевшись в темное, свободное платье, успешно преодолел две внешние стены усадьбы, счастливо избежал встречи с ночным дозором, но у самого дома нос к носу столкнулся со сворой боевых собак, о существовании которых не подозревал. Его спасли только ловкость и горсть невыносимо едкого порошка, который он предусмотрительно прихватил с собой.
Уже у себя дома, смазывая рваную рану на ноге настоем целебных трав, Цуй почувствовал, что его самолюбие уязвлено. Проникнуть в тайну личной жизни Главного Советника стало для него делом чести.
Изучив местность и почву вокруг таинственной усадьбы, Цуй пришел к выводу, что достичь поставленной им цели можно с помощью самого обыкновенного подкопа. На протяжении месяца, каждую ночь двое верных ему людей трудились, пробиваясь сквозь глину, песок и камни, каждое мгновения рискуя погибнуть под завалом. Заканчивая работу под утро, они сбрасывали вынутую породу в близлежащий ручей, и тщательно маскировали место подкопа травой и ветками. Когда узкий, почти лисий ход достиг, по расчетам Цуя, пределов загадочного строения, он расплатился с землекопами. Последние несколько шагов следовало проделать самому.
Вооружившись небольшим светильником и землекопными инструментами, задыхаясь от нехватки воздуха и чадящего светильника, Цуй с упорством фанатика долбил неподатливый грунт. На третью ночь его кайло ударило во что-то твердое. Он расчистил землю и обнаружил, что дальнейший путь перекрыт керамической плитой. Цуй понял, что цель достигнута, и несколькими ударами разбил плиту. Из пробитого отверстия донесся звук журчащей воды. «Водосток» - Догадался Цуй.
Водосток был гораздо уже, чем проделанный им подкоп, и имел треугольную форму. Цуй попытался протиснуться в него. Мешала одежда. После нескольких безуспешных попыток он, невзирая на холод, решительно разделся догола, взял в руки трут, кремень и маленький светильник. Затем ужом ввинтился в треугольное отверстие. Лежа на спине, рискуя застрять и остаться здесь навсегда, Цуй преодолел несколько чжан{48}, и увидел над головой слабые проблески света. Прямо перед его лицом оказалась бронзовая решетка, сквозь которую и проникал колеблющийся свет. До ушей Цуя долетел звук человеческих голосов. Раза два в своей жизни он слышал голос Главного Советника, и сейчас узнал его сразу.
