Советское – Лучшее! - Алекс Бертран Громов
Феномен советской дачи
Слово «дача» появилось в русском языке задолго до СССР, на заре Российской империи. Петр I давал (отсюда и «дача») своим соратникам и чиновникам земельные наделы в окрестностях новой столицы, Санкт-Петербурга. С обязательным условием: участок окультурить и возвести на нем дом установленного образца. Спустя более чем два века Советское государство, выдавая гражданам дачные участки, ставило точно такие же условия.
Дореволюционная дача
В XIX веке дача была привилегией богатых и знатных. Недаром именно «на даче» устраивала пышные летние празднества Татьяна Юрьевна из «Горя от ума», о чем с таким восторгом Молчалин рассказывал Чацкому. Но к концу позапрошлого века и средний класс из больших городов начал массово проводить лето в сельской местности, что породило настоящий дачный бум. Для крестьян, сдававших дома и отдельные комнаты горожанам, продававших им молоко и другие продукты, это становилось основным источником дохода, позволявшего прожить зимой. Строились и новые поселки уже целенаправленно для использования в качестве дач, там были необходимые удобства и инфраструктура.
После революции многие дачи были заброшены, превратились в пристанище для бродяг и прочих маргинальных элементов. Алексей Николаевич Толстой в романе «Гиперболоид инженера Гарина», действие которого (по первоначальной авторской задумке) начиналось в 1924 году, упоминал заброшенные дачи рядом с Ленинградом и подробно описывал одну из них: «Дача в чахлом березовом леску казалась необитаемой, – крыльцо сгнило, окна заколочены досками поверх ставен. В мезонине выбиты стекла, углы дома под остатками водосточных труб поросли мохом, под подоконниками росла лебеда…»
Но по мере того, как жизнь в СССР становилась упорядоченной, дачная тема вновь обретала актуальность. Прежде всего, возможность получить от государства дачу стала привилегией новой советской номенклатуры, военных высокого ранга, деятелей искусства. И даже среди привилегированных персон дач, тем более комфортабельных, хватало не всем.
Кузьма Петров-Водкин. Весна
Достаточно вспомнить сцену из романа «Мастер и Маргарита»:
«– А сейчас хорошо на Клязьме, – подзудила присутствующих Штурман Жорж, зная, что дачный литераторский поселок Перелыгино на Клязьме – общее больное место. – Теперь уж соловьи, наверно, поют. Мне всегда как-то лучше работается за городом, в особенности весной.
– Третий год вношу денежки, чтобы больную базедовой болезнью жену отправить в этот рай, да что-то ничего в волнах не видно, – ядовито и горько сказал новеллист Иероним Поприхин. <…>
– Не надо, товарищи, завидовать. Дач всего двадцать две, и строится еще только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи.
– Три тысячи сто одиннадцать человек, – вставил кто-то из угла.
– Ну вот видите, – проговорила Штурман, – что же делать? Естественно, что дачи получили наиболее талантливые из нас…
– Генералы! – напрямик врезался в склоку Глухарев-сценарист.
Бескудников, искусственно зевнув, вышел из комнаты.
– Один в пяти комнатах в Перелыгине, – вслед ему сказал Глухарев.
– Лаврович один в шести, – вскричал Денискин, – и столовая дубом обшита!»
Булгаков описал под названием «Перелыгино» вполне реальное Переделкино. Это ясно не только по созвучию названий, но и по количеству дач. Именно столько их там было в самом начале.
Идею дачного кооператива для писателей высказал в 1930 году Борис Пильняк, автор скандально известной и уже к тому времени запрещенной «Повести непогашенной луны». Но запрет повести о последних днях жизни командарма Гаврилова, в котором современники легко узнавали Михаила Фрунзе, еще не повлиял на статус автора. Его идея была услышана и одобрена всеми – и самими писателями, и властями предержащими.
В 1932 году в СССР окончательно вернулся из эмиграции Алексей Максимович Горький. Самое распространенное мнение гласит, что его просто перестали выпускать за границу. Но значимость этой литературной фигуры мирового масштаба была для советской власти столь велика, что Горькому выделили один из красивейших особняков Москвы – дом Рябушинского на Малой Никитской. Этот шедевр стиля модерн был построен в 1902 году по проекту Федора Шехтеля.
Советский писатель № 1 – А. М. Горький
Дачу Горький тоже получил, и не одну. Прежде всего – историческую дачу Тессели в Форосе на юге Крыма. Горькому по состоянию здоровья было необходимо проводить зиму в мягком климате. Эту крымскую усадьбу император Александр I когда-то подарил герою Отечественной войны Николаю Раевскому-старшему, другу Пушкина. Четыре поколения Раевских владели имением. Ландшафтный парк здесь был разбит под руководством специалистов из Никитского ботанического сада в Ялте. Горький посещал Тессели в начале ХХ века. После революции дача Тессели была национализирована, превращена в санаторий. И вот теперь Горький вернулся в усадьбу уже не случайным гостем, а полноправным обитателем.
Горький работал, проводил время в кругу семьи, катался на лодке. Лично занимался обновлением парка, устройством аллей, цветников и фруктового сада. Появился обширный бассейн с пресной водой, где писатель разводил рыбу.
Была у Алексея Максимовича и подмосковная дача в Горках-10 – тоже старинная усадьба с домом в стиле классицизма на высоком берегу Москвы-реки, парком и длинной лестницей к воде и пляжу. Здесь Горький принимал звезд западной литературы, приезжавших к нему в гости. Ромен Роллан так запечатлел парадное угощение: «Стол ломится от яств: тут и холодные закуски, и всякого рода окорока, и рыба – соленая, копченая, заливная. Блюдо стерляди с креветками. Рябчики в сметане – и все в таком духе…»
Те из советских литераторов, кто не был писателем мировой величины, не могли рассчитывать на дачу в виде дореволюционной барской усадьбы и полное государственное обеспечение. Но как раз Горький в 1932 году высказался о необходимости избавить мастеров слова от унизительной борьбы за существование. Свою мысль он озвучил в разговоре с Константином Фединым: «Отобрать человек 20–25 наиболее талантливых литераторов, поставить их в условия полнейшей материальной независимости, предоставить право изучения любого материала, и пусть они попробуют написать книги, которые отвечали бы солидности вопросов времени… Возражение: создается литературная аристократия – недействительно, „спецы“ всюду необходимы. В области литературы – особенно, ибо нашего читателя обременяют словесным хламом, а подлинным нашим литераторам – нет времени учиться и работать, им слишком много приходится тратить сил на завоевание примитивных удобств в жизни: поиска дач, питания и т. д.».
Осенью того же года в московском доме Горького состоялась встреча писателей со Сталиным. Там впервые прозвучало выражение «инженеры человеческих душ». Вождь сообщил, что планируется создать Союз писателей и Литературный институт, а также построить для писателей отдельный городок.
И вот уже в июле 1933 года вышло постановление Совнаркома «О строительстве „Городка писателей“». Были построены первые
