Патрик О'Брайан - Помощник хирурга
Джек соскользнул с лошади и начал заглядывать в стойла — все начисто вычищены и пусты, — пока не наткнулся на одно используемое. Он снял седло, обтёр кобылу губкой и накрыл пледом. Часы пробили четверть часа. Джек прошёлся через двор к дому, сквозь кухонную дверь вошёл внутрь, пересёк пустую кухню, завешенную сверкающими медными сковородками, и вошёл в светлый коридор за ней. В тишине, чистой, наполненной светом тишине, ему совсем не хотелось шуметь, хотя дом был таким знакомым и таким родным. Рука сама нашла дверную ручку. Он не был мечтателем, но чувствовал себя так, будто вернулся из мира мёртвых, но лишь для того, чтобы обнаружить, что смерть поджидает его и здесь. Капитан заглянул в столовую — и там никого. Комната для завтрака: аккуратно, чисто, но ни малейшего звука или движения.
Неосознанно его взгляд задержался на регуляторе, точных часах, по которым он сверял астрономические наблюдения. Он стоял. Вот его собственная комната и вот Софи,сидящая за столом над кипой бумаг. За секунду до того, как она подняла голову, Джек заметил, что лицо её выглядит грустным, озабоченным и осунувшимся.
Лучезарная радость, наслаждение столь же большое, как и его собственное, бесчисленное количество вопросов, почти все заданные, не дожидаясь ответа, бессвязные и обрывочные рассказы с обеих сторон, прерываемые поцелуями, восхищёнными или удивлёнными восклицаниями.
— Так это правда? — вскричала она, ведя его на кухню, так как каким-то образом стало известно, что он не обедал. — О, Джек, я так рада, что ты дома!
— Что правда, милая? — спросил он, сидя за до блеска вычищенным столом и с вожделением глядя на ветчину.
— Что «Шэннон» захвалил «Чезапик». Этим утром прошёл слух — почтальон задержался чтобы поделиться, а Бонден с Килликом молили о поездке в Портсмут. Так что я позволила им вместе с остальными взять повозку. Удивительно, что они ещё не вернулись — уже давненько уехали.
— Чистая правда, хвала Господу. Это я и пытаюсь тебе рассказать. Стивен, Диана и я были на борту – чистая работа, пятнадцать минут от первого выстрела до последнего — и мы все вместе вернулись домой на пакетботе. Что за поездка! Нам пришлось улепетывать от приватиров! Нет ли ещё хлеба, любовь моя?
— Милый Стивен, — воскликнула Софи, — как он? Почему не заехал? Съешь ещё ветчины, дорогой. Ты ужасно худой. Извини, что не осталось пирожков — дети съели на ужин. Где же он?
— Всё ещё в Портсмуте, но завтра должен освободиться и скорее всего заглянет. Какие-то проблемы с Дианой и её гражданством, она не вправе уехать пока не получит разрешение из канцелярии министра. Она остановилась у Фортескью. Фортескью, Стивену и мне пришлось внести залог по пяти тысяч с каждого, что она не сбежит. Не то, чтобы она собиралась. Они со Стивеном наконец поженятся.
— Поженятся? — вскричала Софи.
— Да. Я тоже был изумлён. Впервые об этом услышал, когда Стивен просил Филипа Броука провести церемонию — знаешь ли, капитан имеет право сочетать браком на борту собственного судна. И хотя в тот день Броук был не в силах выполнить эту просьбу, наблюдая за стоящим на нантаскетском рейде «Чезапиком», уверен, он бы всё сделал после боя, не будь ранен так тяжело, что даже не в состоянии оказался собственноручно составить рапорт. Да, они поженятся и возможно, это к лучшему: он стремился к этому долгие годы. Она очень хорошо себя проявила во время нашего побега и после боя — редкая отвага, поверь мне на слово. Диана никогда не нуждалась в воодушевлении. И я всегда буду ей благодарен за то, что она отправила тебе весточку о судьбе «Леопарда».
— Как и я, — сказала Софи. — Завтра же первым делом пошлю за ней. Милая Диана!
Всем сердцем надеюсь, что они будут счастливы. — Жена говорила от чистого сердца, иесли бы Джек задумался над её словами, то бы рукоплескал победе сердца над тем, что можно назвать моральным суждением или, возможно, принципами.
Софи происходила из тихой, степенной, провинциальной семьи, которой насколько возможно было припомнить, не касались скандалы любовного плана; семьи, которая была стопроцентно пуританской во времена Кромвеля, и в которой и поныне было принято смотреть на малейшую беспорядочность с чрезвычайным отвращением. Несмотря на полученное от матери воспитание, Софи была слишком добра и слишком добродушна, чтобы быть ханжой. Но с другой стороны, по своей природе она не понимала и не испытывала ни малейшей симпатии к тем, кто заблудившись оказался «на диких берегах любви» — в своем физическом аспекте даже проявление страсти было ей не слишком интересно — и беспорядочные связи Дианы, подпадали под это определение как нельзя более. На этот счёт ходили пересуды даже в среде чрезвычайно либеральной общины Лондона, где Вильерс занимала определённое положение лишь благодаря своей красоте, силе духа и дружбе с кем-то из окружения принца Уэльского. Впрочем, Джек не стал задумываться. Его воспаривший и унёсшийся вихрем разум уловил лишь упоминание имени Бондена, бывшего старшины своего катера, и Киллика, вестового.
— Ради всего святого, как Бонден с Килликом тут очутились? — спросил он.
— Они прибыли от капитана Керра с весьма любезной запиской, в которой сообщалось, что раз «Акаста» досталась ему, было бы справедливо отослать твоих людей, чтобы ты мог взять их в своё следующее командование.
— Как обходителен этот Роберт Керр, честное слово, очень любезный поступок. Моё следующее командование... Ха-ха, Софи. Вот что я тебе скажу — до того, как я вновь выйду в море, я наполню дом часами. В комнате не чувствуется жизни, если в ней не слышится тиканье часов. Существуют модели, работающие целый год без подзаводки.
— Твоё следующее командование... — начала было Софи. Она знала, что не стоит продолжать, ибо хотела, чтобы у него никогда не было этого нового назначения, что он никогда не должен вновь покидать дом, отправляясь навстречу штормам, битвам, кораблекрушениям или плену. Брак с капитаном предполагал, что супруга должна ждать дома, пока он противостоит всем этим напастям. — Но я надеюсь, дорогой Джек, что часам не придётся ходить целый год. Мне так жаль твой хронометр: соня Шарлотты забралась в них и теперь растит там своё потомство.
— Что до корабля, — продолжил Джек, — я не слишком спешу, разве что мне предложат «Бельведеру» или «Эжиптьен» на североамериканской станции. Есть шанс получить один из новеньких фрегатов с двадцатичетырёхфунтовками, которые сейчас строят. И я не считаю, что прошу слишком многого — в конце концов, не каждый день корабль четвертого ранга топит семидесятичетырёхпушечник. В таком случае я много месяцев проведу на берегу, наблюдая, что всё идёт в соответствии с моими желаниями и смогу привести домашние дела в порядок.
