Эсташ Черный Монах - Виталий Дмитриевич Гладкий
И в тот же миг упал, кувыркнулся и молниеносно встал на ноги. Как он и предполагал, махо атаковал его в этот очень серьезный момент схватки, справедливо полагая, что все чувства и помыслы юноши направлены на отражение выпада оборванца.
Сказать, что махо был удивлен, значило не сказать ничего. Он был обескуражен. Видимо, до этого такой прием срабатывал безотказно.
То, что его подручные мертвы, махо совсем не смутило. Обитатели толедского «дна» были для него просто расходным материалом. За деньги он мог нанять таких молодцев хоть сотню. Но прыть юного франка его поразила. Так моментально и к тому же изящно уйти с линии атаки – это надо было иметь большое умение. Махо насторожился.
Если до этого ему казалось, что он выполнит заказ без особых усилий, то теперь дело представилось ему совсем в ином свете. А в том, что махо кто-то нанял для убийства (но кто?!), Эсташ практически не сомневался. И началась схватка, в которой малейшая неловкость или неточность в исполнении приемов ножевого боя могла обернуться лишь одним – тяжелым увечьем или гибелью одного из противников.
Впрочем, Эсташ был уверен, что даже если махо его ранит, все равно он обречен умереть. Наемные убийцы к своим жертвам не испытывают жалости.
Махо великолепно знал «дестрезу». «Кто бы сомневался», – мельком подумал Эсташ… Он старался следовать всем советам Рамона. Многое Эсташ отработал до автоматизма, но его противник все-таки был старше и гораздо опытней, побывал во многих схватках, и юноша пользовался лишь одним-единственным своим преимуществом – молодостью, которая предполагает блестящую реакцию.
Он уходил от, казалось бы, верных ударов испанца, и в свою очередь кромсал воздух острым, как бритва, клинком, одно прикосновение которого сулило резаную рану.
Наконец один из ударов махо достиг цели, и левый бок Эсташа обожгло, словно к нему прикоснулся раскаленный металлический прут. Наверное, наемный убийца ждал от него иной реакции; ранение было хоть и не очень серьезным, но достаточно болезненным, а в таких случаях бойцы начинают осторожничать. Но он сильно ошибался. У юноши взыграла горячая дворянская кровь, и он, приняв очередной удар навахой на руку, защищенную кожаным плащом, полоснул своим ножом по предплечью испанца.
Эта рана привела Махо в ярость. Он усилил натиск, а Эсташ, в свою очередь, уперся, как бык, и отвечал на каждый удар, практически не заботясь о защите. Впрочем, до поры до времени его выручал плащ, исполнявший роль щита, но долго так продолжаться, конечно же, не могло.
Теперь оба противника выглядели как загнанные лошади. Из мелких порезов лилась кровь, их лица казались масками, которые надевают актеры, представляя греческие трагедии, и тяжело дышали, потому что бой по-прежнему велся в вихревом темпе. Но вот наконец Эсташ исполнил свой коронный удар, к которому долго стремился, – с нижней позиции, с одновременным уходом в сторону.
Рана была смертельной; в этом юноша не сомневался. Он выпрямился, торжествуя, так как махо упал на одно колено, и вот-вот его глаза должны были закрыться навсегда. Но он не учел, что перед ним настоящий волчара, побывавший во многих схватках не на жизнь, а на смерть. В какой-то момент наемный убийца вдруг резко распрямился, бросился вперед, и резкая боль в левом боку сообщила Эсташу, что он получил серьезное, возможно, смертельное ранение.
Юноша какое-то время пытался удержаться на ногах, но черная мгла постепенно вползала в его сознание, и он сначала пошатнулся, а затем упал. Уже лежа, Эсташ тускнеющим взглядом увидел злобный оскал махо, но затем лицо наемного убийцы резко побледнело, и он завалился навзничь. Жизнь покинула махо, в этом Эсташ не сомневался; и это было последнее, о чем он подумал, прежде чем потерять сознание…
Пробуждение было похожим на отчаянную попытку выплыть из водоворота. В детстве дружки Эсташа по глупости вытолкнули его из лодки в реку в самом опасном месте. Там находилась бездонная ямина с воронкой, в которую река затаскивала все, что угодно, даже крупных животных, которые в засушливое летнее время переходили ее вброд.
Редко кто мог выплыть из этого кошмарного водоворота. Считалось, что его сделал какой-то колдун, разгневавшись на жителей Булонь-сюр-Мер. Святые отцы избрали это место для казни женщин, заподозренных в колдовстве. Если она тонула, то считалось, что прощена Господом, а ежели выплывала, то, значит, ей помог колдун, и несчастной была уготована еще более страшная участь – сгореть заживо на костре.
Эсташ чувствовал себя в воде как рыба. Но водоворот потащил его на дно со страшной силой, которой невозможно было противиться. Хорошо, что он успел набрать побольше воздуха в легкие, иначе тут бы ему и конец пришел. Воронка, широкая сверху, книзу сужалась, и Эсташ, который боролся за жизнь изо всех своих сил, подстегнутый отчаянием, все же смог пробить плотную стенку водоворота на большой глубине и вынырнуть на поверхность далеко от страшной ямины совершенно обессиленным.
Так было и в этот раз. Неимоверным усилием юноша вырвал себя из кошмарной глубины и открыл глаза. Веки показались ему свинцовыми; Эсташ попытался поднять руку, но она упала на постель, как тряпка. Где он, что с ним?!
Глаза постепенно привыкали к полумраку, царившему в небольшой комнате. Судя по тому, что вдоль стен были развешаны пучки лекарственных трав, а на полках стояли разнообразные склянки, кувшинчики, ступки разных размеров и шкатулки, Эсташ находился в жилище какого-то знахаря. Воздух в комнате был напоен не только ароматами трав, но и какими-то другими запахами, незнакомыми юноше.
Постепенно к нему приходили силы. Он попытался сесть, но резкая боль в боку заставила его застонать. Эсташ откинулся на постель и закрыл глаза, потому что перед его взором замелькали разноцветные точки.
А когда он их открыл, то увидел, что над ним склонился старик с длинной седой бородой, по виду мавр, только с более светлой кожей. Он был одет в черный кафтан с широкими рукавами, перепоясанный широким парчовым поясом темно-красного цвета. Кафтан украшала вышивка разноцветным шелком, из-за чего он выглядел богато и празднично.
– Как вы себя чувствуете, сеньор? – вкрадчиво поинтересовался старик.
– Неважно, – ответил Эсташ. – Кто вы и где я?
– Вы находитесь в Толедо, в моем доме, а зовут меня Абд Ар-Рахман.
– Как я сюда попал?
Старик коротко засмеялся и ответил, подняв голову и обе руки кверху:
– Иншаллах. На все воля Аллаха. Я нашел вас возле Тахо рядом с
