Месть Богов - Сергей Анатольевич Шаповалов
– Как странно видеть вождя Хауси связанного и беспомощного. Но ничего, я тебя скоро прикончу, – пообещал здоровяк, копаясь в дорожной сумке пленника.
Он вытащил несколько серебряных брусков в один сикель и несколько железных колец. Кинул все это со спокойной совестью себе в сумку, затем извлек лепешку с сыром и с кусочками сарамы. Принялся жадно есть, при этом громко чавкал.
– Что, свинья, проголодался? – с презрением спросил Хемиша. – Когда жрешь, хоть закрывай свое поганое рыло.
– Ага, простодушно ответил тот и перестал чавкать. – Три дня здесь сидим в засаде. Так, ни одного каравана не прошло. Митаннийцы, чтоб им всем передохнуть, перекрыли дороги в Хатти и никого не пускают.
– Так шел бы поохотился в Урарту, – предложил ему Хемиша.
– Далеко. Да и снег еще в горах, – объяснил разбойник, продолжая уплетать лепешку с сыром. Только уши ходили ходуном. Затем он бросил взгляд на золотые одежды Хемиши и спросил: – С каких это пор, ты, вдруг, стал торговцем? Из тебя купец, как из меня ткачиха.
– Не торговцем я еду, а послом, – устало ответил Хемиша.
– Вот как, – не сильно удивился разбойник и опрокинул себе в глотку дорожную флягу с вином. Когда последняя капля упала к нему в желудок, спросил: – К кому же ты едешь?
– К твоему господину – Отважному Оленю Хитасе.
Лысоголовый переменился в лице.
– А эти товары?.. – испугался он, указывая на развороченные тюки с добром, которое делили между собой воины.
– Это подарки Отважному Оленю от лабарны Суппилулиумы, – с дурацкой ухмылкой объяснил посол.
– Эй! – громко крикнул одноухий и влепил хорошую затрещину первому, попавшемуся под руку. – Я вам говорю, свиньи немытые, бараны тупоголовые. Быстро кладите все на место, не-то, я всем головы сверну.
Разбойники, ничего не понимая, испуганными глазами глядели на предводителя.
– Ну что вылупились, как ослы на палку! – Заорал он, приходя в ярость. – Уложите все на место, как было. Иначе я разукрашу ваши толстые зады своей варасамой.
Разбойники принялись нехотя укладывать вещи обратно в тюки. Уже не было радости на их лицах, только сожаление и недоумение. Толстяк, с озабоченным выражением вернулся к Хемише, сосредоточенно почесывая волосатой пятерней лысый череп. Он о чем-то подумал, и в глазах его засияла радость, как у человека, нашедшего выход из трудного положения. На лице расцвела глупая улыбка, и разбойник произнес:
– Ты, наверное, меня обманул, скотина. Неплохо придумал. А я, дурак, поверил.
– Ты всегда был дураком, – процедил Хемиша. – Развяжи меня, и я покажу тебе послание от лабарны Суппилулиумы к правителю Хайасы, тупорылый кабан.
Улыбка сползла с губ разбойника, а в глазах холодком промелькнула злоба. Он еще немного поразмыслил и задумчиво произнес:
– А может тебя выкинуть в пропасть – и дело с концом. Никто не узнает, как погиб отважный посланец. Пожалуй, я мудро придумал.
– У осла больше мозгов, чем в твоей башке, – не сдержал восклицания Хемиша. – Неужели ты думаешь, что все останется в тайне при стольких свидетелях? Тебе придется перерезать всех своих воинов. Или они так тебя любят, что сразу же не побегут ябедничать?
Предводитель грабителей нехотя освободил пленника из петли.
– Какие это воины – один сброд, – тяжело вздохнул разбойник. – Почти все сильные воины погибли. Тяжелые нынче времена наступаю на Хайасу.
– Что произошло? – удивился Хемиша.
– Да, все этот проклятый Тушратта, чтоб его ослы затоптали! Позволил нам и хурритским племенам грабить северные земли Ассирии. Вот мы обрадовались такой щедрости! Поперлись.
– Ну и как?
– Там нас так радушно встретили и гнали до самого Евфрата… Половину наших перебили. – Разбойник погрозил кулаком в сторону Митанни. Затем махнул рукой. – Ладно, довезу тебя к Отважному Оленю, – пробурчал он. – Ты, хоть бы мне диадему отдал. Она у тебя такая красивая.
– Не дам! – категорично заявил Хемиша. – Ты, без того, сожрал весь мой обед, осел безухий.
– Что! – взорвался толстяк, хватаясь рукой за свое отрубленное ухо. – Ты еще смеешь издеваться надо мной. Это – твоя работа, – кричал он, брызгая слюной. Весь его череп побагровел от злости. – Меня раньше называли Лысый Бык, а теперь кличут Безухим Кабаном. И все из-за тебя!
– Чего злишься, – засмеялся Хемиша. – Скажи спасибо Богам, что я тогда тебе не снес пол черепа. С половиной уха жить можно, а вот с половиной головы – никак.
– Вина мне! – заорал толстяк, – не то, я разорву его в клочья.
Один из разбойников принес кувшин с вином. Безухий Кабан одним махом отправил содержимое себе в брюхо. После так тряхнул пустой кувшин, что глиняная ручка осталась в его волосатой лапе, а сам сосуд полетел на землю и раскололся на десяток черепков. Это его немного успокоило.
Воины Хайасы вывели из укрытия своих лошадей. Караван вновь двинулся в путь, теперь уже под охраной местных головорезов.
– Я тебя все равно прибью, – не унимался захмелевший Одноухий Кабан. – Когда поедешь обратно, я тебя поймаю и с живого сдеру кожу. Из нее сделаю отменный галгатури.
Он громко икнул. Взгляд его скользнул по Хемише, как бы оценивая: хороший ли получится галгатури, и вдруг заметил великолепный железный меч в серебряных ножнах, чудесной мелкой чеканки, с множеством драгоценных камней. Глаза его засверкали, словно алмазы, а язык сам по себе продолжал нести чепуху:
– Знаешь, какие звонкие галгатури получаются из человеческой кожи. Особенно из кожи молодых девушек или детей. Только кожу надо обязательно сдирать с живых, еще теплых, тогда она будет мягкой и упругой.
– Заткнись, дурак! – грубо оборвал его Хемиша. Его мутило от таких советов. Он еле сдержал себя, чтоб не въехать кулаком по обрубленному уху. – Зачем ты мне все это рассказываешь? Хочешь, я сделаю садовую черпалку для дерьма из твоего глупого черепа?
Но толстяк даже не обиделся. Как может кошка обижаться на пойманную мышку?
– Послушай, Хемиша, отдай мне меч. Он все равно тебе не нужен – ведь ты же посол, – Сказал мягче Одноухий Кабан. При этом лицо его выражало детскую наивность. С таким выражением, ребенок выпрашивает кусочек тростникового сахара или сладкий пирожок.
– Зачем он тебе? – зло спросил Хемиша.
– Как зачем? Я же – воин!
– Хочешь получить меч, и им будешь резать, как овец, хеттских женщин и детей, а из их кожи делать звонкие галгатури?
– Я же пошутил, – обиделся здоровяк. – Просто, хотел тебя позлить. Неужели ты поверил, что я, благородный воин, Одноухий Кабан хоть пальцем трону женщину или ребенка.
Хемиша презрительно усмехнулся и отвернулся в сторону. Но вскоре неожиданно предложил:
– Послушай, Толстый Кабан, давай так: услуга за услугу. Я тебе меч, а ты мне поможешь
