Месть Богов - Сергей Анатольевич Шаповалов
Хемиша вскочил на ноги. Его глаза сверкнули жестоким огнем.
– Я его разрублю на части, даже если придется погибнуть…
– Не то, – улыбнулся Суппилулиума и достал золотой цилиндрик с печатью.
Разыскали в храме писца. Он явился с дощечками, покрытыми свежей глины и остро отточенными трехгранными палочками для письма. Лабарна уселся удобнее и начал диктовать:
– Великому властителю Хайасы. Ты благородный сын своего непобедимого народа. Отважный олень родных гор. Солнцеподобный Хитаса. Прослышал я о твоей храбрости и величии рода твоего. Ты подобен Богам. Но странные совершаются обычаи в твоей стране. Где же это видано, чтобы брат брал в жены свою сестру. Боги за это наказывают, и дети появляются с пороками. Никакое волшебство и никакие мольбы, а также, заклинания не помогут избежать их или исправить. Неужели ты хочешь, чтобы сыновья твои родились уродами, а дочери слабоумными?
Внемли лучше слову моему: женись на дочери или сестре своего соседа. У меня есть молодая сестра. Она красива и умна. – Он на мгновение отвлекся. – Цула! Помнишь ту девицу, что представили мне как сводную сестру по отцу? Ты ездил в Цапланду ее смотреть.
– Она же от невольницы, – удивился Цула.
– Значит надо сделать ее мать вольной, а ее саму ввести в Великий Род.
– Если так угодно, Солнце – сделаем!
– На чем мы закончили? – обратился снова к писцу повелитель. – Она молода, красива и умна. Цула! Она молода?
– Ну, если считать двадцать пять молодостью…
– Пусть усвоит, что ей шестнадцать, – решил повелитель. – А она красива?
– Не простой вопрос, – улыбнулся Цула сквозь бороду, пожав плечами.
– Ну, хоть умна? – допрашивал Суппилулиума.
– Умнее козы – это точно.
– Сойдет! – махнул рукой повелитель. – Фазарука ее подготовит в лучшем виде. Пиши дальше, – кивнул он писцу. – Она будет тебе ласковой и послушной женой, а твоему народу мудрой и доброй правительницей. И еще об одном прошу: чтобы сестра твоя не была обижена, выдай ее замуж за меня. Вместе с нашим родством породнятся и наши державы. Тогда два врага станут братьями, и не будет им равных в силе.
Великий лабарна, Солнце Суппилулиума, повелитель Великой Хатти. Мне покровительствуют Бог Грозы и Небесный Бог Солнца.
Писец закончил выводить ровные ряды иероглифов и передал табличку Суппилулиуме. Лабарна прокатил по ней печатью, оставляя рисунок на глине.
Хемиша все понял. Но удивление и возмущение боролись в его душе с покорностью. В конце концов, он вспылил:
– О Солнце наше, неужели ты хочешь породниться с этими чумазыми баранами, которые даже не знают, как мыть лицо. У них же халентувы, что мои овчарни.
– А что ты можешь предложить взамен? – жестко прервал его правитель. – Три года кровопролитной войны и пять тысяч убитых сынов Хатти? В тебе говорит злоба и жажда мести. Пересиль себя и посмотри на это с другой стороны: если все пройдет гладко, то нам открыт путь на Исуву с ее оловянными и медными рудниками. К тому же, мы приобретем дополнительные силы. Неужели воины Хайасы откажутся от похода на Митанни?
Хемиша промолчал, понимая справедливость слов лабарны.
– Ехать придется тебе. Ты знаешь их язык и обычаи. Я в тебе уверен. Жаль, конечно, что нет с нами Фазаруки. Он хитер и может куропатку сосватать за орла. Но ты должен постараться. Забудь давние обиды. Нам нужен этот мир.
– Я сделаю все, как ты прикажешь, Солнце мое, – выдохнул Хемиша. – Но мне понадобится множество безделушек: золотые чаши, ожерелья с камнями и, особенно, богато украшенное оружие. Хайасы любят красивую чеканку на оружии и на латах.
– Все это получишь, – заверил его Суппилулиума, – а также дорогие ткани, тростниковый сахар и дорогие вина. Я сейчас же распоряжусь, чтобы все это, как можно быстрее собрали в Самухе и в ближайших городах. Самое дорогое привезут из Хаттусы. Ты понимаешь, какую ответственность я на тебя возлагаю?
– Все сделаю! – Хемиша встал перед лабарной на одно колено.
– Боги тебя сохранят и помогут. Я буду молить их об этом, – пообещал Суппилулиума, благословляя горца.
7
Дорога – если это можно назвать дорогой – вилась неширокой лентой по краю отвесных скал. Того и гляди, конь оступится на шатком камне и свалится вниз. А лететь долго. Речка внизу, словно тоненькая зеленая змейка; могучие деревья по ее берегам выглядели травинками, заросли кизила и боярышника – клочками мха.
Усталые ослики еле передвигали кривые ножки под тяжестью вьюков. Конь под Хемишей сипло дышал, широко раздувая ноздри. Сам Хемиша весь взмок. Суппилулиума заставил его нарядиться в тяжелую раззолоченную андули из прочной ткани. В ней невозможно даже пошевелиться. Он не привык носить такие наряды, годные лишь для торжественных трапез в халентуве или, в крайнем случае, для небольшой увеселительной прогулки на колеснице. Но на коне, по горам в этих тряпках!.. Он ехал и удивлялся: как только вельможи могут носить такую одежду в длинные дни праздников? Сопреть можно!
Впереди ехал на низеньком ослике проводник. Перед глазами у Хемиши постоянно маячила его сгорбленная худая спина. Он завидовал старику. У того на голое тело надета только куртка из овчины.
– Скоро приедем? – нетерпеливо окликнул проводника измученный Хемиша.
– Уже почти добрались, – ответил старик, не оборачиваясь. – Вон за тем перевалом, – он показал высоко вверх, – начинается горная долина. Она принадлежит племенам Хайасы.
Хемиша огляделся и смутно начал припоминать… Уже бывал здесь, когда в очередной раз гонялся за грабителями – хайасами. Но дальше перевала его с отрядом не пустили. Эти сволочи тоже умеют защищать свои земли.
Дорога, наконец, стала шире и положе. Пропасть отступила в сторону. Ослики зашагали бодрее. Вдруг конь Хемиши настороженно повел ушами, громко фыркнул и застыл на месте. Чутьем воина, Хемиша понял, что тут что-то неладное. Он потянулся за мечом, но не успел… Метко брошенная веревка с петлей на конце крепко стянула плечи. Со всех сторон, с дикими возгласами посыпались вооруженные люди, одетые, в козьи шкуры. Они, в миг, разоружи и связали охрану, затем принялись потрошить тюки с добром.
К Хемише подскочил здоровенный воин в засаленной дорогой хубике. Ассирийский кожаный нагрудник с бронзовыми пластинами еле закрывал необъятное тело. Огромные кожаные сапоги обтягивали толстенные икры. На шее болталось женское ожерелье. Тщательно выбритая голова блестела на солнце. Одно ухо было наполовину срезано. Узкие глаза сверкали с нескрываемой радостью. Черная борода давно не видела расчески и ножниц брадобрея.
– Не сплю ли я, о Боги! – сипло заорал он. – Неужели сам Хемиша пожаловал ко мне в петлю? Вот это улов!
