От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Трумэн открыл заседание, предложив Стимсону изложить свои взгляды. Тот заметил, что будущее атомной энергии должно заключаться в дальнейшем развитии научных исследований и применении вновь полученных знаний в промышленных целях. Научные секреты, по мнению военного министра, уже не были секретами. Проблема в том, как обращаться с этими секретами, чтобы обеспечить безопасность всего мира. После чего повторил предложения из своего меморандума.
Трумэн предложил заслушать Вэнивара Буша, директора Управления научных исследований и разработок. Буш считал, что предложение Москве об обмене научной информацией откроет двери для международного сотрудничества в области атомной энергии и в конечном счете для эффективного контроля. Альтернативой этому станет гонка ядерных вооружений.
– В ближайшие пять лет советская сторона может достичь тех же успехов, которых добились мы к настоящему времени, – считал Буш. – У нас нет преимущества в знании или в активности ученых-физиков. Я за то, чтобы предоставить России всю информацию обо всем, что у нас есть касательно принципов атомной энергии. Такой шаг не предполагает разглашения секрета атомной бомбы. Этот секрет заключается главным образом в деталях конструкции самих бомб и в технологиях их изготовления. То, что дано и что получено, есть научное знание. Более того, мы не можем хранить научные секреты от России, не скрывая их также и от основной части американских ученых. Перед нами стоит проблема. Можем ли мы работать с Россией и доверять ей? В какой-то степени этот шаг позволит нам выяснить это. Но общее преимущество заключается в том, что этот шаг, когда он станет известен, возвестит всему миру, что мы хотим идти по пути международной доброй воли и взаимопонимания.
Вопрос действительно был поставлен ребром, и он касался будущего советско-американских отношений, а значит и всего мира.
Замещавший находившегося в Лондоне госсекретаря Бирнса Дин Ачесон вроде как согласился со Стимсоном. Но тут же заметил:
– При обмене научными знаниями необходимы гарантии. Американские ученые должны были быть полностью информированы о советских разработках, чтобы не возникло одностороннего обмена, в котором мы давали бы информацию и не получали ничего в ответ. При этом Объединенные Нации не могут функционировать в области атомной энергии без соглашения между Соединенными Штатами, Великобританией и Россией.
Министр финансов Фред Винсон возражал категорически:
– Почему тогда, если мы хотим поделиться частью наших знаний об атомной энергии, нам также не поделиться заодно и всеми военными секретами? Обмен информацией окажется односторонним, и мы почти ничего не получим взамен.
Министр юстиции Кларк согласился с Винсоном, заметив, что с учетом ситуации в мире не видит смысла делиться секретами.
– Мы обсуждаем не вопрос о передаче секрета самой бомбы русским или кому-либо еще, а возможности наилучшего контроля над атомным оружием и обмен исключительно научной информацией, – напомнил президент тему обсуждения.
После этого министр почт и телеграфа Боб Ханнеган поспешил поддержать Стимсона.
Слово взял Форрестол:
– Проблема имеет как военный, так и гражданский аспект, и оба эти аспекта должны быть согласованы. До дальнейшего изучения не следует предпринимать никаких поспешных действий. Готов представить соображения по этому вопросу.
Трумэн идею подхватил и предложил всем собравшимся представить свои предложения в письменном виде.
Министр сельского хозяйства Андерсон заявил:
– Я решительно выступаю против раскрытия любых научных или коммерческих секретов. А тем более не должны раскрывать военный секрет атомной энергии. Я не доверяю русским, и не верю в их готовность ответить взаимностью на наше предложение.
Генри Уоллес поинтересовался:
– Будем мы следовать линии ожесточения или линии мира? Научный прогресс не может быть сдержан искусственными законами.
Поддержал Стимсона. Как и заместитель военного министра Роберт Паттерсон, которого через несколько дней Трумэн назначит его преемником. Министр труда Швелленбах, глава федерального управления общественных работ Филипп Флеминг и председатель комиссии по рабочей силе в военной промышленности Пол Макнатт с оговорками также поддержали Стимсона.
Лео Кроули, председатель комитета военно-промышленного производства Джулиус Круг, глава управления военной мобилизации и реконверсии Джон Снайдер и временный председатель Сената Кеннет Маккеллар предложили не спешить с решением.
Согласно записи Коннелли, 13 участников заседания поддержали позицию Стимсона, трое высказались за то, чтобы подождать с реализацией плана, и четверо ее отвергли.
Трумэну была еще известна позиция начальников штабов. ОКНШ предлагал сохранить все секреты. В отсутствие согласия между великими державами по фундаментальным внешнеполитическим проблемам обнародование информации об атомном оружии подстегнет гонку атомных вооружений и подвергнет Соединенные Штаты еще большей опасности. Начальники штабов призвали «в течение, вероятно, ограниченного периода американской монополии оперативно и энергично предпринять шаги политического характера» для установления международного контроля над применением атомного оружия. «Возможность того, – заключили они, – что другие страны могут преуспеть в разработке атомного оружия в не столь отдаленном будущем, предполагает, что вопрос о политическом контроле является вопросом первостепенной важности».
Трумэн весьма быстро и эффективно в зародыше задавил инициативу Стимсона, поддержанную подавляющим большинством членов его кабинета.
На следующий день после заседания кабинета «Нью-Йорк таймс» представила отчет об этом сверхсекретном совещании, в котором не оказалось ни слова правды. На первой странице красовалась статья Феликса Билейра под говорящим названием: «Просьба предоставить Советам атомные секреты в правительстве: по плану Уоллеса поделиться данными о бомбе в качестве гарантии мира решения не принято». В пространной статье неоднократно упоминался якобы представленный на заседании и ставший предметом обсуждения «план Уоллеса» о передаче секрета ядерного оружия русским. Стимсон был упомянут лишь однажды как заявивший, что этот вопрос должен быть «поставлен перед международным органом, который будет создан в ближайшем будущем». При этом армия и военно-морские силы «готовы до конца противодействовать выдвинутому предложению». Поддержка этой идеи, говорилось в статье, была оказана со стороны «приверженцев Уоллеса».
И в тот же день генерал Гровс выступил с пространным заявлением о том, что, по его мнению, атомная бомба должна оставаться американским секретом.
После этого план Стимсона был обречен. «Предложение Стимсона, пишет Батлер, – глубоко уважаемого республиканца, который не только служил военным министром в администрации Рузвельта, но также военным министром в администрации Говарда Тафта и госсекретарем в администрации Герберта Гувера, который санкционировал применение атомных бомб и выбрал города для нанесения удара, был представлено как идея Генри Уоллеса, бывшего вице-президента, являвшегося весьма противоречивой личностью».
Сам Трумэн в мемуарах умывал руки: «Известие о том, что я провел заседание Кабинета по вопросу об атомной энергии, быстро привело к появлению ложных сообщений о том, что на нем произошел резкий раскол относительно „передачи бомбы русским“. После заседания Кабинета я провел выходные на острове Джефферсон с несколькими конгрессменами и официальными лицами правительства, а по возвращении в Вашингтон корреспондент Белого дома
