Игорь Агафонов - Кровь королей
— К башням, Марк! — орал Утер, вращая мечом. — Бери два десятка, и очистите их! Остальные за мной!
Они мчались по темным улицам погруженного в сон Вапинкума. Маленький городок тотчас наполнился топотом копыт, громкими криками и лязгом оружия.
Повсюду мелькали факелы, огромные тени прыгали по камням мостовой и стенам домов. Марк вел свой отряд к двум башням, возвышавшимся у восточной стены.
Здесь, как сказал Утер, размещались оставшиеся в городе воины Гирция.
Стремительно преодолев три-четыре стадия, они ворвались на небольшую площадь и тут же, на ходу соскакивая с коней, бросились к деревянным воротам.
Нападения тут никто не ждал, а потому это была не битва, это была резня.
Только трое стражников оказались вооружены, но их смели сходу, остальных незадачливых вояк, почти всех полупьяных, вытаскивали из постелей, а то и прямо из-за столов и убивали на месте. В четверть часа все было кончено — оставив за собой полтора десятка трупов, Марк, не медля, повел своих на форум.
Здесь главные силы их армии, под командованием Риотама, штурмовали укрепленный особняк Гирция. На озаренном факелами форуме творился полный хаос. Яростно воя, крестьяне выбивали ставни в окнах, пытались пролезть внутрь, их встречали мечами, копьями и даже второпях подхваченными тяжелыми скамьями — застать врасплох самого Гирция явно не удалось, его немногочисленная охрана, рабы и домочадцы отбивались изо всех сил.
Тяжелые дубовые двери трещали под ударами мраморной статуи, которой два десятка опьяненных кровью бойцов били на манер тарана.
— Раскачивай! Раскачивай! — орал Утер, сам ухватившись за неподъемный пьедестал в первых рядах. — Вы мужики или бабы беременные?! Раз, два, взяли!
В момент, когда Марк влетел на форум, могучий удар потряс дверь, и она с треском рухнула. Разъяренные мстители ворвались в дом.
— Гирция! Дайте мне Гирция! — вскричал Фульциний, охваченный горячкой боя, и расталкивая людей бросился в просторный вестибул, потрясая мечом.
Между тем, на форуме скапливалась толпа разбуженных шумом горожан. Они смотрели угрюмо, многие сжимали в руках топоры, ножи, вертела и прочее импровизированное оружие. Оглянувшись на них, Утер вышел вперед.
— Граждане! — сказал он. — Тирану пришел конец. Римская власть восстановлена. Больше не нужно терпеть — хватайте прислужников Гирция, доносчиков, прочих кровопийц! Тащите их на форум — здесь будет суд.
— Вот ты, — обратился он к стоящему впереди здоровяку, вооруженному молотом. — Кто таков?
— Корникс, кузнец я, — хмуро ответил тот.
— Вижу, человек ты здесь уважаемый. Поможешь разобраться, кто друг, а кто враг. Бери людей, действуй! А мы пока крысу из норы вытащим… Эй там, палите костры, чтоб светло было!
До горожан быстро дошло, что пробил, наконец, час свободы. Впрочем, судя по лицам, для некоторых это означало возможность безнаказанно свести счеты и всласть пограбить, но Утер рассудил, что с такими можно разобраться и позже.
Пока же его слова возымели действие — взмахнув молотом, Корникс выкрикнул несколько имен. Толпа взревела и бросилась на улицы. Утер кивнул и направился к дому. За его спиной несколько человек уже разводили огромный костер.
Как только рухнула дверь, организованное сопротивление обитателей особняка разом прекратилось. Ворвавшись в дом, люди Минуция добивали тех, кто не бросил оружие, искали и ловили пытавшихся спрятаться в многочисленных закоулках и комнатах. С отчаянными криками разбегались рабы, наспех вооруженные было хозяином. Они бросали оружие и, подняв руки, умоляли их пощадить.
Стремительно миновав вестибул, Фульциний выбежал в атрий. Здесь, прижатая к имплювию, все еще отбивалась челядь Гирция — трое или четверо слуг, вооруженных кто чем, но среди них выделялся высокий германец в синей тунике.
Вспрыгнув на бортик имплювия, он ловко размахивал длинным мечом, не подпуская к себе врагов. У его ног уже валялся окровавленный труп, на глазах Фульциния он ранил еще двоих. Столкнувшись с таким отпором, вчерашние крестьяне дрогнули и откатились к колоннам атрия. Германец захохотал и высоко поднял меч — челядь тут же сплотилась вокруг него, готовясь дорого продать свои жизни.
— Все равно перебьем, твари! — выкрикнул кто-то из нападавших. — На копья подымем!
Из окон второго этажа вырывалось пламя, — то ли дом уже подожгли, то ли само так вышло, — и в красноватых отблесках Фульциний всмотрелся в лицо германца. Что-то в нем показалось ему знакомым. Пять дней назад, когда они расставались с Венанцием в лесу под Эбуродуном, патриций описал ему предводителя разбойников. По словам Венанция, у того не хватало половины правого уха — в точности, как у этого. Могло ли это быть совпадением? Марк в это не верил.
— Эй ты, — сказал он, решительно шагнув вперед. — Не Сигерик ли тебя зовут?
Германец вздрогнул.
— Ты меня знаешь?
— Где Ливия, гад?!
— Кто?
— Девушка, которую ты похитил! Где она? Скажи и, может быть, я сохраню тебе жизнь.
— О чем ты болтаешь?
— Пять дней назад. Постоялый двор под Эбуродуном. Ну! Говори, ублюдок!
— Ах, вот ты о чем… — Сигерик усмехнулся. — Твоя что ли баба? Ну так я с ней хорошо позабавился. Она у тебя ничего, римлянин. Из нее выйдет хорошая шлюха! А уж как она…
Взревев, как раненый вепрь, Фульциний прыгнул вперед. Один из рабов, распаленный боем, попытался заступить ему путь, вскинув огромный топор. Не сбавляя шаг, Марк лишь слегка отклонился и вонзил меч в живот неуклюжего парня. Кровь хлынула на плиты атрия, Фульциний переступил через труп и тотчас лязгнули, столкнувшись, клинки — Сигерик сделал длинный выпад, пытаясь достать врага.
Насмерть перепуганные рабы побросали оружие и отступили к имплювию, но никто не посмел вмешаться в их поединок. Марк бился молча, с трудом сдерживая клокотавшую ярость. Сигерик больше не ухмылялся — в глазах римлянина он прочел свой приговор, но и трусом германец не был. Звенели мечи, слышалось тяжелое дыхание соперников. Все — и сдававшаяся челядь и бойцы Фульциния во все глаза смотрели на поединок.
— Где она?! — крикнул Марк, отбив очередную атаку. — Скажи и, клянусь щитом Марса, я пощажу тебя даже сейчас!
— Отправляйся в ад! — прохрипел Сигерик и, резко вывернув кисть, ударил мечом снизу вверх.
Зрители разом вскрикнули. Клинок просвистел на волосок от шеи декуриона — Фульциний лишь чудом успел уклониться — и тут же его собственный меч вонзился в широкую грудь германца точно посередине. Секунду Сигерик висел на клинке, его глаза вылезли из орбит, горлом хлынула кровь, на тунике мгновенно проступило большое темное пятно. Марк выдернул меч, и германец тяжело рухнул на пол.
