Игорь Агафонов - Кровь королей
Красс едва не рассмеялся в лицо послу — настолько невероятным образом тот вывернул наизнанку грабительские планы Эвриха!
— Так вот как вы объясняете свою разбойничью вылазку? — сказал он. — Избавь меня от подобной лжи. И я, и ты отлично знаем цену твоим словам. Готы шли грабить и убивать. А если бы их не смогли остановить, они вошли бы в саму Италию. И вовсе не для того, Э чтобы «помочь законному императору». Не надо рассказывать мне безумные сказки. Я еще не сошел с ума, чтоб им поверить. Ты говоришь, Эврих хочет мира? И что же он предлагает? Каковые его условия?
Арванд покачал головой:
— Ты все не так понял. Вернее, тебя неверно проинформировали. В действительности все было так, как я и сказал. Я могу доказать тебе это, если ты…
— Нет, я этого гаденыша точно задушу! — сказал Паоний. — Позволь?
— Видишь, Арванд? — спросил Красс. — Если ты будешь продолжать считать нас доверчивыми младенцами, нам с тобой говорить не о чем. Так что просто передай мне, что предлагает Эврих.
— Как прикажешь. Римская армия должна отойти за Родан. Тогда между нами может быть заключен мир, а граница по Родану останется нерушимой на вечные времена.
— И это все?
— Все. Король Эврих более ничего не требует.
В палатке послышались возмущенные голоса, казалось, каждый хочет сам ответить наглому послу, но Красс поднял руку и все тотчас умолкли.
— Вот как? — медленно проговорил Красс. — Не требует, значит? Тогда послушай меня и передай своему варварскому вождю. Передай ему, что требует проконсул и военный магистр Марк Лициний Красс и чего требует Рим. Эврих должен освободить незаконно занятые им римские провинции в Аквитании и Иберии. Вся его армия должна сложить оружие и сдаться на милость римского народа. В этом случае его судьбу и судьбу его людей определит Сенат.
Возможно, готам будет позволено продолжать службу под римским командованием.
Это все, что я могу обещать.
— Ты шутишь?! Это даже не условия, это…
— Если же Эврих не согласится на мои условия, я перебью всех его варваров до последнего, а его самого притащу в Рим в цепях. Если тебе нечего больше сказать, иди и передай мои слова Эвриху.
Арванд побледнел, но не замедлили с ответом.
— Ты говоришь так, будто уже победил. Будто разбил войско готов в бою и взял их города. Будто мы сейчас стоим не у самых ворот королевства готов, а уже где-то на берегу Океана у последней крепости. Но разве это так? Подумай, Марк Красс. В Аквитании тебя ждет жестокая война. Не обманывай себя. У Эврих людей больше, чем у тебя. Войска из Испании уже отозваны, и тебе предстоит иметь дело со всей мощью вестготов. Даже если ты победишь, — а это невероятно, — у тебя просто не останется сил, чтобы удержать границы Империи. Вандалы, бургунды, алеманны и саксы хлынут на ее земли, которые тебе уже нечем будет защищать — все твои легионы останутся под стенами Нарбона и Толосы, лягут мертвыми в лесах Аквитании и на перевалах Пиренеев.
Такова была бы цена твоей победы над Эврихом, но ты, повторяю, ее не добьешься.
Подумай и о судьбе римских провинций в Испании. Сейчас только воины готов стоят между ее городами и дикими свевами. Их король Ремисмунд только и ждет, чтобы готы ушли сражаться с тобой, а как только это случится, орды свевов затопят полуостров, предавая все огню и мечу. Испания будет разорена — и это также цена твоей победы. Ты видишь — война с готами приведет Империю к гибели. Так может ты передумаешь, и согласишься на справедливые условия мира, предложенного королем Эврихом? Это спасет сотни тысяч жизней и только так, в дружбе с готами, ты сможешь вновь привести Рим к процветанию. Выбирай же — истребительная война и разорение римских земель, или мир и спокойная жизнь Империи. Я все сказал.
— Думаешь напугать меня своим красноречием, Арванд? Не выйдет. Мои условия неизменны — сдавайтесь на милость Рима без всяких условий. Или попробуйте сразиться с моими легионами. Мы уже разбили вас, теперь добьем до конца.
Иди. Ты должен немедленно покинуть наш лагерь.
Арванд хотел еще что-то сказать, но, повинуясь приказу Красса, Кассий подхватил его под локоть и вывел из палатки.
— Преклоняюсь перед твоей решительностью, великий Красс! — сказал Паоний, довольно потирая руки. — Мы раздавим наглых варваров, не сомневаюсь!
Напрасно только ты отпустил этого негодяя…
— Ты тоже так считаешь, Цестий? — спросил Красс, обернувшись к молчавшему все это время префекту.
— В его словах есть доля правды. Война предстоит нелегкая. Но… Мы всего лишь солдаты, ты принял решение, и мы будем сражаться. А вот свевов, и правда, не стоит сбрасывать со счетов…
К воротам Вапинкума они подъехали в сумерках. Подумав немного, Утер решил не рисковать, предпочтя потерять несколько часов, но зато теперь врагам труднее было бы распознать его военную хитрость. Три десятка крестьян, надев броню и взгромоздившись на уцелевших коней, изображали наемников Гирция, остальные полсотни следовали между ними, сбившись плотной группой. Это были «пленные», оружия у них не было, но каждый всадник вез с собой лишний меч и щит. Сам Риотам маскироваться не стал, продолжая играть роль предателя, он ехал рядом с Фульцинием.
— А что будет, если они нам не поверят? — спросил Марк, осадив коня в сотне шагов от ворот.
— Тогда это будет самый короткий штурм города, — пожал плечами Утер. — Но они поверят. Этих крестьян они в грош не ставят. Давай, вперед!
— Кто такие? — раздалось со стены.
— Глаза раскрой! — Хрипло крикнул Фульциний, пытаясь изменить голос и стараясь разглядеть хоть что-нибудь против света факелов.
— Вернулись, что ли?
— А то! Подарок Толстяку привезли! — «Толстяком», как сказал Утер, люди Гирция называли хозяина. — Открывай ворота!
Несколько томительных мгновений прошли в полном молчании, но вот заскрипели ворота и тяжелые створки начали расходиться. Фульциний подался вперед. Дорогу ему заступили двое солдат с факелами. Марк нагнул голову, стараясь скрыть лицо.
— Все что ли вернулись? — спросил один, высоко поднимая факел. — Ну, как говорится… Эй! Ты кто такой? Где Гернот?!
Притворяться дальше не имело смысла. Марк бросил коня вперед и ударил фрамеей. Солдат захрипел, лезвие высунулось у него между лопаток.
— Бей! — заорал Фульциний, влетая в ворота.
Позади свистнул меч Утер, второй солдат съехал по створке ворот — на его лице застыло безмерное удивление, а отряд уже ворвался в город. Бывшие «пленные», которым мгновенно раздали оружие, устремились вперед нестройной толпой, оглашая улицы грозным ревом.
