Хлеб печали - Станислава Радецкая
Она все еще надеялась, что они смеются не над ней. Разве не могла Лене как-нибудь забавно упасть в воду? Когда она осмелилась вновь поднять глаза от юбки, то на их лицах было только любопытство и беспощадность. Грета так разошлась, что начала икать смешным голосом, и схватилась за живот.
- Иди домой и не лезь к нам больше! – велела Мари. – Нечего перед нами обновками хвалиться. Перед козой своей хвастайся, вот тебе верная подруга. Такая же умница и затейница!
В груди стало пусто, будто там поселился ветер, и Лене поникла, стараясь не заплакать; если она заплачет, то они ее не пожалеют. Будь Лене постарше, она бы наверняка нашла что им ответить, но ей стало грустно: как же она вернется домой? Матушка будет охать и вздыхать, что нельзя ее отпускать, мол, не хозяйка вырастет, а распустеха, всякую вещь испортит или потеряет. Брат ее задразнит, когда узнает про то, как над ней подшутили, а бабка Магда сурово нахмурит брови и не позволит ей мотать пряжу вечером, а еще чего доброго - отберет козочку
Лене вздохнула, поглядела на девчонок, которые никак не могли успокоиться, на свои босые пальцы, к которым прилипла грязь и шелуха, круто развернулась и пошла прочь, уговаривая себя не унывать.
Вслед ей несся смех и грубые шутки, каждая из которых била в спину не хуже камня. Лене все убыстряла шаг, потирая ссадину на руке, а как только девчонки скрылась за поворотом, девочка побежала, сломя голову, словно от этого должно было стать легче. Ей мерещилось, что кто-то пристально смотрит на нее из лесу, будто хочет посмеяться ее незадачливости, и она все ниже опускала голову.
Козочка жалобно заблеяла, когда отстала от хозяйки, и Лене наконец-то опомнилась. Она схватилась за ствол ближайшего дерева и опустилась на землю, в мягкий и нагретый солнцем мох.
- И подумаешь, - сказала Лене козочке, опасно всхлипнув. – Пусть дразнятся. А я и рада, что ты моя подружка, и все тут.
Козочка боднула ее в плечо крутым лбом. Она осторожно взяла с рукава Лене плеть водорослей и принялась задумчиво жевать.
- Вот вырастешь, у тебя появятся рога, и забодаешь их всех, - добавила Лене со вздохом, потому что ей вовсе не хотелось никому причинять зло. Она подобрала ноги под себя, чтобы согреться, и обняла козочку за шею. Та вздохнула и послушно легла рядом.
Лене уткнулась в теплый бок, крепко зажмурив глаза. И почему она всегда все делает не так? Берта и Грета ссорились через день, но жить друг без друга не могли, девицы постарше все время ходили парами, шептались и хихикали между собой, пока работали, и только Лене всегда была одна-одинешенька, сама по себе. Как бы ей хотелось, чтобы у нее тоже была подруга, с которой можно было бы делиться всем на свете! В дождь они бы залезали под крышу перебирать зерно и слушали бы, как мягко капли стучат снаружи, и ходили бы вместе за земляникой, и учились бы ткать и готовить, и…
Она незаметно задремала, пригревшись на солнце. Лене приснилось, что козочка превратилась в настоящую девочку, и во сне они собирали чудные ягоды, такие крупные и сочные, что их жалко было есть, однако куст земляники внезапно вырос в размерах и больно ударил Лене усиком, похожим на хлыст. «Ты всегда будешь одна», - сказал он строгим бабкиным голосом, накрыл козочку листвой и бросил в Лене мокрым комком грязи. Теплое и липкое растеклось по ее лицу, мешая дышать, и она испуганно потерла нос рукавом рубахи, не соображая, происходит ли это во сне или наяву. Ей достался еще один удар – теперь по голове, и Лене подскочила на месте, широко открыв глаза – на веках у нее налипла грязь, и глаза немедленно защипало. Грета и Мари стояли над ней с беспомощными и злыми лицами. Чуть поодаль упиралась и жалобно мекала козочка, мотая головой: Берта накинула ей на шею веревку и нарочно дергала за нее, мучая любимицу Лене.
- Ведьмина внучка! – со слезами в голосе воскликнула Грета, а Мари, крепко сжав губы, отвесила Лене подзатыльник. Он был такой сильный, что у Лене даже растрепалась коса, но она не издала ни звука и только схватилась за место удара, изумленно глядя на своих мучительниц.
- Держи козу, - прошипела Мари Берте, не оборачиваясь и не сводя глаз с Лене. Грета наклонилась и зачерпнула еще грязи. Она пылала желанием мстить, но Лене не понимала, что произошло.
- Из-за тебя. Пропали. Утята, - раздельно сказала Мари. Лене не осмелилась напомнить ей, что она тут не причем, наоборот, это над ней хотели подшутить.
- Если мы придем без утят, мой отец меня живьем закопает! - слезы сменились ненавистью, и даже веснушки Греты побледнели, пока она говорила. Отец у нее действительно отличался крутым нравом и был скор на расправу.
- Твоя бабка знает, как найти их. Заставь ее это сделать! – Мари остановила Грету, которая была готова кинуться на Лене. – Пока они не вернутся, твоя коза будет у нас.
- И тебе лучше поторопиться! – Грета все-таки швырнула в нее грязью, и Лене вздрогнула, когда она попала ей в щеку и потекла по шее. Она прижала руки к груди, умоляюще глядя на своих мучительниц, но они лишь одарили ее гневным взглядом и пошли назад, к омуту, поволочив за собой козочку. От ее копыт на земле остались четыре борозды.
Лене долго не могла сдвинуться с места. Она так растерялась, что не знала, что ей делать; утята, козочка, башмаки, чулки, косынка
