Ратибор. Капель первого круга - Виктор Анатольевич Тарасов-Слишин

которой, очень осторожно, извлёк притёртую пробку. Затем он снова, пошарил в кожане и вытащил золотую трубку, похожую на соломинку. Нижний конец трубки, он опустил в горлышко сосуда, а её верхний конец, заткнул указательным пальцем. В итоге, Микула вынул трубку из бутылки и приподняв запирающий палец, провел её нижним концом, по месту желаемого разреза.

В сей же миг, из трубки стала потекла серая жидкость, которая в месте своего соприкосновения с чешуёй, начала шипеть и выделять белесый, вьющийся дымок. Имеющий кислый, неприятный запах и кислый вкус. После чего, на пластинках чешуи, пролегла тёмная полоса! «Дед, что это такое?!» – с опаской спросил я. «Это особоё зелье, которое даже харалуг растворяет, а как его делают, твоя прабабка ведает. – задумчиво ответил велет и продолжил. – Теперь Ратин, этот тёмный надрез, смочи водой и пробуй резать!».

Действительно, под тёмной полоской, проделанной зельем, радужная чешуя сильно истончилась и стала хрупкой. Когда в том месте, я начала резать харалужным ножом, чежа оделялась без усилий! Однако мне, больше понравилась резка, невесомым змиевым плубом. Такая работа, требовала аккуратности и временных затрат. Тем не менее, за два часа кропотливого труда, чежа с тулова змия, была снята полностью и тщательно промыта в проточной воде. Затем разложена на траве, сохнуть под лучами Ярилы.

После обестни, я приловчился и стал осторожно выворачивать, плоские и удивительно лёгкие, ребра аспида. Под присмотром Микулы, который хмуро ждал того мгновения, когда я подберусь к внутренностям змия. «Сейчас будь повнимательней, Ратин. Не проткни мешки! Сперва возле устьица, перетяни грудной мешок и отодвинь в сторону. Ага, вижу что готово! Теперь достанем брюшной мешок, который облегчает змия. – уточнил наставник и добавил. – Только сперва, возьми жилу и перетяни его, возле горловины. Ага, здесь! Теперь перережь его пуповину и крепко держи. Пока не вытаскивай, а то улетит. Просто придави! Азъ пока, валуны притащу и веревки».

Мне пришлось крепко придавить, брюшной мешок руками, не позволяя ему вырваться из под верхних рёбер змия. Вскоре, когда Микула перенёс три здоровых валуна, я спросил: «Дед, а что в грудном мешке змия, находится?». После того, как наставник крепко закрепил верёвку на валунах и начал обвязывать, полупрозрачный легкотворный мешок, ответил: «В малом мешке, слюна змиева скапливается, которая смешиваясь с воздухом и самопроизвольно вспыхивает пламенем, когда он плюётся! Поэтому его огнетворным пузырём, называют». Большой же мешок, напоминал рыбий пузырь, только во тьму раз больше. После того, как наставник его надёжно обвязал, соединив с булыжниками, произнёс с облегчением: «Добро! Теперь Ратин, можешь его отпустить. Меня радует то, что твой змий, был ишшо мал! Иначе пришлось бы, вязать с десяток, таких валунов! Поскольку зрелый Горыныч, легко берёт матку на двадцать пудов, а его легкотворный пузырь, втрое больше!».

Приноровившись, Микула переместил объемные валуны, вместе с рвущимся в небо, легкотворным мешком, в сторону берёзы и завязал конец верёвки, обернутой вокруг ствола, на узел. Затем довольный, подошёл ко мне и постоял рядом, разглядывая наше творенье. Когда же он, заметил на моём лице, немой вопрос, то поспешно ответил: «Мы понесём легкотвор вверх, вдоль берега Кривого ручья и спрячем в пещере Острой скалы». Затем поинтересовался: «Теперь ты понял, почему змий оказался лёгким?». На что я ответил: «Уразумел воотчию! Василиск лёгкий оттого, что его кости пустотелые, а легкотворный мешок, тянет его душу вверх!». Темнело, а наших дел не убавлялось. Поэтому я сбегал на хутор и предупредил Глаю, чтобы она приехала за нами, но только завтра, в час поудани.

Занялось третье утро, нашего пребывания на Перуновой поляне. Мы встали позже обычного, но после размеренного, сваорного чаепития, всего за пару часов, к началу обестни, наверстали упущенное. Засучив рукава с первой частью Утроси и закончив в Поутрось, мы бодро оттартали и спрятали в схроне Острой скалы, легкотворный пузырь аспида. После чего, спешно вернулись и проделали множество дел. Таким образом, к середине дня, к концу часа подани, перед нашим взором, образовалась куча, бесценной рухляди!

Прибытков, полученных из души аспида, получилось немало. Тщательно промытые и увязанные в связки, рёбра. Три отреза, скатанной в тюки, самой ценной в мире и удивительно прочной, чежи живота! Связка тонких, длинных и лёгких костей крыла. Бережно закупоренный и уложенный на хранение, в отмытый череп, грудной пузырь с огнетвором. Замотанные в сухое вервиё, челюсти змия с невероятно прочными, пластинчатыми зубами.

Русалки перестали недовольно зыркать на нас из кустов, дождавшись своего счастливого часа. Когда мы с Микулой, закончили вонючее безобразие. Конечно, мы сочувствовали навьим духам и сделали всё возможное, что бы как можно скорее, завершить свои труды. Так что в последний, дневной час поудани, превозмогая усталость, мы захоронили змиевы внутренности и прибрались на Священной поляне. После чего, уважили подношениями Перуна, Велеса и его Лесного волка. Поблагодарили русалок ручья, за проявленное долготерпение и окурили дымом здравницы, Священный дуб. Как положено, совершили всё праведно, во Славу Рода!

Месяц дайлетъ, подходил к концу, поэтому начиная с завтрашнего, тридцать второго числа, в течении его последней девятицы, мы решили закончить, обработку всей чежи. Предварительно вымочив её в растворе дубовой коры с последующим натяжением, для выравнивания. Неспешно размышляя, на будущее о том, как нам лучше изготовить аспидную бронь и оружие. Потому что с началом нового сороковника, месяца Эйлетъ, мы будем заняты, распашкой полей. В который, как и все Рысичи округи, мы начнём сеять ячмень, овёс и сажать репу.

Вскоре, в сопровождении ушастой троицы, на телеге приехала Глая. Так что с началом вечернего часа паобедъ, всей гурьбой, мы воротились домой. Прибрав всё аспидное добро, в стоящий на задворках терема, сарай. К которому с тех пор, из за едва заметного, но отвратительного запаха, никакая живность вообще не приближалась. Даже проходящий недалеко, Лесной хозяин, рявкнул от возмущения и удалился, куда подальше!

Кроме всех совершаемых или намеченных нами дел, старцы никогда не забывали о моём обучении. Так по утрам, в чётные – второй, четвёртый и осьмой дни недели. По три часа, начиная в сваоръ и заканчивая в поутрось, прабабка наставляет меня Православным Поконам Инглиизма. Которые были заповеданы нам, Первопредками Славяно-Арийской Расы или рассказывает Летописи Рысьих Родов, обращая моё внимание на то, что мы выходцы из Даарии. В том числе, обучает Православной Грамоте. В первую очередь, она учит меня, сложным образно-руническим письменам – Дарийским Трагам и Харийской Каруне. Потом объясняет особенности переходной – Святоруской Буквицы или тонкости буквенной – Расенской Молвице. Благодаря общей совокупности знаний, Глая учит меня, образно мыслить. На уровне