Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках - Альберто Тозо Феи
* * *
Пройдите по калле Сан-Матео до перекрестка с отходящей налево калле де ле До Спаде (calle de le Do Spade, «улица Двух шпаг»), с одноименным сотопортего. Здесь размещалась остерия, носившая то же имя, и ее существование зафиксировано по меньшей мере с 1488 года. Как следует из мемуаров Казановы, здесь разворачивалось одно из его бесчисленных приключений.
На Карнавале и не такое видали
Как-то вечером во время карнавала 1745 года некий дворянин из дома Бальби и его друг, неисправимый бабник, заприметили в винной лавке на Кроче хорошенькую простолюдинку с мужем и еще двумя друзьями. Подойдя к ним, наши приятели отрекомендовались государственными служащими и велели, именем Совета Десяти, мужу и всем остальным следовать за ними на остров Сан-Джорджо[49]. Повод? Все трое мужчин одеты в костюмы занни («предка» Арлекина), а в этот день произошло убийство, причем убийца носил именно этот костюм, так что все одетые подобным образом должны быть допрошены. Добравшись до Сан-Джорджо, Бальби и Казанова (а это был, разумеется, он) высадили бедняг и поспешили обратно к женщине, остававшейся в той же винной лавке с другими приятелями. Они увлекли ее за собой в остерию делле Спаде, где вместе отужинали, напоили ее и потом «пользовали» ее хорошенько по очереди всю ночь, прежде чем отпустить домой.
Казанова уверяет, что в конце концов женщина была вполне довольна и сама их благодарила. И уж конечно никто ее ни к чему не принуждал и не подвергал насилию. Как бы там ни было, эпизод этот Казанову не красит, но последствий он не имел – полиция предпочла в данном случае не вмешиваться. Лишь много лет спустя Казанова узнал, что сбирам (венецианским сыщикам) были прекрасно известны имена всей его развеселой компании и все их проделки, от самой невинной до самой тяжкой. Но они до поры до времени ничего не предпринимали, несмотря на имеющиеся доказательства, благодаря дружбе Казановы с влиятельным лицом – сенатором Маттео Джованни Брагадином, которому он спас жизнь и который наряду с Марко Дандоло и Марко Барбаро выступал в качестве одного из самых щедрых покровителей Казановы.
* * *
Продолжайте идти по этому переулку, пока не пересечете понте де ле До Спаде (ponte de le Do Spade) и начинающиеся за ним калле и сотопортего дель Капелер (calle e sotoportego del Capeler). Затем сверните налево на калле деи Боттери (calle dei Botteri) и следуйте по ней прямо, пока не дойдете до развилки. На ней возьмите направо – и короткий проулок выведет вас на маленькое кампьелло с занятным названием Карампане (campiello Carampane).
Венеция красных фонарей
Вообще-то это название не одной только площади, оно распространяется на всю прилегающую территорию. Здесь в 1360 году Яснейшая республика учредила особое «Кастеллетто» – несколько домов, специально отведенных для проституток. Название, буквально значащее «крепостца», намекало на то, что новое учреждение охранялось шестью стражниками и вообще походило по своему внутреннему распорядку на крепость. Но поскольку в ту пору гулящие женщины в Венеции пользовались достаточной свободой, как социальной, так и религиозной, а ограничения носили скорее внешний характер – например, им запрещалось носить ювелирные украшения и предписывалось надевать желтое, их отличительный признак, – проститутки начали выбираться из своей крепости и селиться вокруг Кастеллетто, в домах, принадлежащих семье Рампани. Их собственное фамильное палаццо размещалось здесь же и было известно под названием Ка Рампани (Ca’ Rampani), с использованием обычного венецианского сокращения Ca’ – от casa, «дом».
Таким образом, девка, обретающаяся под сенью Ка Рампани, стала зваться «карампана», во множественном числе – «карампане», и само это слово на много веков стало в Венеции синонимом проституции. Вплоть до последнего времени это слово считалось оскорбительным, обозначая или легкодоступную женщину, или, что еще хуже, сводню. Сейчас его значение немного поменялось – этим словом стали обозначать дамочку, давно перешагнувшую за «средний возраст», но продолжающую краситься, одеваться и вести себя как молоденькая.
* * *
А теперь пройдите калле и сотопортего де ле Карампане и сверните направо на рио терá де ле Карампане (rio terà de le Carampane). Пройдя ее насквозь, еще раз сверните направо, на фондаменту де ле Тетте, к которой примыкает понте де ле Тетте. Сами эти названия – недвусмысленное напоминание о том, что мы по-прежнему находимся в квартале красных фонарей (ponte de le Tette – буквально «мост Сисек»).
Дело в том, что венецианское правительство, обеспокоенное распространением содомского греха, предписало проституткам выставляться напоказ перед окнами или дверями в соблазнительном виде – полураздетыми и освещенными масляными лампами. О чем нам и напоминают названия моста и набережной.
Трудно, правда, сказать, помогло ли это ухищрение. Потому что 27 марта 1511 года венецианские проститутки подали жалобу ни больше ни меньше – патриарху[50] Антонио Контарини, умоляя его помочь им в связи с нагрянувшей безработицей. «Не могут прожить, никто к ним не ходит, столь велика содомия», – докладывал иерарх Совету Десяти. За несколько лет до этого случая иные проститутки пытались привлечь подобных клиентов, «грешащих против природы», особыми стрижками, получившими название «грибочек» – волосы зачесывались на лоб, образуя чубчик, как у мальчишек. Но подобная инновация не понравилась Совету Десяти, который запретил ее особым указом 11 марта 1470 года.
В эти же самые десятилетия проституция, продолжая распространяться в беднейших классах, оказалась приемлемой также в богатых и знатных кругах, которые начали пользоваться услугами куртизанок. Так стали называть выделившихся в отдельное привилегированное сословие проституток – одаренных не
