Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

– Кажется, все идет хорошо… даже очень хорошо, – думал он, внутренне радуясь.

На следующий день, в пять часов утра, к нему явился Цампа и донес ему, что приехал граф Артов.

– Когда?

– Сегодня ночью или утром – судя по этому письму к моему герцогу де Шато-Мальи.

Рокамболь взял от него письмо и прочел:

«Любезный герцог! Мой муж приехал и ждет вас сегодня к обеду, мы опять потолкуем о наших делах, а затем вы отправитесь со Станиславом в свой клуб. Так приезжайте же, мой милый герцог, я буду вам больше чем благодарна, так как съезжу в ваше отсутствие к моей дорогой сестре.

Ваша слуга и друг графиня Артова».

– Отлично уладилось, – подумал Рокамболь и спросил Цампу:

– Герцог поехал к графу?

– Только что.

– Хорошо.

– Будут еще какие-нибудь приказания? Рокамболь утвердительно кивнул головой.

– Надо найти, – сказал он, – средство узнать, что делается у графа Артова.

– Я узнаю.

– День за днем, час за часом.

– Будет исполнено. Больше ничего?

– Ступай себе… Оставшись один, он расхохотался.

– Сегодня утром, – подумал он, – мы с Вильямсом ломали голову, как бы нам свести графа Артова с Ролланом, и вот какой нам предстоит теперь богатый к этому случай… Герцог де Шато-Мальи состоит членом того же самого клуба, где находится и вся наша компания: Роллан, Фабьен и я. Роллан сегодня обедает у Фабьена, вечером мы отправимся все в клуб… только мне необходимо немедленно повидаться с Ребеккой.

Решив таким образом, мнимый маркиз переоделся и отправился к Ребекке.

Через четверть часа он уже был у нее.

– Милая моя, – сказал он ей, – дай мне скорее перо и чернил.

Затем он сел к столу и почти неподражаемо написал на конверте почерком Баккара:

«Господину Ролла ну де Клэ».

– Отлично! – продолжал маркиз. – Я обладаю талантом подделываться в совершенстве под все почерки и руки. Графиня Артова побожилась бы, что этот адрес сделан ее собственной рукой.

И затем он особенно искусно написал записочку, всего в три строчки, совершенно подделавшись под почерк Баккара. Окончив, он вложил ее в конверт, запечатал и подал Ребекке.

– Сегодня вечером, – распорядился он при этом, – поезжай в девять часов к Роллану, его не будет дома – ты отдашь это письмо его лакею и прикажешь ему отнести письмо в клуб. Роллан приедет… Тогда ты скажешь ему: мой муж ведь в клубе с герцогом де Шато-Мальи?

– Хорошо… а потом?

– Потом ты проведешь с ним два часа и уедешь домой, не назначая ему больше свиданий.

– Больше ничего?

– Ничего, – ответил Рокамболь и, потрепав Ребекку по щеке, вернулся домой.

Роллан каждую субботу обедал у своего приятеля – виконта Фабьена д'Асмолля, а потому-то маркиз и был уверен, что застанет его там.

Действительно, он не ошибся. Роллан де Клэ приехал ровно в шесть часов.

– Господа! – заметил Фабьен после обеда. – Поедем сегодня вечером в клуб поиграть в вист.

– Я только что хотел предложить то же самое, – добавил Рокамболь.

– Поезжайте раньше меня, – продолжал Фабьен, – а я завезу жену к маркизе Р. и сейчас же оттуда проеду в клуб.

Ровно в девять часов виконт уехал со своею женою, а Рокамболь повез в своем фаэтоне Роллана де Клэ в клуб.

Когда Роллан с Рокамболем вошли в клуб, там было еще не много народу, несколько молодых людей играли в карты и курили сигары, гостиные были почти пусты.

В этом интимном собрании молодых людей председательствовал Октав и проворно выигрывал сотню за сотней луидоров, когда приехал маркиз де Шамери со своим спутником.

– Черт побери! – вскричал Октав при виде их. – Вы, право, очень милы, господа, что пришли теперь сменить меня; вы не можете себе представить, как мне не везло в карты эти дни!..

– Да ведь ты выигрываешь сегодня? – заметил один из этой компании.

– Правда, но я проиграл вчера, а в силу этого я встаю и – прекращаю игру, тем более что приехал Роллан, с которым мне нужно переговорить кое о чем…

И Октав встал, преспокойно спрятав в карман свой выигрыш.

– А, Роллан!.. – заметил кто-то из игроков.

– К вашим услугам, господа!

– Мы слышали о тебе славные вещи, сеньор Дон-Жуан!

– Обо мне?

– Ну да… – ответил Октав.

– Ах ты болтушка, – проговорил фат, вполне восхищенный тем, что его похождения с графиней Артовой известны чуть не целому Парижу.

Рокамболь наклонился к уху Роллана и шепнул ему:

– Я ведь говорил вам, что благодаря Октаву через три дня весь Париж узнает вашу историю.

– Что делать! – ответил Роллан. – Этот юноша болтлив до крайности.

– Господа! – заметил другой игрок вполголоса. – Я, право, не имею ровно ничего против того, что Дон-Жуана де Клэ только что поздравляли за его заслуги в делах любви, но я, с своей стороны, предлагаю вам присутствовать в самом непродолжительном времени при одной веселенькой драме в действительности. В Мальо произойдет через неделю славная дуэль!

– Гм, не мудрено.

– И, – добавил Октав, – этого только и недостает к славе Фауста де Клэ.

– Господа! – вскричал Роллан, восхищенный в душе тем оборотом, какой принимал разговор. – Покорнейше прошу вас оставить эту опасную и неуместную тему разговора!

– Изволь, mon cher, так зачем же было и показываться таким образом в опере?..

Роллан вместо ответа замурлыкал какую-то арию и сел за игорный стол.

В эту самую минуту приехал Фабьен.

К Фабьену, как к человеку женатому, серьезному и безукоризненному джентльмену, питали какое-то почтительное уважение, и появление его остановило все шутки, содержанием которых была репутация графини Артовой.

Виконт обменялся несколькими пожатиями рук и, наклонившись к уху маркиза де Шамери, сказал ему:

– Ты придумал плохое дело, мой милый!

– Относительно чего?

– Предложив Роллану приехать сюда…

– Это почему?

– Потому что граф Артов приехал.

– Ну, так что же?

– Он будет здесь вечером.

– Но ведь он не член этого клуба?

– Нет, но его введет сюда член клуба.

– Кто?

– Герцог де Шато-Мальи.

– Да ты почему знаешь, что он приедет сюда?

– Вот записка, полученная мной от графа через пять минут после вашего отъезда. – И Фабьен подал маркизу записку следующего содержания:

«Любезный мой виконт!

В ожидании, пока вы сделаете мне честь и представите меня вашей супруге виконтессе д'Асмолль, не откажитесь приехать сегодня вечером в клуб, чтобы я мог поскорее пожать вашу руку.

Ваш граф Артов».

Прочитав эту записку, Рокамболь как будто не понял ее.

– Что же из этого следует? – сказал он.

– Я бы не желал, чтобы граф встретился здесь с Ролланом.

– Пустяки!