Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза

Начиная с праздника Архангела Михаила, три дня подряд, были столы у царя – для духовенства и для бояр; три дня из царской казны раздавали дары, начиная с митрополита и кончая последним ратником; на 48 тысяч рублей было роздано лишь деньгами, платьем, сосудами, доспехами и конями. И ратные люди были вполне того достойны. Кроме твердости и храбрости, под Казанью было показано искусство, удивительное для того времени, особенно по разумному употреблению артиллерии и подкопов.

Украинские казаки

Через сто лет после завоевания Руси монголами часть земель, а именно – бывшие княжества Киевское, Волынское, Черниговское и Новогород-Сиверское, – отошли под власть литовских государей, первое время сильных и воинственных. Русским людям под властью Литвы жилось хорошо, потому что литовцы, бывшие язычники и дикари, принимали русские обычаи, крестились в православную веру, творили суды и расправу на языке русском, подати брали небольшие, посильные. Под их властью край стал заселяться, возникли опять села, города; начался промысел и торг – все пошло по-старому, как было до татар. Так прошло без малого сто лет, и не надо бы лучше, если бы не случилось вот что: один из литовских князей, по имени Ягайло, тот самый, который держал сторону татар, женился на польской королевне Ядвиге. Этот брак принес несчастье обоим народам. Польша была совершенно шляхетское государство: шляхта, или польское дворянство, издавала законы, имела право строить крепости, лить пушки, владеть холопами, казнить смертью. Шляхтичи не только выбирали королем кого хотели, но и выбранному-то могли сопротивляться и на словах, и на деле, т. е. с оружием в руках. Польские короли стали награждать литовских и русских людей правами шляхетства, особенно тех, которые принимали в угождение нам, или же ксендзам, католическую веру. И стала Литва, а за ней и Русь, понемногу ополячиваться. Потомки русских князей и бояр изменили вере отцов, стали говорить по-польски, приняли обычаи польской шляхты. Но простой народ не поступился ничем, и, живя по-старому, этим самым отшатнулся от своих прежних бояр. Между прочим, защита пограничного края лежала на нем; вольные дружины отбивались от набегов татар, промышляли на берегах Дона, Днепра, заходили на Волгу, пробирались в моря – то ради добычи, то ради славы. Такие дружины получили название казацких, а воины назывались казаками, что значит: «вольный человек, «войска». Такое же название носили лихие наездники у татар. Предводителями казацких дружин были гетманы, которых назначали польские короли: одного – в Литву, а другого – в Украину или Южную Русь.

Подвиги казаков становятся памятниками со времен гетманов Пшеслава Ляндцкоронского и князя Дмитрия Вишневецкого в начале XVI века. К этой же поре нужно отнести и устройство Запорожской Сечи, о которой будет особый рассказ. Здесь скажем пока, что друг и приятель казацкого гетмана Ляндцкоронского, по имени Стефан Дашкевич, прослышав о военном братстве, спустился за пороги и сразу попал к запорожцам в кошевые атаманы. Дашкевич был человек искусный в ратном деле, храбрый, бдительный, умелый. Он ввел между запорожцами строгую дисциплину, снабдил каждого оружием, поделил их на полки и сотни, завел правильный дележ добычи и свободный выбор атаманов, а что главное, вдохнул в них тот рыцарский дух, который они, как увидим дальше, сохранили до конца. Обе казацкие дружины – запорожская и украинская – под начальством доблестных вождей уже в ту раннюю пору прославили казацкое имя. Так, украинский гетман Ляндцкоронский с запорожцами Дашкевича громили татарскую орду по берегам Черного моря, сожгли Очаков, опустошили Крым. Князь Дмитрий Вишневецкий, другой казацкий гетман, славился не только своим мужеством, но и мудрым правлением; он строил города, замки, наблюдал в судах справедливость, заселял опустошенный татарами край, поддерживал торговлю и промысел. Это было время, когда Польша еще уважала русских людей, награждала щедро их заслуги на пользу всего государства. Сдав гетманство князю Евстафию Рожинскому, Вишневецкий подался к запорожцам; устроил на острове Кодак крепость, в которой отсиделся от татар, а потом перешел на службу в Москву, к царю Ивану Васильевичу. Во время крымских походов он попал в плен, и турецкий султан приказал повесить его на крюк. И повис, захваченный за ребро, седой русский богатырь! Несмотря на страшные муки, он славил Христа, проклинал в то же время Магомета. Какой-то турок, проходя мимо, услышал эти проклятия и прикончил страдальца. Рассказывали, что турки вырезали его сердце, поделили и съели в надежде прослыть такими же богатырями, каким был Вишневецкий.

Гетман Рожинский дал казацкому войску новое устройство. Он разделил его на 20 полков, каждый в 2 тысячи человек. Эти полки получили название от городов Украины: Киевский, Каневский, Черкасский, Лубенский и т. д.; полки разделил на сотни, которым дал название местечек. Казаки сами выбирали своих сотников, полковников и всю казацкую старшину, как-то: войскового есаула, судью, писаря, скарбничего или казначея. Записанные в списки, или реестры, казаки стали называться реестровыми, в отличие от прочих. Половина их была конная, половина – пешая; та берегла границы, а эта стояла по городам, вроде гарнизона. Одежду и вооружение каждый казак имел из дому, но во время походов казаки получали жалованье из войсковой скарбницы: простой казак – один дукат в год и на 2 года кожух; сотники – вдвое больше; полковники и вся старшина – вчетверо больше. Строй оставлен прежний, казацкий: в атаку они ходили «лавой», т. е. в одну шеренгу; для встречи – «батовались», строились в три шеренги; вместо каре – становились в треугольник. Во время гетманства Рожинского напал на Польшу крымский хан. Казаки выступили против него и допустили атаковать себя. Крымцы окружили с трех сторон казацкий табор, крепко сбитый из возов, осыпали его стрелами и с гиком понеслись в атаку. Дружным залпом из пищалей встретили казаки дикую атаку крымцев, сидя за возами. Татары отхлынули, подобрали мертвых, вторично устроились и повторили атаку. Меткий огонь еще раз пронизал их ряды – опять татары рассыпались. Гетман дал приказ, чтобы ни один казак, под страхом смерти, не вздумал пускаться в погоню. К ночи татары широко раскинули свой стан, расположившись на ночлеге. Перед самым рассветом гетман тихо двинул свой отряд. Татары спали; возле каждого всадника стоял, привязанный к нему, его степной конь. Десяток спущенных ракет перепугал коней;