Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Ты трогал ножки получше?
– Нет, никогда.
– Ну, так в чём же дело?
Дело же было в том, что издалека доносился топот копыт, который стремительно нарастал. К селению приближался большой отряд. Пока голая Кремена с недоумением задавала ещё какой-то вопрос, он был уже на околице.
– Это князь с дружиною скачет, – сказал Рагдай и поднялся. Он и Кремена были одного роста. Она досадливо положила руки ему на плечи.
– Ну, и пускай! Что нам до него?
– Святослав, я здесь! – внезапно послышался со двора голос Калокира. И во двор начали въезжать всадники. В тот же миг не запертая дверь горницы широко открылась. Вошли хозяева дома. При виде голой Кремены, которая обнимала Рагдая, два сельских жителя сразу дали ему понять, что прольётся кровь. Кремена сперва присела от ужаса, а затем вдруг молниеносно спряталась под столом, ловко прихватив Рагдаеву саблю. Братья одновременно набросились на Рагдая. Им удалось разбить ему нос. Но больше у них ничего не вышло. Рагдай в досаде из-за того, что они добились, чего хотели, старшего брата толкнул, младшего – швырнул на угол печи. Она содрогнулась дважды. Глиняные горшки, стоявшие на её краю, упали и разлетелись вдребезги. Двум болгарам было не лучше этих горшков. Они неподвижно скорчились на полу, среди черепков.
Из носа Рагдая хлестала кровь. Сняв со стола скатерть, Рагдай прижал её к носу. Князь, Калокир, Гийом и Лидул следили за дракой, стоя в дверях.
– За что ты их так? – спросил Святослав Рагдая. Тот не успел ответить. Из-под стола вылезла Кремена. Одной рукой она прикрывалась, другой держала саблю Рагдая. Протягивая её ему, голая красавица пояснила:
– Я специально её взяла, чтобы дать тебе, если мои братья станут одолевать!
– Да ведь она дура, – заметил князь, оглядев Кремену. Гийом спросил:
– Разве это плохо?
Глава четвёртая
Все города, стоявшие на Дунае восточнее Переяславца, заявили о русском подданстве и без боя сдались князю Святославу. Он не был этим доволен. Ему хотелось, чтоб викинги, следовавшие за ним на ладьях, предприняли штурм какой-нибудь крепости и столкнулись с серьёзным сопротивлением. К его радости, всё как будто бы говорило о том, что северная столица Болгарии, Переяславец, хорошо подготовлен к штурму и без борьбы им не овладеть. К этому склонялись разведчики. С ними были согласны почти все жители городов и сёл Подунавья, встречавшие Святослава очень тепло. Они осыпали руганью Переяславец, сравнивая его с библейским Содомом. Калокир вынужден был объяснить князю и дружине, что это значит. Патрикий сделал это без удовольствия, потому что успехи его приятеля, Святослава, казались ему чрезмерными. Но в одной деревне внезапно случилось то, что чуть их не омрачило. Трое варягов не удержались от грабежа. Прислушавшись к мнению Калокира, который тонко чувствовал ситуацию, Святослав велел их повесить.
– Вы – на моей земле, среди моего народа, – строго сказал он всем остальным варягам, когда этот приговор был исполнен, – враждебен мне один только Переяславец. Если вы возьмёте его, он на два часа станет вашим.
– Только на два часа? – вскричал Харальд, переглянувшись с Эриком, в то время как все их воины подняли возмущённый шум, – Святослав, помилуй! Что мы успеем за два часа? Содрать с женщин юбки?
– Харальд, ты слабоумен, – ответил князь, – Переяславец – это очень большой и богатый торговый город. За два часа вы возьмёте столько, что все ваши корабли не вместят и десятой доли добычи.
Викинги призадумались. Остальные соратники Святослава прекрасно поняли его мысль. Точнее, они давно её понимали.
Казнь двух грабителей укрепила любовь дунайских болгар к великому князю. До этой казни он был для них благодетелем, дарорвавшим им независимость от Преслава, а значит – освобождение от тяжёлых налогов, податей и рекрутчины. Они даже не допускали мысли о том, что киевский князь станет выжимать из них соки. Он ведь богат! После справедливого приговора Святослав сделался их царём – царём справедливым, щедрым и не заносчивым. Эти качества он нашёл в себе по совету двух своих хитрецов, Гийома и Калокира. Шествие русских войск вдоль Дуная стало поистине триумфальным. Десятки тысяч людей заранее собирались перед воротами городов и возле селений, через которые должен был проезжать Святослав. Увидев его, они возглашали под колокольный звон, который звучал из всех близстоящих церквей и монастырей:
– Осанна! Многая лета!
Князь улыбался. Конь его мял копытами целые груды цветов, бросаемых на дорогу женщинами, наружность которых мешала им быть святыми, но позволяла им быть полезными, а иных к копытам княжеского коня и не подпускали. Но на пиры, которые затевали для Святослава посадники и купцы, звали всех желающих. Это стоило больших денег. Но так хотел Святослав, опять вняв совету двух хитрецов. И на берегах Дуная, чаще всего по ночам, гремели такие праздненства и гуляния, что простым землепашцам, виноторговцам и рыболовам было о чём вспоминать до самого конца жизни. Князь и его дружинники снисходительно принимали подарки, пили со всеми на брудершафт, подпевали песням и любовались плясками загорелых юных красавиц с венками на головах. Самые весёлые девушки развлекали воинов и другими способами. От сотников они вовсе не отлипали. Некоторые красотки пытались даже пристроиться к самому Святославу, однако тут их ждало разочарование. Князя всюду сопровождала одна особа, рядом с которой все остальные девушки не казались заслуживающими внимания. Было этой особе шестнадцать лет. Калокир считал, что она похожа на Клеопатру и в подтверждение давал описание легендарной царицы: длинные ноги, гибкое и упругое тело, миниатюрные груди, наглая рожа с раскосыми демоническими глазами и пышная, непокорная, постоянно торчащая во все стороны грива тёмных волос. Любовница Святослава располагала всем этим, ибо роскошные свои косы, падавшие ей на спину, она сильно укоротила и расплела. Больше их никто и не видел. Её любимым занятием была пляска среди костров, в присутствии тысяч воинов и гостей. Под звуки кифары она, босая и полуголая, так изящно вставала на пальцы ног, так ловко вертелась и выгибалась, так обжигала зрителей демоническим чёрным взглядом, что многие понимали, почему князь назначил Рагдая сотником. Да, действительно, Святослав
