Подземный мир - Вольфганг Хольбайн
Вообще, то, что рассказывал Бергман, было само по себе интересно, но Бергман умудрился бы даже новость о приземлении инопланетян на Стефан-плац сообщить так, что усыпил бы слушателей.
- Фактически, - продолжал Бергман своим снотворным голосом, - эти катакомбы служили местом подземного погребения до конца восемнадцатого века. Здесь захоронены жертвы великой эпидемии чумы средневековья, а также короли и высшие лица церкви - главным образом в примыкающей капелле.
Он указал на проход к тому, что он так высокопарно назвал капеллой, мрачному помещению с каменным алтарём и дюжиной узких, тоже каменных, скамей. Михаэль автоматически глянул в указанном направлении - и заметил взгляд темноволосого стройного мужчины, который, скрестив на груди руки, прислонился у входа и насмешливо разглядывал Бергмана. А может, в глазах незнакомца была вовсе не насмешка, а совсем другое выражение, разозлившее и вместе с тем заинтересовавшее Михаэля.
Незнакомец, видимо, почувствовал на себе этот взгляд, во всяком случае, внимание его переместилось с Бергмана на Михаэля. Он улыбнулся. То была очень доверительная, открытая улыбка, и хотя обычно Михаэль не шёл на контакт с чужими, тут он ответил улыбкой. Более того, он быстро оглянулся на Бергмана и затем отделился от группы и направился к незнакомцу. Вблизи он заметил у него в руках небольшой диктофон и только после этого задумался, что здесь делает этот человек. Вообще-то катакомбы были закрыты для посещений. Где Бергман раздобыл разрешение на экскурсию со школьниками, оставалось загадкой.
Мужчина вопросительно склонил голову и опять улыбнулся. Лицо его показалось Михаэлю знакомым, но он не мог вспомнить, где видел его. Михаэль нерешительно остановился, не зная, зачем вообще подошёл. Но ему не пришлось придумывать повод, потому что предупредительный незнакомец заговорил первым.
- Привет, - сказал он. - Это ваш учитель?
Михаэль кивнул. Бергман продолжал говорить, не заметив, что одна из его овечек отбилась от стада.
- Поразительно, - сказал незнакомец, - И как это ему удаётся?
- Что? - спросил Михаэль.
- Так скучно рассказывать о таких интересных вещах что слушатели засыпают стоя. Он всегда так?
Михаэль ухмыльнулся:
- Да. У него прозвище Морфей.
- Подходит. - Улыбка на лице незнакомца стала ещё шире, а потом совсем исчезла, зато осталось выражение не то дружелюбия, не то интересом. - А что у вас тут, экскурсия?
- Да. - Михаэль оглянулся в сторону удаляющегося класса, - Но я думал, что будет интереснее. А вы что здесь делаете?
Вопрос, кажется, не понравился незнакомцу. Но он все- таки ответил:
- Я здесь не ради удовольствия. Хотя вообще-то все зависит от того, доставляет ли удовольствие работа. - Он показал свой диктофон - Я собираю материал. Для книги.
- Для книги? - Михаэль на секунду задумался и вспомнил, почему лицо этого человека показалось ему знакомым. - Э, да вы тот писатель, который на прошлой неделе выступал по телевизору! Вольф, правильно? Вы Генри Вольф.
- Ну, скажем, это имя, под которым меня знают, - ответил тот. - Только не спрашивай, как меня зовут на самом деле. Это тайна. - Он улыбнулся и глубоко вздохнул. - Я, кстати, жалею об этом интервью по телевизору. Теперь из дома выйти невозможно, все; пристают с разговорами. Сам видишь, даже под землёй покоя нет.
Михаэль вначале растерялся, но по блеску в глазах Вольфа понял, что так шутит.
- Вы пишете книгу о катакомбах?
- О средневековье, - поправил Вольф - Вернее, об эпидемии чумы. Тебе это интересно?
Честный ответ был бы: «Ни капли». Но Михаэлю был интересен сам писатель, поэтому он кивнул и сказал:
- Немного.
Прозвучало это не особенно убедительно, потому что Вольф некоторое время пристально смотрел на него, потом сказал:
- М-да. Ну, тогда ты, может быть, знаешь, что эти катакомбы очень, очень древние. Они гораздо старше этой капеллы или той части, где теперь твои одноклассники. Кое-что тянется ещё к временам древнего Рима, но некоторые историки утверждают, что первоначальные катакомбы ещё старше. Может быть, ещё старше этого города. И уж определённо обширнее, как теперь стало известно,
- Разве они ещё не исследованы? - удивился Михаэль.
- Какое там! Несколько лет назад т начали обследовать новейшими средствами. Есть такие приборы, которые обнаруживают скрытые полости в монолите, знаешь? Так вот, они в первый же день обнаружили полдюжины помещений, о существовании которых раньше никто не догадывался.
Голос его звучал таинственно, и Михаэль готов был слушать его бесконечно. Ну почему Бергман не умеет рассказывать так увлекательно?
- И что же в них оказалось?
- В замурованных камерах? Вольф заговорщически подмигнул - Трупы, что же ещё.
- Трупы?!
- Вернее, скелеты. В некоторых вообще уже только прах. Здесь погребены сотни тысяч умерших - Вольф и сам поёжился, а Михаэля пробрала дрожь, хотя он вполне поверил этим словам.
- Сотни тысяч? А вы уверены? Не так уж здесь я просторно. Чтобы вместить столько мёртвых, подземные хода должны тянуться на километры.
- А кто тебе сказал, что это не так? - Вольф улыбнулся и поманил его за собой: - Идём, я тебе кое-что покажу.
Михаэль помедлил. Послушай он тогда свой внутренний голос и вернись к Бергману, все бы обошлось, но он поступил иначе: шагнул из капеллы я направился за Вольфом в узкий боковой проход, уводящий не просто в ту часть катакомб, но в чужой, неведомый мир.
- Тебя не будут ругать, что ты отстал от группы? - спросил Вольф.
- Бергман даже не заметит. Для этого ему пришлось бы сосчитать до двадцати двух, а он засыпает уже на двенадцати.
Вольф засмеялся, но Михаэлю этот смех показался принуждённым. Этот человек был ему очень симпатичен, но что-то в нем настораживало.
Ход, скупо освещённый лампочкой в проволочном фонаре, был перегорожен ржавой решёткой с висячими замкам. Вольф опять поманил его за собой, сунул диктофон в карман куртки и одновременно достал оттуда старинный ключ с тяжёлой бородкой и отомкнул дверь.
- А я думал, эта часть катакомб закрыта, - удивлённо сказал Михаэль.
- Так оно и есть. - Вольф сунул висячий замок себе в карман, очевидно бездонный, потому что он извлёк оттуда фонарик. - Иногда полезно быть знаменитым,
Дверь со страшным скрипом раскрылась, они прошли в темноту, и Вольф включил свой фонарик. Пустой ход с каменными стенами и сводчатым потолком был покрыт вековым слоем пыли. Они ступали в этой пыли
