Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов
Река Оранжевая величественно изгибалась подковой. Появлялась издалека, величаво проносила свои воды и пропадала за горизонтом с кучевыми облаками. Сочные изумрудные поля, пока не тронутые человеком, тянулись, насколько хватало глаз. Наверное, так когда-то выглядел Эдем, до появления в нём человека. Даже с этой высоты просматривались гигантские стада антилоп, которые крошечными черными точечками тянулись по бескрайним просторам. Природа прекрасно жила без человека, который всё время стремился зачем-то её улучшить. По гребню шла незримая граница княжества. Отдалённость и труднодоступность этих мест пока отпугивали белых. Это спасало тех, кто жил здесь в полной гармонии с окружающим миром. Но сколько это ещё продлится?
На прощание Леонид крепко обнял Ваню. Он слышал, как испуганной птицей бьётся его сердечко, как парень шмыгает носом. Ваня всеми силами старался не показать, что ему проще умереть, чем пережить разлуку. На своём крохотном опыте он уже знал: настоящие мужчины иногда уходят ради подвигов, а настоящие друзья рано или поздно встречаются снова.
– Всё. Иди назад. Дальше мы сами, – потребовал Леонид.
– Нам бы только снова не заблудиться, – ухмыльнулся Франсуа.
– Так глядеть на звезды, так идти, – указал провожатый. Леонид внимательно проследил туда, куда указывали руки, и узнал Южный Крест. Теперь он будет осенять им путь. И он знал, что всякий раз, когда поднимет глаза, чтобы взглянуть на звезды, то обязательно вспомнит темнокожего юношу, который стал ему ближе кровного родственника. На какой-то миг Фирсанов, не лукавя, подумал о возможном возвращении. Здесь ему было комфортно: его любили, понимали, а теперь будут ждать. Наверное, это и есть самое главное, из чего складывается обыкновенное человеческое счастье. Необходимое можно добыть своими руками, а остальное – от лукавого.
– До свидания, Ваня!
– До свидания, масса Лео!
– Прощай, мой юный друг! – бодрясь, приступил к церемонии Франсуа. Обнял Ваню и шепнул на ухо: – Присматривай за моей, ей сейчас трудно.
– Ваня стлого глаз за Вутвамини, – заверил его Ваня. В темноте невозможно было понять, иронизирует он или нет. Француз решил, что всё сказано серьёзно.
Русский и француз стали спускаться в долину. Леонид несколько раз оглядывался. Всякий раз тёмный силуэт Вани закрывал яркие африканские звёзды. Сердце Фирсанова готово было разлететься, как шрапнель, на тысячи осколков. Дни в зулусской деревне не были спокойными, но это были первые по-настоящему свободные дни.
Апрель 1902 года. Где-то в Африке
– Сэр! Я тут по малой нужде отбежал, возвращаюсь – вижу, куст шелохнулся. Я туда подкрался, а там эти голубчики спят, как сурки! – с восторгом рассказывал солдат своему лейтенанту. – Ну, я им так грозно говорю: «Подъём, сукины дети! Руки вверх!» Они вскочили, глазами моргают, как совята. Ничего понять не могут. Винтовки в стороне. Я чуть от смеха не треснул. С трудом сдержался, сэр.
На этот раз он не стал сдерживаться и заржал во все горло.
– Хаттон, помолчи! Кто такие? Буры? – мрачно спросил лейтенант.
Мрачным он был не по натуре, а по причине того, что устал торчать в этой проклятой Африке, под этим палящим солнцем среди придурков, с которыми приходилось нести службу на этом блокгаузе! Сейчас бы домой, в Хаддерсфилд, с тоской мечтал офицер. Под мелкий дождь, моросящий из низких серых туч, чтобы после прогулки по холмам с поднятым воротником плаща зайти в паб, отряхнуться и как следует выпить с друзьями. Он же милейший и остроумнейший человек, по крайней мере, так считают окружающие. Мог сыграть несколько произведений на клавикордах. Можно и в четыре руки. А тут зной, мошкара и Хаттон!
– Буры? – снова захохотал подчинённый. Лейтенант болезненно поморщился от пушечного хохота и звуков зычного голоса. Отсмеявшись, вояка авторитетно заявил: – Буры ни за что бы к себе не подпустили так близко, да и у нас под носом не задали храпака.
– Хаттон, прикрой пасть! – оборвал его лейтенант. И поднял глаза на Леонида.
– Я подданный императора Российской Империи, – отчётливо и гордо, на великолепном английском, произнёс Фирсанов. Говоря это, он костерил себя на чём свет стоит. Зачем поверил Франсуа, когда, осмотрев округу, тот заявил – всё спокойно. Вот оно – «спокойно»! На самом деле наглость, завалиться спать под носом у англичан. Теперь их ждёт, в лучшем случае, расстрел, а в худшем – петля на шею.
– А ты? – поднял серые глаза на Франсуа англичанин.
– Я из Лиона, гражданин республики Франция, – на французском ответил он.
– Час от часу не легче. Язык, как камни во рту катают, – неодобрительно сморщился англичанин, не знавший французского, и снова обратился к русскому: – Что делали возле наших позиций?
– Спали, – ответил тот.
Ситуация была одновременно и трагичной и анекдотичной. И, как назло, в голове пока не складывалось никакого спасительного плана. Но на конкретные вопросы лучше давать предельно правдивые ответы. Тогда в череде вопросов можно будет спрятать спасительную ложь. А вдруг да и всплывёт ответ, который поможет им выбраться из ситуации.
После расставания с Ваней, они решили сесть на корабль и нестись в какой-нибудь итальянский или французский порт. Выбран был Дурбан, оттуда суда шли в выбранных направлениях. Лоренцу-Маркиш хоть и был, может быть, ближе, но путь до него лежал через слишком труднопроходимые и опасные для белого человека места. Лучше пройти чуть больше, чем продираться через джунгли. Непонятно, кого встретишь или подцепишь какую-нибудь смертельную заразу.
Как ни старались, как ни обходили поселения, но чем ближе к заветной цели, тем сложнее было отыскать безопасное место. Вляпались по самую маковку! Англичане быстро опутали новые территории густой сетью укреплённых постов. Кто-то из буров, может быть, проскользнул бы, но не они. И вот тебе на, пожалуйста! Их сцапали тёплыми, как сонных перепёлок. Обидно. Так удачно почти распутать клубок множества проблем, а тут…
– Почему? – вяло поинтересовался военный.
– Заблудились. – И вдруг, как искра в голове, всплыл крошечный фрагмент разговора с одним из сыновей старого Яка Якобом. Он тогда никак не мог понять, как в это время такая толпа народу отправляется в международную экспедицию? «А, была не была!» – с висельным восторгом решил Леонид. – И как ни стыдно это признать, но мы потерялись. Двое взрослых, неглупых мужчин и вот такая досада.
– Как это произошло? – спросил дотошный лейтенант.
– В составе англо-русской географической экспедиции шли по Оранжевой. Конкретно мой плот на порогах налетел на камень, разлетелся в щепки и затонул. Остались мы вдвоём. – Фирсанов кивнул на француза.
