Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
22 июля Святослав вывел свое войско и запер ворота, чтобы никто не вздумал спасться за стены. В тесном строе, выставив копья, руссы двинулись на греков, князь шел впереди. Богатырь Анема, тот самый, который убил Икмора, скакал теперь на князя, поразил его в плечо и свалил на землю. Кольчужная броня и щит спасли Святослава от смерти. За то богатырь тут же погиб от рук верной дружины. Дружно и сразу ударили руссы, так что греки побежали врассыпную. Тогда выехал сам император с отрядом «бессмертных». Загремели бубны, зазвучали трубы; бежавшие всадники повернули коней и вслед за «бессмертными» поскакали на руссов. Грозен был их железный несокрушимый строй, и не сдобровать бы грекам, если бы на их счастье не случилась такая беда. Воздух был душен, люди задыхались от жажды, во рту пересохло, нечем дышать.
Вдруг разразилась гроза, закрутил вихрь и засыпал руссам глаза. Сразу набежали тучи, полил, как из ведра, дождь, и в то же время напал сзади Варда с сильным отрядом: он держал дозор и вовремя явился, чтобы вырвать победу, венчавшую руссов.
Расстроенные натиском спереди, теснимые сзади, среди вихря и ливня, они с трудом пробились к стенам и тут, с наступлением ночи, битва затихла сама собой. Тяжкую ночь провел великий князь Святослав! Сам он ранен, истекает кровью; его лучшие вожди-сподвижники: Сфенкел, Икмор и много других сложили свои богатырские головы в частых боях, а сколько простых воинов разбросали свои кости в этой предательской земле – и не перечесть. Одна сегодняшняя битва стоила, по меньшей мере, 15 тысяч, а что же будет дальше? Греки сильны, путь к Дунаю заперт – ни пробиться, ни уйти. Долго думал князь, думал, страдая душой, и решился. На другой день он послал к Цимисхию просить мира. Греческий император даже обрадовался: он не знал, как ему быть с русскими, а теперь они сами просятся уйти! Царь на радостях послал подарки. «Возьмем их, – сказал Святослав, – а когда будем недовольны греками, возьмем побольше». Затем начались переговоры. Святослав обязался выйти из Болгарии, Цимисхий обещался дать свободный выход и снабдить на дорогу хлебом. Каждый воин получил тогда по 2 меры хлеба, а всех воинов по этому расчету оказалось 22 тысячи, прочие 38 тысяч погибли в боях. По заключению мира обе стороны клялись соблюдать его вечно.
Руссы клали к подножьям идолов золото и говорили: «Пусть мы пожелтеем, как это золото, пусть будем изрублены своими же мечами, если нарушим нашу клятву». Греки, как христиане, давали присягу перед крестом и Евангелием. Когда все было кончено, Святослав просил царя повидаться; ему хотелось видеть богатыря, который мог его осилить. Царь и сам был не прочь повидать Святослава, почему охотно согласился. Он приехал на берег Дуная в золоченом вооружении, с большой конной свитой. От другого берега тем временем отчалила ладья, в которой сидел могучий Святослав, узнаваемый лишь по своей жемчужной серьге; он греб веслом вместе с другими.
Свидание Святослава с Цимисхием
Подъехав к тому месту, где стоял император, Святослав поговорил немного, сидя на ладье, и отплыл обратно. Лицо у него все время было мрачное, густые брови сдвинуты.
Торжественно въезжал в свою столицу победитель руссов, Иоанн Цимисхий. Еще далеко за городской стеной встретили его патриарх со всем духовенством, встретили вельможи, горожане и при пении хвалебных гимнов поднесли ему драгоценные подарки: скипетры и златые венцы, как знаки великой победы. Тут же стояла колесница, обитая золотом, запряженная четверкой белых коней. Венцы и скипетры Цимисхий взял, но сесть в колесницу отказался. Он поставил на нее икону Богоматери, взятую в Болгарии, а на золотой беседке разложил багряное одеяние и венцы пленного царя Бориса. Сам же, на чудном коне, увенчанный диадемой, следовал сзади, держа в руках венцы и скипетры. Весь город был убран, как богатый терем. Повсюду были развешены багряные одежды, золотые паволоки, лавровые венки. Окончив шествие, царь вступил в храм Св. Софии и после благодарственной молитвы посвятил Богу великолепный царский венец Болгарии, как первую и главную корысть победы. После этого он торжественно шествовал во дворец, в сопровождении пленного царя Бориса, всех вельмож и всего синклита. Тут, во дворце, было приказано Борису сложить с себя знаки царского достоинства: шапку, обложенную пурпуром, вышитую золотом и осыпанную жемчугом, багряную одежду и красные сандалии. Взамен того, Бориса стали величать «первостепенным боярином».
В то самое время, когда ликовал Цареград, дощатые ладьи руссов пересекали море, направляясь в родную землю. Но на пути их ждали печенеги, народ-кочевник, совсем дикий, живший грабежом. Болгары заранее переслали им весть, что Святослав идет с малой дружиной, а добычу везет большую, – так они бы не зевали. Печенеги ждали руссов у порогов, это самое опасное место на всем длинном пути. «Не ходи, князь, – говорил старый муж Свенельд, – не ходи к порогам, там стоят печенеги…». Князь не послушался: он не привык бросать свою дружину. Поднявшись к порогам, Святослав увидел, что пройти нельзя, и опять спустился назад. Он стал на зимовку по Белобережью, между нынешним Херсоном и Николаевом. Его воины терпели здесь большую скудость, страдали от стужи, болели и мерли от голода. Хлеб скоро вышел; они ели конину, да и той под конец не хватало; ели больше рыбу, – без хлеба, без соли. Как только прошел лед, руссы стали подыматься и шли теперь на пролом. В камышах, в засаде, сидели печенеги и разом окружили заморенных руссов. В жестокой сече погибла дружина, пал Святослав и спасся лишь один Свенельд. Все прочие погибли. Печенежский князь Куря сделал из черепа Святослава чашу-братину и пил из нее в память
