Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
В царствование греческого императора Никифора Фоки, в 967 году явился из Цареграда в Киев посол и просил от имени своего государя идти войной на болгар. Греки никак не могли осилить болгар и, главным образом, потому, что они жили в местах гористых, покрытых лесами, изрытых оврагами – ни пройти, ни выйти. Один греческий царь, тоже Никифор, как-то пропал там со всем своим войском. Хитрый посол привез с собой для раздачи дружине 27 пудов золота, а посулил еще больше; он подал князю совет удержать Болгарию, как свою землю, лишь бы только он успел ее занять. Заманчивы были эти советы, заманчивой казалась богатая добыча, и князь согласился. Он велел созывать охотников, собралось 10 тысяч руссов, готовых на все под начальством таких славных воевод, как старый Свенельд, богатыри – Сфенкель, Икмор и много других. В августе того же года Днепр покрылся ладьями: это были руссы. Днепром они вышли в море, держась берега, повернули в Дунай. Болгары, почуяв беду, спешили к Дунаю, чтобы задержать на высадке страшных врагов. Их собралось до 30 тысяч, но руссы быстро сошли с ладей, прикрылись щитами и, обнажив мечи, сразу очистили себе путь. Болгарская рать бежала в крепость Дористол, нынешнюю Силистрию, а царь Болгарии, узнав об этом постыдном бегстве, умер от горя. В два года князь Святослав овладел всеми городами по Дунаю и сел княжить в Переяславце, в самом устье реки. Тогда только греческий царь увидел, что призвал Русь на свою же голову; он оставил прежнюю гордость и приглашал болгар мириться. Те с радостью согласились, и новые друзья, чтобы скорее выжить Святослава, подкупили печенегов напасть на Киев. Так и случилось. Оттуда явились послы и сказали князю: «Ты, княже, чужой земли ищешь и чужую землю соблюдаешь, а свою совсем бросил. Чуть было не взяли нас печенеги, и матерь твою, и детей твоих!». Святослав покинул Болгарию и понесся в Киев. Поневоле или по своей охоте, но печенеги отошли, Киев был спасен. Не долго Святослав оставался в родном городе; его тянуло туда, в новый край: там ждала его слава, великие дела. «Не любо мне в Киеве, – сказал князь матери и боярам, – хочу жить на Дунае, в Переяславце. Тот городок – середина моей земли. Туда сходится все добро: от греков – золото, паволоки, вина, овощи; от чехов и венгров – серебро и кони; из Руси – меха, воск, мед, челядь». Так говорил Святослав и, похоронив свою престарелую мать, великую княгиню Ольгу, поспешил опять к заветным берегам. Но тут, в Болгарии, подул уже другой ветер. Болгары расхрабрились, вышли из города и чуть было не побили руссов. Святослав воскликнул: «Здесь нам погибнуть! Потягнем же мужски, братья и дружина!». Болгары бежали, город был взят с копья, т. е. приступом. Быстрым походом внутрь страны Святослав забрал все города между Дунаем и Балканскими горами, взял и саму столицу, Великую Преславу, а в ней пленил царя Бориса со всей его семьей. Отсюда Святослав послал сказать грекам:
«Хочу на вас идти, взять ваш город!» В это время на царский престол вступил Цимисхий, искусный военачальник, отважный воин. Он владел силой непомерной: один кидался на толпу врагов, побивая многих: никто из греков не кидал копья, как он; никто не стрелял так метко из лука, он прыгал, как тигр: поставит рядом 4 коней и сядет на последнего. К людям же был ласков и щедр; ходил сам по больницам, лечил больных. Таков был новый император, с которым пришлось иметь дело Святославу. Верный своему слову, наш князь перешел Балканы и взял Филипполь. Это было весной 970 года. С ним шли болгары, венгры, печенеги – все ждали добычи, зная богатство грека. Греки, устрашенные близостью врагов, выслали послов с приказанием задержать Святослава, если не силой, то хитростью. Князь отвечал, что не выйдет из Болгарии, пока греки не выкупят всех городов и всех пленных и пока не дадут ему великой суммы денег. Цимисхий, получив такой ответ, пригрозил войной. «Пусть не трудится напрасно, – ответил Святослав. – Мы скоро сами поставим свои шатры перед воротами Цареграда. Русь – храбрая дружина: бьет врагов оружием. Ваш царь считает нас бабами и пугает, как пугают малых ребят!» Пока шли переговоры, царь укрепил столицу, вызвал из Азии 10 тысяч войска, а для себя обрядил особую дружину под названием «бессмертных», из храбрейших греков. Недалеко от Адрианополя полководец императора, по имени Варда Жестокий, ждал с войсками руссов. Две части отряда он оставил в засаде, третью выслал вперед. Болгары, печенеги и часть руссов, под предводительством княжих воевод, вступили в битву. Один русский богатырь напал на самого Варду и ударил его мечом по шлему, но Цареградский шлем был крепок:
Варда уцелел. Брат Варды, Константин, подскочил на помощь, замахнулся мечом, а русс в это время пригнулся: тяжелый меч срубил лошади голову. Битва кипела; руссы стали одолевать, как вдруг Варда приказал играть в трубы и бить в бубны. Это был сигнал, по которому должна явиться подмога. По малом времени засада показалась с тыла; болгары, печенеги бросились бежать, а русской дружине пришлось пробиваться. Тем, пока, война и кончилась.
Греки поднесли богатые дары, пообещали скорый мир, и Святослав, обнадеженный, что войны больше не будет, ушел к болгарам. Между тем, ранней весной, Цимисхий изготовился к походу. С высокого балкона своего Цареградского дворца он смотрел, как 300 судов, собранных в заливе, стройно плавали, вели примерный бой и кидали из особых труб, укрепленных на носу, текучий огонь. Наградив щедро гребцов, царь велел двинуть флот в устье Дуная, чтобы запереть руссам обратный путь на родину. Затем, помолившись в храме Софии и в храме Богоматери Влахернской, избавительницы от нашествия тех же руссов, император выступил в поход. Он ехал впереди войска на статном коне, покрытый блестящей броней со шлемом на голове. За ним двигался отряд «бессмертных»: дальше шла пехота, тысяч на 15, и за ней конница, почти столько же. Сзади войска двигались большие обозы с запасным оружием, съестными припасами,
