Мудрецы. Цари. Поэты - Тимур Касимович Зульфикаров
И кто убивает павлинов? И кто мясник павлинов? Кто убивает? Шайдилла!.. помилуй нас!.. малых!.. Да!.. Но!.. Нож!..
НОЖ!
Да! Шайдилла!.. Но… Нож! нож, нож, нож! да… аааа!.. Нож!.. Низам аль-Мульк Абу Али аль-Хасан ибн Али Исхак возлюбленный друг дуст мой мой мой Низам!.. да… Нож!.. а ты оканчиваешь ифтар — разговенье а ты возвращаешься из Исфахана в Багдад (ты сказала ты пророчица Фаррах!) а ты шествуешь плывешь чуешь ждешь в арабском паланкине к шатру своих умасленных жен возжидающих кошачьих стерегущих…
…И тут падешь!.. И не дойдешь до жен убереженных!.. И не дойдешь до ждущих зрелых зрелых (перезрелых уж! прозрелых враз!) и не дойдешь до ждущих зрелых жен напрасно алчно сонно растревоженных!.. И встретишься с ножом исмаилита-батынийца из Дейле-ма встретишься с возникшим явным ясным вставшим вдруг ножом ножом ножом — и не! и не! и не! ой не! не! не!.. не разойдешься!
И взвоет по-собачьи жен шатер жен преданных шатер ой заскулит ой по-собачьи ой заплачет знойно?..
Иль взвоет иль завоет наго зло по-волчьи?..
Но!..
Но ты Низам но ты! но ты! доходишь до шатра!.. доходишь!
Фаррах гадалка?..
Но ты доходишь ты нетронутый (иль нож уснул? да? да? уснул о боже?) ты доходишь до шатра и сходишь с паланкина в ночь тугую жен заждавшихся дождавшихся… Ты сходишь в Ночь вьющихся нагих в Ночь ластящихся стелющихся многих терпких лонных жен ты сходишь в ночь подлунных тихих жен твое живое тело тело ублажающих вбирающих качающих томящих… разрешающих… и разрушающих и разрушающихся… Ты сходишь в Ночь Жен Усыпляющих и теряешься и разбредаешься туманишься в Ночи Жен Роящихся… И Ночь Жен заждавшихся — Бахча хивинских поздних дынь златых златых златых живых потрескавшихся мяклых истекающих теряющих златые сахары златые меды мякоти чрез щели трещины надрезы липко сонно густо истекающие… Ты дыни разрезаешь упоенно сонно разрезаешь разрезаешь разрушаешь раздвигаешь… погружаешься… Ай! Шайдилла! Ночь бражных жен медовых липких, ночь — бахча хивинских дынь златых златых перестоялых жен перележалых талых дынь перестоялых истекающих златыми семенами семенами семенами!.. Ночь!.. Бахча!.. Низам ты спишь в шатре в бахче блажен сокрыт бухарским ленным льющимся фазаньим одеялом одеялом одеялом…
Фаррах гадалка что не подняла с травы садовой три златых динара?.. Что? Что? что не подняла, не собрала, не поклонилась, что гадалка?
Что гадалка?..
Низам! Рано… еще рано…
Ты спишь Низам средь дынных жен проливчатых, ты спишь ты спишь блажен блажен сокрыт бухарским ленным льющимся фазаньим одеялом…
…Фаррах гадалка что ушла не подобравши не поднявши три златых динара? что гадалка?..
Но!.. Низам!.. Рано…
А ночь а ночь уходит ночь-бахча ночь дынных жен колодезных а ночь а ночь уходит ночь ночь ночь светает!.. обнажает… Ночь светает!.. Ночь вокруг шатра смиренного светает раздвигается… Ай Шайдилла!..
…Низам ты выходишь со светильником в руках выходишь из шатра жен спящих… Ты выходишь ты ступаешь со светильником в руках ступаешь в ранние росистые в мятные глубокие высокие травы емшаны благодатные принимающие… Ты садишься в травы упадаешь в травах расстилаешь исфаханский душистый молитвенный коврик и ставишь рядом светильник горящий… И свершаешь утренний намаз-молитву-«субх» и упадаешь раннею хмельной главою о коврик и касаешься забвенной бритой мусульманской головою о росы росы и сбиваешь сладко сладко росы и роняешь… И шепчешь шепчешь и уповаешь и бережешься в росных травах и бережешься и уповаешь и восходишь!.. да восходишь! и пока убереженный в травах в росах хладных молишься уходишь бережешься… Молишься!.. И горит светильник в травах молчных…
Тогда тогда тогда из ближних комариных сонных камышей из тугаев приречных из туранг из ив туманных молчно, неслышно неоглядно низко черный аист восстает восходит…
…Фаррах скажи скажи когда полягу? Когда Империя моя моя издохнет изойдет? Когда когда погибель Халифата? Когда алычи заплещут вольно вешне неоглядно? Когда потекут пойдут глины вешние духмяные благодатные чреватые? Когда Фаррах? когда гадалка?..
…Гляди Вазир — ты умрешь когда черное высокое летучее падучее перо сибирского ледового аиста упадет на твою голову! да… гляди… падет на голову…
И придут времена черных падучих перьев, и придут времена когда черные ледяные перья посыпятся на головы властителей хранителей собирателей Империи… И тогда птицы вернутся на тысячелетние пути свои небесные а народы племена Халифата — на земные пути отцов и дедов своих…
И стрела не будет рыскать в небе, а нож на земле… Гляди Вазир — ты умрешь когда черное перо ледяное неслышное ночное перо сибирского аиста падет опустится на твою голову и ты не почуешь его и не стряхнешь его и не узнаешь его прежде смерти своей и тут встретишься с ножом исмаилита… И не разойдешься!..
…Но светает вокруг шатра смиренного… Но горит светильник в травах росных молчных… Но Низам ты сбереженный ты нетронутый ты молишься восходишь в травах росных уповаешь шепчешь шепчешь шепчешь улыбаешься блаженный вольный вольный вольный обиваешь головой нагою стряхиваешь с трав холодных долгих хладны хладны вольны вольны росы росы росы…
Но! уже из ближних комариных бледных сонных камышей из тугаев приречных из туранг из ив туманных Черный долгий Аист восстает восходит сонно сонно сонно… соннооко… сонноокий слепоокий анст бродит низко над травою веет тлеет сонно сонно сонно… Уже уже черный аист назначенный восходит… Слепой отсталый стылый аист восходит бродит над травою косо косо сонно сонно сонно сонно соннно сонно…
А ты ты ты Низам аль-Мульк друг отчий родной кровный молишься в росных травах уготованных: о Боже!.. Я ищу убежища у владыки рассвета дня… Против злобы существ, Им созданных… Против зла темной ночи, когда она внезапно на нас опускается… Против злобы женщин, дующих на узлы… Против зла завистника, когда он переносит на нас зависть свою…
А ты Низам и поныне и поныне и поныне и пред Доской Омовенья моею молишься в травах росных уготованных убереженных: о Боже!.. Я ищу убежища у Владыки людей… У Царя людей… У Бога людей… Против злобы того, кто тайно возбуждает дурные мысли… Который вдувает зло в сердца людей… Против злых гениев и людей зла… Да!
Низам аль-Мульк дремлив ты молишься дремливо упоенно в травах росных уготованных утопая тихою спиною…
Тогда аист назначенный слепой отсталый стылый сталый шарит ищет черными крылами в хладном росном росном росном в воздухе просторе… Тогда аист шарит окружает крылами ворона загробного подосланного… Тогда черный аист сонно подходит грядет
