Игорь Северянин - Том 4. Классические розы
1926, декабрь
В часы предвесенья
В просолнечненные часы воскресеньяПрироды и с ней Иисуса Христа —Что может быть радостнее всепрощенья,Облагораживающего уста?
В часы, когда вызолоченное полеНа ультрамариновый смотрит залив,Вкушаю безропотно полное болиПитье из полыни, восторг в него влив…
В часы, когда грезы в надречных фиалкахИ в первых травинках у трухлого пня,Прощаю бессовестных критиков жалких,Старающихся изничтожить меня…
Я весь прейсполнен чудес воскресенья,Чудес совершенной, высокой красыВ часы чаровательные предвесенья —В простые, величественные часы!
1924
Таймень
Ночь выплыла из БайкалаИ, поближе держась к каймеНижних скал (не меня ль искала?),Ангарою пошла таймень.
К Ледовитому океануВ неприснившиеся краяУвлекла (это все по плану!)Малахитовая струя.
Перерезала путь фалангеЛодок с рыбой, плывущих в порт,Посетила в пути АрхангельскИ в Норвежский зашла фиорд.
Только — долго ли там, коротко ль, —Много странного пережив,Утомленная рыба кроткоФинский выискала залив.
И в ту речку, где я весноюПостоянно, она вплыла,И ту удочку, что со мноюНеизменно, она нашла…
Там я выудил в предвесеннийБодрый, солнечный, тихий деньВ силу высших предназначенийМне ниспосланную таймень.
1927
Накануне ледохода
В этот год я встречаю вторую весну,Возвратясь с недалекого юга,Где одна завакханилась, мне проблеснув,И ушел я в приморский свой угол.
В эту зиму вторично вступил я в зиму,От разливной реки к ледоставуВозвратился опять и с восторгом примуТу весну, что дана мне по праву.
Здравствуй, северная, мне родная весна,Целомудренная, чуть скупая!Уж давно я тебя в совершенстве познал,Всю черемухой рифм осыпая.
Ежедневно хожу к бело спящей рекеИзмененья следить ледостоя,Льдины моря, мокреющие вдалеке,И само это море пустое.
Замечаю, как желтая с мутью водаС каждым днем накопляется на лед.Жду, чтоб начали льдины друг друга бодатьВ час, когда их теченьем развалит.
В реку, в море умчавшую сломанный лед,Знаю, тотчас войдет лососина,И когда лососина из моря войдет,Я реки ни за что не покину.
Отдохнувшая за зиму удочка, ты,Кто прославлена гибкой и броской,Чтоб недаром с тобою у речки нам стыть,Угости меня вешней лосоской!
1928
Бабочка лимонная
Весенеет линияБерега вдали.Перелески синиеВ парке расцвели.
И сниженье чувствуяВ речке полых вод,Лососина шустраяВ море вновь идет.
Вышел цветик вычурный,Солнцем осиян.И свинцовый исчернаСтал клевать максан.
С верой непреклонноюМного счастья жду:Бабочка лимонная —Первая в году!
1929, май
Наверняка
Я чувствую наверняка —Ах, оттого и боль сугуба! —Что прозы подлая рукаВесь этот парк повалит грубоКогда-нибудь.
Когда-нибудь.Не будет зарослей над речкой.И станет выглядеть увечкойОна, струя отбросов мутьВзамен форельности кристальнойСвоей теперешней.
ДубыПойдут банкирам на гробы,И парк мой, глубоко-печальный,Познав превратности судьбы,Жить перестанет, точно люди,И будет гроб ему — пустырь.И только ветер вечно будетЕму надгробный петь псалтирь…
1923
Что шепчет парк
О каждом новом свежем пне,О ветви, сломанной бесцельно,Тоскую я душой смертельно,И так трагично-больно мне.Редеет парк, редеет глушь.Редеют ёловые кущи…Он был когда-то леса гуще,И в зеркалах осенних лужОн отражался исполином…Но вот пришли на двух ногахЖивотные — и по долинамТопор разнес свой гулкий взмах.Я слышу, как, внимая гудуУбийственного топора,Парк шепчет: «Вскоре я не буду…Но я ведь жил — была пора…»
1928
Любят только душой
Хрустит под сапогом валежник:Еще недавно здесь был куст.В моей душе — ведь я элежник! —Отдался грустью этот хруст.
Так каждодневно портят, рубятИ обезглушивают глушь.И чем же парк они полюбят,Раз вовсе не имеют душ?!.
1928
История имения «Чудлейль»
Ф.М. Лотаревой
Мисс Чудлейль из Англии ИмператрицеВакханочной Екатерине ВторойПредставлена утром послом под горой,Вблизи Приората гулявшей в теплице.
Она императорскою фавориткойНемедленно стала, заморская мисс.Носила прическу она с маргариткой,Любила живое бандо — барбарис.
Немного сутуловата, круглолица,Она некрасива, полна и мала.Но русско-германская императрицаБыла обольстительно с нею мила.
Характер мисс Чудлейль настолько был светел,Что даже светлейший Таврический князьУхаживал, робко пред нею клонясь,Пока гнев в глазах властелинши не встретил.
Попала в опалу любимица вдруг,В немилость попала веселая Чудлейль.И царская ль воля, людской пересуд ли,Но свыше решили: «Ей нужен супруг…»
Призвав одного из английских вельмож,В семье своей сильного правом единства,Ему намекнули: «Ее ты возьмешь», —И стала она герцогинею Кингстон…
Под Нарвой, близ Конью, построили имБольшое величественное поместье.Но молодожены не стали жить вместе,И в Англию герцог уехал к своим.
Она же давала в именье пиры,Пиры, что гремели за быстрой Наровой.Ей гости сердца приносили и дарыВ честь знатной хозяйки дворца дугобровой.
И не оттого ли, что Тойла мояВерстах в четырех от дворца герцогини,В чьем липовом парке брожу часто я,О ней рассказать захотелось мне ныне?
1923
Купанье звезд
П.М. Костанову
Выхожу я из дома, что построен на горке, — и открыты для взораВ розовеющей дымке повечерья и утром в золотой бирюзе,Грудь свежащие бодро, в хвойных линиях леса, ключевые озера,Где лещихи играют и пропеллером вьется стрекоза к стрекозе.
Никуда не иду. я, лишь стою перед домом, созерцая павлинийХвост заката, что солнце, удаляясь на отдых, распустило в воде.Зеленеют, синея, зеркала, остывая, и, когда уже сини,В них звезда, окунаясь, шлет призыв молчаливый надозерной звезде…
И тогда осторожно, точно крадучись, звезды, совершая купанье,Наполняют озера, ключевые озера, и тогда, — и тогдаЯ домой возвращаюсь, преисполнен восторга, преисполнен сознанья,Что она звездоносна, неиссячная эта питьевая вода!
Озеро Uljaste
1924
Мудрость идиллии
Над узкою тропкою кленыАлеют в узорчатой грезеКорова, свинья и теленокПрогулку свершают вдоль озера.
Коровой оборвана привязь,Свиньею подрыта дверь хлева.Теленок настроен игривей:Он скачет, как рыба из невода…
Гуськом они шествуют дружно.Мы в лодке навстречу им плыли.Твои засверкали жемчужиныВ губах, и зардели щек лилии…
И ты закричала: «Прелестно!Ах, эта прогулка ведь чудо!»С восторгом смотрела на лес,Отбросила в сторону удочку…
Жемчужины рта вдруг поблекли,Жемчужины глаз заблистали,И ты проронила: «НамекНа то, что и здесь, и в Италии:
Чем люди различнее, дружбаИх крепче, как это ни странно…О, если возможно, не рушьБожественно-непостоянного…»
Озеро Uljaste
