Марина Цветаева - Борисоглебский, 6. Из лирического дневника 1914—1922
17 июля 1917
«Мое последнее величье…»
Мое последнее величьеНа дерзком голоде заплат!В сухие руки ростовщичьиСнесен последний мой заклад.
Промотанному — в ночь — наследствуУ Господа — особый счет.Мой — не сошелся. Не по средствамМне эта роскошь: ночь и рот.
Простимся ж коротко и просто— Раз руки не умеют красть! —С тобой, нелепейшая роскошь,Роскошная нелепость! — страсть!
1 сентября 1917
«Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн…»
Ночь. — Норд-Ост. — Рев солдат. — Рев волн.Разгромили винный склад. — Вдоль стенПо канавам — драгоценный поток,И кровавая в нем пляшет луна.
Ошалелые столбы тополей.Ошалелое — в ночú — пенье птиц.Царский памятник вчерашний — пуст,И над памятником царским — ночь.
Гавань пьет, казармы пьют. Мир — наш!Наше в княжеских подвалах вино!Целый город, топоча как бык,К мутной луже припадая — пьет.
В винном облаке — луна. — Кто здесь?Будь товарищем, красотка: пей!А по городу — веселый слух:Где-то двое потонули в вине.
Последние дни октября
Феодосия
Корнилов
…Сын казака, казак…Так начиналась — речь.— Родина. — Враг. — Мрак.Всем головами лечь.
Бейте, попы, в набат.— Нечего есть. — Честь.
— Не терять ни дня!Должен солдатЧистить коня…
4 декабря 1917
Москве
«1. Когда рыжеволосый Самозванец…»
Когда рыжеволосый СамозванецТебя схватил — ты не согнула плеч.Где спесь твоя, княгинюшка? — Румянец,Красавица? — Разумница, — где речь?
Как Петр-Царь, презрев закон сыновний,Позарился на голову твою —Боярыней Морозовой на дровняхТы отвечала Русскому Царю.
Не позабыли огненного пойлаБуонапарта хладные уста.Не в первый раз в твоих соборах — стойла.Всё вынесут кремлевские бока!
9 декабря 1917
«2. Гришка-Вор тебя не ополячил…»
Гришка-Вор тебя не ополячил,Петр-Царь тебя не онемечил.Что же делаешь, голубка? — Плачу.Где же спесь твоя, Москва? — Далече.
— Голубочки где твои? — Нет корму.— Кто унес его? — Да ворон черный.— Где кресты твои святые? — Сбиты.— Где сыны твои, Москва? — Убиты.
10 декабря 1917
«Новый год я встретила одна…»
Новый год я встретила одна.Я, богатая, была бедна,Я, крылатая, была проклятой.Где-то было много-много сжатыхРук — и много старого вина.А крылатая была — проклятой!А единая была — одна!Как луна — одна, в глазу окна.
31 декабря 1917
1918
«На кортике своем: Марина…»
На кортике своем: Марина —Ты начертал, встав за Отчизну.Была я первой и единойВ твоей великолепной жизни.
Я помню ночь и лик пресветлыйВ аду солдатского вагона.Я волосы гоню по ветру,Я в ларчике храню погоны.
18 января 1918[10]
Москва
«Закинув голову и опустив глаза…»
Закинув голову и опустив глаза,Пред ликом Господа и всех святых — стою.Сегодня праздник мой, сегодня — суд.
Сонм юных ангелов смущен до слез.Бесстрастны праведники. Только ты,На тронном облаке, глядишь, как друг.
Чтó хочешь — спрашивай. Ты добр и стар,И ты поймешь, что с эдаким в грудиКремлевским колоколом — лгать нельзя.
И ты поймешь, как страстно день и ночьБоролись Промысел и произволВ ворочающей жернова груди.Тáк, смертной женщиной — опущен взор —Тáк, гневным ангелом — закинут лоб —В день Благовещенья, у Царских врат,Перед лицом твоим — гляди! — стою.
А голос, голубем покинув грудь,В червонном куполе обводит круг.
6 <19> марта 1918
«Белая гвардия, путь твой высок…»
Белая гвардия, путь твой высок:Черному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твое дело:Белое тело твое — в песок.
Не лебедей это в небе стая:Белогвардейская рать святаяБелым видением тает, тает…
Старого мира — последний сон:Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.
11 <24> марта 1918
«Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет…»
Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет.И вот потомки, вспомнив старину:— Где были вы? — Вопрос как громом грянет,Ответ как громом грянет: — На Дону!
— Что делали? — Да принимали муки,Потом устали и легли на сон.И в словаре задумчивые внукиЗа словом: долг напишут слово: Дон.
17 <30> марта 1918
«Идет по луговинам лития…»
Идет по луговинам лития.Таинственная книга бытияРоссийского — где судьбы мира скрыты —Дочитана и наглухо закрыта.
И рыщет ветер, рыщет по степи:— Россия! — Мученица! — С миром — спи!
17 <30> марта 1918
«Волны и молодость — вне закона!..»
Волны и молодость — вне закона!Тронулся Дон. — Погибаем. — Тонем.Ветру веков доверяем снестьВнукам — лихую весть:
Да! Проломилась донская глыба!Белая гвардия — да! — погибла.Но покидая детей и жен,Но уходя на Дон,
Белою стаей летя на плаху,Мы за одно умирали: хаты!
Перекрестясь на последний храм,Белогвардейская рать — векам.
Благовещение 1918
Москва
— дни разгрома Дона —
«..О, самозванцев жалкие усилья!..»
…О, самозванцев жалкие усилья!Как сон, как снег, как смерть — святыни — всем.Запрет на Кремль? Запрета нет на крылья!И потому — запрета нет на Кремль!
Страстной понедельник 1918
«— Марина! Спасибо за мир!..»
— Марина! Спасибо за мир!Дочернее странное слово.И вот — расступился эфирНад женщиной светлоголовой.
Но рот напряжен и суров.Умру, — а восторга не выдам!Так с неба Господь СаваофВнимал молодому Давиду.
Страстной понедельник 1918
Андрей Шенье
«1. Андрей Шенье взошел на эшафот…»
Андрей Шенье взошел на эшафот,А я живу — и это страшный грех.Есть времена — железные — для всех.И не певец, кто в порохе — поет.
И не отец, кто с сына у воротДрожа срывает воинский доспех.Есть времена, где солнце — смертный грех.Не человек — кто в наши дни — живет.
4 <17> апреля 1918
