Стебель травы. Антология переводов поэзии и прозы - Антология
чем глаза, просящие о знании
о подтверждении
своей наивной веры
каждый мир – не больше, чем сбывшийся сон
наступающий из раскаленной тьмы
чем крик любимой женщины
еще одна бутылка виски
и костюмы с белым воротничком
в которых мы бегали в школу
наши первые слова
наши прощальные жесты
наша молодость, молчащая в тишине
и уверенность в том, что ничто не может нам угрожать
что ничто не может с нами сравниться
вера, которая двигает горы
но потом технологии чернокнижников
превращают нас в цветы и слова
В дороге
в пути без цели и без причины
мы проносимся мимо мира
за стеклом, а мир мимо нас
но остается время, бегут цветущие поля
программа не кончается, вечное повторение
и каждый полевой цветок оборачивается вослед
и вот уже серые леса погружаются в зимнюю ночь
белый снег, сизые пихты, бумага желтеет
сталактиты можжевельника всматриваются в следы на пнях
ты помнишь, все можно разбить и рассыпать
словно зерно, которое воруют птицы
как огни городов вдалеке
тысяча яблок катится сквозь ночь
и всегда кто-то плачет и кто-то смеется
и везде есть что-то небольшое
а между этим – что-то еще меньше
под каждым стеблем травы
что-то рождается и умирает
по какому заклятью
спешка тасует наши чувства
кто-то смотрит со стороны, кто-то остался позади
кто-то не вымыл руки, у кого-то нечистая совесть
всегда останется какая-то любовь или тоска
и между ними никакого пустого пространства
даже если так подсказывает страх
большой наш друг
Теория большого взрыва
сначала – взрыв и, наверное, что-то
чего мы не помним
потом только дым, мгла, мрак
ноги вязнут в нечистотах
мы поскальзываемся на неровной земле
она уходит из-под ног и вдруг ударяет в нас
со всей силы нашей инерции
когда нас будит сирена «скорой»
мы приходим в сознание
на секунду
не чувствуя боли
ничего не понимая
мы не можем поверить, что сначала
был большой взрыв
но ведь
должны же мы кому-то верить
теперь вернемся к здоровью
вот магическая сила теории
действительность тихо повизгивает
Битва наших встреч
грюнвальдская битва наших встреч повторяется
с удивительной регулярностью
когда
вижу твой пронзительный взгляд
всегда
чувствую торжественную силу излучения
власть твоих глаз, спокойных, как океан
мои уши готовы внимать
мои сны убивают повседневность
переполненного лифта
и пробок по пути на работу
повседневность необычайного роста рынка акций
подходящей конъюнктуры в строительстве
туристических услугах и развлекательном секторе
безумств на книжном рынке, которые скоро
доведут нас до ручки
читательской выдержки
когда наконец все безграмотные станут поэтами
может, поэтому я не хочу слушать жалобы
хотя как ребенок
радуюсь своему будущему
и упорно отказываюсь от мимолетности
или просто регистрирую факты
переписываю имена, номера телефонов
чтобы до поздней ночи рассказывать о музыке и тишине
ведь повседневность ночей не имеет границ
я расплываюсь во тьме, и она замирает
в немом свете дня
наше время подменили артефакты, привлекающие знатоков
искусства
его суммируют бухгалтеры и технократы
и, видно, поэтому, когда ты так смотришь
дрожь по всему телу
дрожь в мыслях
и
как зверь, попавший в капкан метафизики
я раздираю когтями грудь
но кровь цвета ржавчины
цвета песка
и уже
тут нечего
добавить
Перевод с польского Е. Добровой
Из украинской поэзии
Галина Крук
Формальная логика
может ли бог создать камень,
который не в силах поднять?
или даже бог не может поднять камень,
который создать не в силах?
в конце концов, для чего нужно больше силы —
для того чтобы создать нечто неподъёмное
или для того, чтобы поднять нечто несотворимое —
да и зачем богу камень?
неподъёмное создание божие – человек
носит бога словно камень на шее,
держит словно камень за пазухой,
иногда – словно язык за зубами
человек поднимает вопрос о том,
чего не в силах создать
поднимает вопрос, чтобы бросить в того,
кто грешен больше, у кого камень меньше,
у кого сердце не камень
а сила на самом деле не в том, что можешь создать
и слабость не в том, чего не можешь поднять
бог с тобой, человек, опомнись!
бог с тобой, как это ни парадоксально
«Ничто не спасёт нас от этого разговора…»
ничто не спасёт нас от этого разговора
так, будто в детстве, что-нибудь натворив,
семенишь за мамой, и она грозит:
«поговорим об этом дома»
идёшь с поникшей головой, молчишь,
хочешь, чтобы дорога домой
никогда не кончалась
но она всё равно рано или поздно закончится
дорога домой, дорога из дома.
разговор о неприятном.
приятное, неприятное.
путница, когда ты придёшь в спа,
спроси там, хоть кто-нибудь знает,
где эти фермопилы?
Тактическая правота
всё, чему меня учили —
больше не пригодно
ни дать кому-то, ни взять, разве что позабыть,
пренебречь
(при этом слове чувствую себя фехтовальщиком)
всё, чему меня учили,
похоже на фехтование на рапирах:
не заступать за линию,
соблюдать правила приоритета, —
это
