Гармония слов. Китайская лирика X–XIII веков - Коллектив авторов
душа моя упала в темь,
на годы сирой стала.
Зачем?! Зачем?! Зачем?!
И вот опять – весна…
Как ты измождена,
от слез платочек шелковый намок.
Увяла, как цветок,
в досужем доме у пруда.
Любовь – кремень, она еще тверда,
да выразить ее уж сложно.
И – поздно! Поздно! Поздно!
Луна ли, ветер, я – с удой
Мелодия «Цюэцяосянь»
Луна ли, ветер, я – с удой
сижу в накидке травяной,
домишко – от мостков невдалеке.
Но рыбку сбыть могу лишь на толчке
с его пустой мирскою суетой.
Придет вода – спущу свой челн,
швартуюсь при затишье волн,
спадет вода – уйду, веселья полн.
Меня тут почитают Янь Цзылином[45],
а я – лишь рыбачок неприхотливый.
В закатных облаках стоит моя лачуга
Мелодия «Чжэгутянь»
В закатных облаках стоит моя лачуга,
и с миром суетным общаться я не склонен.
С бокалом дивного «Юйсе»[46] на горном склоне
Канон о вечном[47] постигаю средь бамбуков.
О, мне бы в сем раздолье
и завершить свой век,
я был бы здесь и волен, и доволен…
Но я уж осознал: Творец – не человек
и лучших наделил обыденною долей.
Не в огороде у Восточных врат
Мелодия «Чжэгутянь»
Не в огороде у Восточных врат[48]
хочу я дни закончить, а с удой
у бережка, где ласточки парят
и чайки над закатною водой.
Я песенки мурлычу,
поскрипывает мой челнок,
к селедочке винцо – росы глоток.
Куда плывешь? – меня прохожий кличет,
а я смеюсь: мой челн – мое жилище.
Фань Чэнда
(1126–1193)
Слива
Мелодия «Шуантянь сяоцзюэ»
К исходу дня ни ветерка,
стал вешний утренник слабее,
мягчеет небо, лепестки смелее,
летят куда-то облачка,
и ветки словно бы в снежках.
Весна крепка,
как и тоска.
Но с кем поговорить о том?
Вон с тем гусиным косяком?
Я у перил одна,
над башенкой – луна.
Чжан Сяосян
(1132–1170)
Плывя по озеру Дунтин
Мелодия «Няньнуцзяо»
Дунтин в зеленом обрамленье[49],
и День Луны[50] уж скоро,
а ветерка ни дуновенья,
в необозримом яшмовом свеченье
мой челн стремится споро.
Искрятся лунные лучи
в отсветах звездного потока,
всё упокоилось в ночи.
Исполненные чувства неземного,
мы трепетно молчим.
По кручам сим бродил я прежде,
и в обезлюдевшей тиши
сиял кристалл моей души…
Пусть сед висок, обыденна одежда[51],
но так меня простор безбрежный манит!
Я уплыву Великою рекой[52],
небесный Ковш вином наполню,
и захмелеет тварный мир со мной.
Горланю песню, барабаню,
а что за день сейчас, не вспомню.
Озеро дунтин[53]
Мелодия «Хуаньсиша»
Уже в Дунтин выходит мой корабль,
под чуским небом – за горой гора,
недвижен вымпел, и смирна волна.
Зардел горе́ц у бухточки изгиба,
пал месяц в воду саблей белорыбы[54].
Меж звезд холодной ночи – тень челна.
Бровки – словно горы дальные
Мелодия «Шэнчацзы»
Бровки – словно горы дальные[55],
глазки – ивушки печальные.
не заходят зори в теремок,
и на ложе – вешний холодок.
В чаше нет вина, часы тягучи,
фитилек уже погаснет вскоре,
вдруг луна пробилась из-за тучи
и погнала тень цветов по шторе.
Приветствую вас, вешние брега
Мелодия «Сицзянъюэ»
Приветствую вас, вешние брега,
я не был здесь три долгих года,
влекомый волей ветерка,
мой челн минует ивовые своды.
Хотя дорога жизни так крута,
душа моя всегда открыта.
Небесной синью светится вода,
и стая чаек – у зенита.
Задержал меня ветер у Трехглавого пика[56]
Мелодия «Сицзянъюэ»
Мой челн, красой осенней полн,
бездонную одолевает хлябь,
замедлив бег челна, дух этих волн
к закату поднимает рябь.
К утру, быть может, станет тихо,
а спать под небосводом славно,
в хрустальном тереме
