Гармония слов. Китайская лирика X–XIII веков - Коллектив авторов
Мелодия «Ивансунь»
Стылый багрянец с клена срывает осень,
тучкой бродячей лодка меня уносит,
к южному берегу вот уж прибился невольно.
Слиты мы узой любовной,
знаю, мой Феникс, как сирые ночи несносны.
Написал зимой года дин-вэй[67], проезжая через Усун[68]
Мелодия «Дяньцзянчунь»
Гуси, естеством влекомы,
озеро минуют вместе с тучей,
а под ними грустно кручи
ждут ночных дождей да громов.
Под мосточком у ключа
с Безыскусным[69] жить и жить бы рядом.
Где-то он сейчас?
О былом я вспомнил у ограды,
где трепало иву листопадом.
Ты возвратишься, дева вертограда
Мелодия «Дяньцзянчунь»
Ты возвратишься, дева вертограда[70],
склонятся долу ивы, запоют свирели,
и птиц неисчислимых трели
любовным разольются ладом.
Встают и сходят даже луны,
почтенный Лю не сохранился юным[71].
Ах, эти дивные края,
вернусь ли к вам когда-то я?
Иные травы в тех лугах проклюнут[72].
Стихи к подлунному ручью в саду семейства Цянь[73]
Мелодия «Мошаньси»
Слетел я чайкой в этот сад,
где травы моих песен звук хранят,
где ив тенистый ряд
почивший самолично высадил в дни оны.
В осиротевшем павильоне
сгустилась горькая тоска,
и лотосов поникла крона,
заледенели облака,
зажаты радугою небосклона.
А я не тот уж ныне,
тех дивных строк нет и в помине.
Сей сад чарующе прелестен,
но полон грустных поминальных песен.
Все, что переполняет душу,
лишь парапет и сможет слушать.
Уж песен нет,
в пустом челне
раздумий грусть вверяю лишь луне.
Цветка прелестного лишился обожатель
Мелодия «Гэси мэйлин»
Эту аллегорию я написал зимой года бин-чэнь[74], покинув Уси[75].
Цветка прелестного лишился обожатель,
блестит поток,
и, мнится, рвет его ветрило, беспощаден.
Найду ли снова я тот перл-цветок?
Лишь в дреме сладостной под плеск весла
ты в челн сошла…
Ах, нет уже цветов на сиром склоне,
и птица синяя по вёснам стонет.
И был мне сон под Новый год
Мелодия «Чжэгутянь»
Теченью Фэй-реки[76] предел не ведом,
я должен был понять: любовь – неволит.
Уж не такой, как с давнего портрета,
вошла ты в сон, разбитый птичьим воплем.
Земля еще гола,
а голова бела.
Долга разлука, даже боль ушла.
Но чьей-то волей в праздничной тиши
летят друг к другу наши две души.
Ши Дацзу
(1163–1220?)
Мы когда-то бродили по саду
Мелодия «Цзепэйлин»
Мы когда-то бродили по саду,
обволокнуты духом цветов,
строфам новых стихов
по весне я всегда была рада.
Что ж ты медлишь сейчас?
Ведь касаток услада
все еще не покинула нас.
Притулясь за жемчужной гардиной, я
повторяю стихи твои дивные.
Стоит вспомнить все это,
как душа моя плачет,
наипаче
эти нежные речи в отсутствии света.
Лишь над грушей восходит луна,
улетаю я маревом сна
к тропам, где расцветала весна.
На халате той давней весны
непросохшие слезы видны.
Янь Жуй
(1182 —?)
Без радости я пала в грязь
Мелодия «Бусуаньцзы»
Без радости я пала в грязь[77],
да, видно, такова судьбина.
Цветут и жухнут лепестки в свой час
едино волей Властелина.
Уйти? Уйду! Настанет день такой.
Вот так и стану жить потом:
воткну за ушко цветик полевой
и возвращусь в родимый дом.
То не груша белеет? О, нет
Мелодия «Жумэнлин»
То не груша белеет? О, нет!
То не слива краснеет? О, нет!
Бело-розовый нежный отсвет,
словно ласковый вешний привет.
Это было же, было,
я ведь помню, что было,
когда диво улинское нас опьянило[78]…
У Вэньин
(ок. 1200–1260)
Боль разлуки
Мелодия «Тандолин»
Как складывается тоска?
С разлукой в сердце входит осень
