Сергей Орлов - Стихотворения
1955
Письмо
Я здесь живу на сквознякеМеж гор, поднявшихся до неба,Не на курорте, а в тоске,В какой еще ни разу не был.Уж месяц март, а здесь зима —Такой не помнят старожилы.Дрожат озябшие дома,Скрипят деревья что есть силы.Отсюда надо бы бежать,Но, на весну тая надежды,Я продолжаю что-то ждатьНа юге, средь сугробов снежных.Над отопленьем паровымОкно у нас пургой забито.Я сплю и ем, и мой режимЕще на двадцать дней рассчитан.Но это все не вся тоска:Есть здесь на телефон тропинка,Там голос твой издалекаЗвенит холодный, словно льдинка.И трубка, брошенная зло,Летит на рычажок с размаху,И все надежды на теплоОпять летят куда-то прахом.Клубится на горах мороз,В лицо с размаху хлещут вьюги…Не дай бог, чтобы вам пришлосьВот так зазимовать на юге.
1955
Перед парадом
Уснула города громада,И, может, час уже гремя,В ночь за неделю до парадаИдут по городу грома.На перекрестке иногдаОни встают в равненье стройном,А дождь идет, течет водаПо стали пушек дальнобойных,По башням, блещущим слегка,И по парням в сукне и коже,Глядящим с башен свысокаНа редких в этот час прохожих.Газойля дым, походов дым…И, приобщенным к славе сталью,Им думается, молодым,Что за плечами плещут дали,В которых Прага и Берлин,Пожары, рейды, медсанбаты…И вот они глядят с машин,Как всё видавшие солдаты.И дела нету им притом,Зачем без видимой причиныСтоит и мокнет под дождемУже немолодой мужчина.
1955
Песенка
М. Исаковскому
Рыжий дождик бегал с ветром взапуски,Речку затопили небеса,Солнце по небу ходило запросто,Но происходили чудеса.С неба лес спускался к речке лесенкой,Колокольцы падали с весла,И нехитрая, как полдень, песенкаВ том краю родилась и пошла.С ней сдружились плотники и пахари,А у них дела по всей земле;Услыхав ее, баяны ахалиДаже в самом песенном селе.А была она короче кóротка,Ничего особенного в ней,Но, видать, в ней что-то людям дорого,И они сочли ее своей.Даже в океане АтлантическомКочегар сменился у котла,И под небом душным и тропическимПесня, как над Волгой, поплыла.Значит, в ней жила, звучала русская,Грустная в тот миг, душа-красаИ звала домой, как тропка узкая…Так и происходят чудеса.
1955
«Жизнь, по пословице, не поле…»
Жизнь, по пословице, не поле,А были позади поля,Где столько грома, крови, болиИ на дыбы встает земля.
Но снова будто не бывалоИх, равных жизни, на пути,Мы повторяем всё сначала,Что жить — не поле перейти…
Здесь нет ячеек пулеметных,Не рвутся мины на пути,Но там хоть был устав пехотный,А здесь не знаешь, как идти…
1956
«Над пирогами и борщом…»
Над пирогами и борщом,Над студнем и виномВдруг повела гармонь плечом,Плеснула вдруг огнем.
И замерла беседа вдруг —Кто в лес, кто по дрова…И стало слышно, как вокругШумит, звенит трава.
И спор как сор, и хмель долой,И в сторону вино.И лозунг тот — хоть час, да мой —Сосед забыл давно.
И не хозяин под хмельком,Уже тяжел и сед,А песня правит за столом,И жен уж рядом нет.
Есть снова рядом старшинаИ дальняя страна,В которой будет тишинаИ кончится война.
В зеленом, мирном городкеЗамолкли земляки…А в песне — в дальнем далеке —Идут, идут полки…
1957
«Человеку холодно без песни…»
Человеку холодно без песни.На земле, открытой всем ветрам,Я не знаю: в мире место есть ли,Где не верят песням, как кострам;
Песни на земле не сочиняют, —Просто рота городом пройдет,Просто девушки грустят, мечтаютДа гармошку кто-то развернет.
Белая береза отряхнется.Встанет под окошками в селе,Сердце где-то сердцу отзовется, —И поется песня на земле.
Как лесам шуметь, рождаться людям,Ливням плакать, зорям полыхать —Так и песня вечно в мире будет,И ее не надо сочинять.
1957
«Голос первой любви моей — поздний…»
Голос первой любви моей — поздний, напрасный —Вдруг окликнул, заставил на миг замеретьИ звучит до сих пор обещанием счастья.Голос первой любви, как ты мог уцелеть?..
Над горящей землей от Москвы до БерлинаПыль дорог, где отстать — хуже, чем умереть,И в бинтах все березы, в крови все рябины…Голос первой любви, как ты мог уцелеть? На тесовой калитке снежок тополиный,Холодок первых губ, как ожог, не стереть…А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.Голос первой любви, как ты мог уцелеть?!
1957
«Старый снимок…»
Старый снимокНашел я случайно в столеСреди справокВ бумажной трухе, в барахле.
Старый снимок далеких,Но памятных лет.Ах, каким я красивымБыл тогда на земле.
Шлем ребристый кирзовыйДа чуб в три кольца,Зубы белой подковой,Веснушки, что солнца пыльца.
Не целован еще,И ни разу не брит,Крепко через плечоПортупеей обвит.
Вдаль гляжу я веселый,Прислонившись к броне,Среди сосен и елокНа великой войне.
Светит солнце на траках,Дымится броня,Можно просто заплакать,Как мне жалко меня.
Время крепости рушит,А годы летят,Ах, как жаль мне веснушекРжаной звездопад.
1957
«Под атласным одеялом…»
Под атласным одеяломСолнцем полное плечо,Лен волос, румянец алый,Золотой пушок у щек.Ты, наверное, не встала,До сих пор ты спишь еще.
С вечера метель мела,Мир калила добела,Лес молил январь о чуде,Но казалось, что не будетБольше света и тепла.
А сейчас для всех влюбленныхВ окнах свету терема.Снегу полная зима,День — царь-колокол червонный —Полон звону, разума.
Милая моя краса,Я ль не верил в чудеса,Посмотри: не шелохнутсяВплоть до полюса леса,В воздухе дымкú, как блюдца,Днем с огнем в лесу лиса, —Не пора ль тебе проснуться,Милая моя краса.
1957
Шестнадцать лет тому назад
В земле по грудь под ЛенинградомШестнадцать лет тому назадПод пулей, бомбой и снарядомСтоял у Лигова солдат.
По вражьим выкладкам бесспорнымОн трижды был в тот день убит,И уцелевшим танкам в городБыл с ходу путь прямой открыт.
С крестом на башне, с пушкой в душуПошел, как будто на парад,До моря потрясая сушу,Немецкий танк на Ленинград.
А самых храбрых нету рядом:Они еще с утра легли…Солдат окинул долгим взглядомОгонь небес в дыму земли.
Резерв последний полководца,Один из роты, рядовой —Как в гимне партии поется:«Ни бог, ни царь и ни герой», —
Он встал на бруствере траншеи,Зажав гранату в кулаке,О молодости не жалея,В разбитом дачном городке.
Ударил столб огня под траки,И захлебнулся на камняхВал бронированной атакиОт Ленинграда в трех шагах.
Примолк железный гул орудий…Пилоткой пот отер солдат…А мир считал: случилось чудоШестнадцать лет тому назад.
И кто он был — никто не знает,Не заявил он сам о том,Но только в сорок пятом в маеО нем гремел победы гром.
И слава ходит по Союзу,И подвиг этот не забыт,А сам солдат пока не узнан,Никем в народе не открыт.
Он жив, он с нами рядом, вот он!И он сейчас навернякаВ трамвае ездит на работу,Пьет в праздник пиво у ларька.
1957
