Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Или еще:

Тогда бы он небо с землейСочетал в напев громовой.

В некоторых андалусских селениях его называют беспокойным. Иванов день и Иванова ночь во всех европейских странах связаны с целым рядом примет и обычаев. Русские говорят, что на Иванов день солнце на всходе играет. Сербы говорят: на Иванов день солнце на небе трижды останавливается. См. интересную книгу – А. Ермолова. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, поговорках и приметах. Т. I. Всенародный Месяцеслов. С.-Петербурга. 1901 года.

В пятом томе своего собрания «Испанских народных песен» Марин приводит, в примечаниях, интересную литургическую драму, столь же нежную, сколь краткую.

(У мавританскою царя была пленница, которая пела, покуда спал ее ребенок):

1-й голос.

Когда деткой была я,В лугах я гуляла,За мотылькамиПо лугам убегала.Когда деткой была я,В лугах я блуждала,За мотыльками,Как они, я летала.В луг я ушла,По траве я пошла,Розы там сея.Шипы собрала.Эа! эа! эа!Не так уж дурна я лицом.А если дурна я, скажу, не робея:Так да будет, и дело с концом.Эа! пою я, усталая.Если дурна я, какое же дело вам в том?Сон тебе, деточка, сон подкрепи.Спи, мое дитятко малое,Спи.

(Царь, который слушал, отвечает):

2-й голос.

Люблю тебя, детка моя,Люблю тебя, спи.Больше люблю, чем цветочки, что ветерКолыбелит весной на степи.Больше, чем звоны ручья,Что поет: «Торопи же себя, торопи».Я люблю тебя, детка моя,Спи.И меня полюби.Как цветочки, тебя я люблю,Прошепчи мне сквозь сон: «Вот я сплю».Сон тебя, сон подкрепи,Деточка, спи.Как ручей, тебя я люблю.

1-й голос.

Я назареянка,Была назареянка.Раз назареянка,Не для тебя я.У Девы Пречистой,У Девы ЛучистойТак дремало Дитя засыпая.И Дева, вздыхая,И Дева Святая,Дремала она, засыпая.На горе на ГолгофскойБыли ветви оливы.Были птички среди ветвей.Кровь Христа утишали,И в ветвях распевалиЧетыре щегленка и один соловей.

1-й голос.

Ты белая голубка,Ты белая как снег,Сядь у реки и испей.

2-й голос.

У меня сизые крылья,Крылья как ирисы,Темные в лазурности своей.

1-й голос.

Белая голубка,Иди со мной.Крыло у тебя раненоОстрою стрелой.Белая голубка,Иди со мной.

2-й голос.

Не крыло мое ранено,А душа пронзена,Оттого эта алаяКровь здесь видна.

1-й голос.

У тебя сизые крылья,Крылья как ирисы,Белая голубка,Иди со мной.

2-й голос.

Я одна-одинешенька,Я одна здесь пою,Без дружка, без Любови я,И в чужом я краю.Я одна-одинешенька,Я одна здесь пою.

1-й голос.

Замолчи, о, голубка,Я плачу с тобой.Ты ранишь мне сердцеСвоею мольбой.Я дам тебе крылья,Чтоб ты легкой была,Чтоб на вольную волюУлететь ты могла.

«Испанские колыбельные песни», «Nanas 6 coplas de cuna», родственны по тону с «Детскими песенками», «Rimas Infantiles». Эти детские песенки связаны с различными детскими играми, подобными нашим играм в прятки, в жгут, в чет и нечет, в горелки. Привожу некоторые.

1

Кто дает, кто дает,Прямо в рай пойдет.Кто дает и вновь отнимет,Ад его охотно примет.

2

Поцелуйчик, раз.Поцелуйчик, два.Поцелуйчик, три.Поцелуйчик, где?

3

Мотылек, мотылек,Словно розовый цветок,Ты на свечке и готов.Сколько стало мотыльков?

4

Бабочка крылатая,Быстро-тароватая,На свечку попала.Сколько бабочек стало?

5

Мотылечек, мотылек,Роза с головы до ног,Был крылат, и был ты смел,Вот на свечку налетел.– Мотылечек здесь? – Я здесь.– Ишь ты, как наряден весь.– Рубашонок сшил? – А вот.– Ну, теперь начнем мы счет.Сколько сшил? – Всего одну.– Это значит на луну.– Целых две. – Для солнца. – Три.– Ну, сочти их – и бери.

6

– Сестрица лягушка!– Что надо, подружка?– Где муж твой из вод?– Явился и ждет.– Наряден ли он?– Как свежий лимон.– К обедне пойдем?– Не знаю я, в чем.– Пойдем под конец.– Замкнулся ларец.– Так пить! Где вода?– Жбан скрылся. Беда!

7

Золото.Серебро.Медь.Ничего.

Из колыбельных песен других европейских народов особенной нежностью отличаются финские колыбельные песни (одну из них читатель найдет в моей «Литургии красоты») и польские «Колысанки». Привожу несколько польских баюканий («Piesni Ludu». Zebra! Zygmunt Gloger. W latach. 1861–1891. W Krakowie. 1892).

1

Спрячь черные очи,А очи закроешь,Спи до полночи.

2

Колыбелька, качайсяОт стены до стены.Спи, мой розовый цветик,Спи, так розовы сны.

3

Не пой, петушок, ты не пой,Марысю мою не буди,Малая ночка была,Мало Марыся спала.

4

Скотинка, далечкоНе отходи,Ведь я не пастушка,Я малая детка.

В народных колыбельных песнях особенно трогательна та повторяющаяся у разных народов черта, что, напевая убаюкивающую песенку ребенку, взрослый поющий превращается сам в дитя. И кажется, что это где-то в мировом пространстве затерянная душа, одна-одинокая, беспомощная, беззащитная, обращающаяся с полусонной мольбой к Неведомой Силе. И словно слышен полувнятный стон: «А слышат ли меня?» Как колыбель похожа на гроб, так в колыбельных песнях есть всегда запредельная смертная грусть. Да ведь и сон похож на смерть, и что же есть смерть как не сон, через который мы пробуждаемся в настоящую действительность?

Из всех колыбельных песен, которые, на каком-либо языке, мне приходилось читать или слышать, мне кажутся наиболее совершенными и бессмертными по своей озаренности две – одна испанская и одна русская.

Они обе красивы, как цветок, обрызганный росой. Испанская:

Спи, мое дитятко, спи,Нет твоей матери дома,Пречистая Дева МарияВзяла ее в дом свой служить.

И русская: «Бог тебя дал, Христос даровал».

Воспроизвожу ее из книги П. В. Шеина «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах». Спб. 1898.

Бог тебя дал,Христос даровал,Пресвятая ПохвалаВ окошечко подала,В окошечко подала,Иваном назвала:Нате-тко,Да примите-тко.Уж вы, нянюшки,Уж вы, мамушки,Водитеся,Не ленитеся.Старые старушки,Укачивайте.Красные девицы,Убаюкивайте.Спи-се с Богом,Со Христом.Спи со Христом,Со ангелом.Спи, дитя, до утра,До солнышка.Будет пора,Мы разбудим тебя.Сон ходит по лавке,Дремота по избе.Сон-то говорит:«Я спать хочу».Дремота говорит:«Я дремати хочу».По полу, по лавочкамПохаживают,Ванюшке в зыбочкуЗаглядывают,Заглядывают –Спать укладывают.

Марево

Прощание с древом

Я любил вознесенное сказками древо,  На котором звенели всегда соловьи,А под древом раскинулось море посева,  И шумели колосья, и плыли ручьи.

Я любил переклички, от ветки до ветки,  Легкокрылых цветистых играющих птиц,Были древния горы ему однолетки,  И ровесницы степи и пряжа зарниц.

Я любил в этом древе тот говор вершинный,  Что вещает пришествие близкой грозы,И шуршанъе листвы перекатно-лавинной,  И паденье заоблачной первой слезы.

Я любил в этом древе, с ресницами Вия  Между мхами, старинного лешего взор.Это древо в веках называлось Россия,  И на ствол его – острый наточен топор.

7 сентября 1917