Дмитрий Мережковский - Полное собрание стихотворений
Гермес
От горя ты рассудок потерял...
Прометей
Иль ненависть к врагам – мое безумье?..
Гермес
Ты не был бы и в счастии добрей.
Прометей (стонет)
Увы!..
Гермес
Вот крик, неведомый для Зевса!
Прометей
Пусть поживет, – научится всему.
Гермес
Но мудрым быть ты сам не научился!
Прометей
О, да! Когда б я был мудрей, не стал быИ говорить с таким рабом, как ты!
Гермес
Ты угодить не хочешь Олимпийцу?
Прометей (насмешливо)
Мне есть за что Зевесу угождать!..
Гермес
Зачем со мной ты шутишь, как с ребенком?..
Прометей
Нет! ты глупей ребенка, если могНадеяться, что тайну я открою.Ни хитростью, ни пытками, ничемИз уст моих не вырвет он признанья,Пока цепей не снимет. Пусть же ЗевсСожжет меня огнем разящих молний,Обвеет снегом белокрылых вьюг,Разрушит мир подземными громами, —Не покорюсь, не назову того,Кто должен скиптр отнять у Самодержца!
Гермес
Подумай же: упрямство не спасет...
Прометей
Я все решил, я все давно предвидел!
Гермес
О, если бы хоть горе научитьТебя могло покорности разумной!
Прометей
Уйди, оставь! Не убеждай напрасно...Ты думал, раб, что я паду во прах,Испуганный угрозой Олимпийца,Что буду я о милости взывать,Подняв с мольбой трепещущие длани,Как женщина, к врагу!.. Нет, никогда!..
Гермес
Я расточал слова мои бесплодно:Моления не трогают тебя;Как юный конь, уздой не покоренный,Ты в ярости кусаешь удила.Немудрое упрямство: о, поверь мне,Развеется, как прах, гордыня тех,Кто слаб умом, но дерзок и мятежен.Смириться ты не хочешь, так узнай,Какой удел тебе готовят боги.Сначала Зевс в осколки разобьетВершины скал небесными громами:Низверженный, исчезнешь ты, титан,И в недрах гор, в объятиях гранитныхЗадохнешься. Столетья протекут,Пока ты вновь увидишь свет небесный.Тогда тебя начнет терзать орел,Крылатый пес Зевеса, ненасытный.И, прилетая, будет каждый деньОн вырывать когтями клочья тела, —Незваный гость на пиршестве кровавом,Питаясь черной печенью твоей.До той поры не жди конца страданьям,Пока другой не примет мук твоихСтрадалец-бог и к мертвым в темный Тартар,Во глубину Аида, не сойдет.Мои слова – не тщетная угроза.Зевес не лжет и совершится воляВсесильного. Подумай же: покорностьНе лучше ли строптивости твоей?..
Хор
Он прав. Смири, смири, титан могучий,Свой гордый дух и богу покорись!Послушайся советов добрых: стыдноУпорствовать в ошибке мудрецу.
Прометей
Все, что молвил Гермес, я предвидел давно!Но врагу от врага не позорноПасть в открытой борьбе. Пусть же мечет в меняБог снопами огней смертоносных,Пусть Эфир поколеблет раскатом громов,Пусть такой ураган он подымет,Чтоб земля содрогнулась на вечных корнях,Пусть, безумствуя, в буре смешаетВолны моря с огнями небесных светил,Увлечет в глубину мое тело,В преисподнюю сбросит, – убить до концаОн не может меня: я бессмертен!
Гермес
Это дикий бред безумца!Разве мог бы муж разумныйНе смирить в таких страданьяхБурной гордости своей.Девы, полные участьемИ любовью, удалитесь,Отойдите, чтобы сердцаНе потряс вам грохот тяжкийОглушительных громов!
Хор
Неужель совет коварныйМы исполним? Слушать больно...Сестры, сестры, не покинемОдинокого страдальца,Будем горе с ним делитьИ покажем, что изменуНенавидим всей душой!
Гермес
Если так, не забывайтеВы предсказанного мною,Не корите Олимпийца:Вы избрали добровольно,Вы предвидели беду.Не внезапно, не коварноСкоро будете, о, нимфы,Вы уловлены сетямиНеминуемой судьбы.
Прометей
Исполняется слово Зевеса: земляПодо мною трепещет.Загудело раскатами эхо громов,И блеснули перуны,Закружилася вихрями черная пыль,Налетели и сшиблисьВсе противные ветры. Смешались в борьбеВолны моря и воздух...Узнаю тебя, Зевс! Чтоб меня ужаснуть,Ты воздвиг эту бурю.О, Земля, моя мать! о, небесный Эфир,Свет единый, всеобщий,Посмотрите, какие страданья терплюЯ от бога – невинный!
(Скала вместе с Прометеем обрушивается в бездну.)
1890
Ворон
Поэма Эдгара Поэ
Погруженный в скорбь немую и усталый, в ночь глухую,Раз, когда поник в дремоте я над книгой одногоИз забытых миром знаний, книгой, полной обаяний, —Стук донесся, стук нежданный в двери дома моего:«Это путник постучался в двери дома моегоТолько путник – больше ничего».
В декабре – я помню – было это полночью унылой.В очаге под пеплом угли разгорались иногда.Груды книг не утоляли ни на миг моей печали —Об утраченной Леноре, той, чье имя навсегда —В сонме ангелов – Ленора, той, чье имя навсегдаВ этом мире стерлось – без следа.
От дыханья ночи бурной занавески шелк пурпурныйШелестел, и непонятный страх рождался от всего.Думал, сердце успокою, все еще твердил порою:«Это гость стучится робко в двери дома моего,Запоздалый гость стучится в двери дома моего,Только гость – и больше ничего!»
И когда преодолело сердце страх, я молвил смело:«Вы простите мне, обидеть не хотел я никого;Я на миг уснул тревожно: слишком тихо, осторожно, —Слишком тихо вы стучались в двери дома моего...»И открыл тогда я настежь двери дома моего —Мрак ночной, – и больше ничего.
Все, что дух мой волновало, все, что снилось и смущало,До сих пор не посещало в этом мире никого.И ни голоса, ни знака – из таинственного мрака...Вдруг «Ленора!» – прозвучало близ жилища моего...Сам шепнул я это имя, и проснулось от негоТолько эхо – больше ничего.
Но душа моя горела, притворил я дверь несмело.Стук опять раздался громче; я подумал: «Ничего,Это стук в окне случайный, никакой здесь нету тайны:Посмотрю и успокою трепет сердца моего,Успокою на мгновенье трепет сердца моего.Это ветер, – больше ничего».
Я открыл окно, и странный гость полночный,гость нежданный,Ворон царственный влетает; я привета от негоНе дождался. Но отважно, – как хозяин, гордо, важноПолетел он прямо к двери, к двери дома моего,И вспорхнул на бюст Паллады, сел так тихо на него,Тихо сел – и больше ничего.
Как ни грустно, как ни больно, – улыбнулся я невольноИ сказал: «Твое коварство победим мы без труда,Но тебя, мой гость зловещий, Ворон древний, Воронвещий,К нам с пределов вечной Ночи прилетающий сюда,Как зовут в стране, откуда прилетаешь ты сюда?»И ответил Ворон: «Никогда».
Говорит так ясно птица, не могу я надивиться,Но казалось, что надежда ей навек была чужда.Тот не жди себе отрады, в чьем дому на бюст ПалладыСядет Ворон над дверями; от несчастья никуда, —Тот, кто Ворона увидел, – не спасется никуда,Ворона, чье имя: «Никогда».
Говорил он это слово так печально, так сурово,Что, казалось, в нем всю душу изливал; и вот, когда,Недвижим, на изваянье он сидел в немом молчанье,Я шепнул: «Как счастье, дружба улетели навсегда,Улетит и эта птица завтра утром навсегда».И ответил Ворон: «Никогда».
И сказал я, вздрогнув снова: «Верно, молвить это словоНаучил его хозяин в дни тяжелые, когдаОн преследуем был Роком, и в несчастье одиноком,Вместо песни лебединой, в эти долгие годаДля него был стон единый в эти грустные года —Никогда, – уж больше никогда!»
Так я думал и невольно улыбнулся, как ни больно.Повернул тихонько кресло к бюсту бледному, туда,Где был Ворон, погрузился в бархат кресел и забылся.«Страшный Ворон, мой ужасный гость, – подумаля тогда, —Страшный древний Ворон, горе возвещающий всегда,Что же значит крик твой: «Никогда»?»
Угадать стараюсь тщетно; смотрит Ворон безответно.Свой горящий взор мне в сердце заронил он навсегда.И в раздумье над загадкой, я поник в дремоте сладкойГоловой на бархат, лампой озаренный. НикогдаНа лиловый бархат кресел, как в счастливые года,Ей уж не склоняться – никогда!
И казалось мне: струило дым незримое кадило,Прилетели Серафимы, шелестели иногдаИх шаги, как дуновенье: «Это Бог мне шлет забвенье!Пей же сладкое забвенье, пей, чтоб в сердце навсегдаОб утраченной Леноре стерлась память – навсегда!..»И сказал мне Ворон: «Никогда».
«Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий,Злой ли Дух тебя из Ночи или вихрь занес сюдаИз пустыни мертвой, вечной, безнадежной,бесконечной, —Будет ли, молю, скажи мне, будет ли хоть там, кудаСнизойдем мы после смерти, – сердцу отдыхнавсегда?»И ответил Ворон: «Никогда».
«Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий,Заклинаю небом, Богом, отвечай, в тот день, когдаЯ Эдем увижу дальной, обниму ль душой печальнойДушу светлую Леноры, той, чье имя навсегдаВ сонме ангелов – Ленора, лучезарной навсегда?»И ответил Ворон: «Никогда».
«Прочь! – воскликнул я, вставая, – демон ты ильптица злая.Прочь! – вернись в пределы Ночи, чтобы большеникогдаНи одно из перьев черных не напомнило позорных,Лживых слов твоих! Оставь же бюст Паллады навсегда,Из души моей твой образ я исторгну навсегда!»И ответил Ворон: «Никогда».
И сидит, сидит с тех пор он там, над дверью, черныйВорон,С бюста бледного Паллады не исчезнет никуда.У него такие очи, как у злого Духа Ночи,Сном объятого; и лампа тень бросает. НавсегдаК этой тени черной птицы пригвожденный навсегда, —Не воспрянет дух мой – никогда!
1890
